– Стоять! – я вскинул руку.
Все остановились. До сих пор мы шли по относительно безопасной части болота, но впереди начинались более труднопроходимые места. Там поблескивала темная вода, усеянная островками рыже-зеленой травы. Чтобы двигаться дальше, нужно прыгать с одного на другой, и при этом рискуешь, что один из островков окажется сплавиной, или, как их еще называют, зыбуном, – крепким с виду островком мха и прочей растительности, под которым вода. Разойдется все это дело под ногами, и провалишься с головой.
Я прислушался.
– Мутантом буду – кричит кто-то, – сказал Шутер. – Только непонятно как-то, не разберу. Поет он, что ли?
– Кто это может в болоте петь? – не поверил сзади Серый.
– Заткнуться! – велел я и снова прислушался.
В тишине спереди доносился голос, который то ли кричал, то ли пел.
– Это что такое, а, Стас? – не успокаивался Шутер. – Кто это в болоте у тебя песни распевает?
– Так, слушать меня! – Я повернулся: – Мы с Шутером идем на разведку. Как отойдем метров на пятнадцать, за нами пойдут Кузьма… Нет, Кузьма у вас ранен. Пойдут Серый и Рыба. Будете нас прикрывать и контролировать. Ясно?
Серый вопросительно поглядел на своего командира, тот кивнул.
– Рыба, выполняй, – сказал Метис.
Я добавил:
– Идите осторожно. Даже если ставите ногу на твердую с виду землю, все равно аккуратно. Сначала надавить, потом переносить на ногу вес тела. Вы меня слушаете или нет? Бритый, ты слушаешь?
– Да слушаю я, – ответил Серый. – Все ясно, пошли.
– Не «пошли», а делай, как я сказал. Ступишь на зыбун – тебе будет плохо, не мне. Остальные пока ждут тут. Когда увидим, кто там шумит, я пришлю одного человека назад с сообщением.
Спустя минуту я тихо сказал идущему рядом Шутеру:
– Слушай, ты легче шагай, нежнее, а то плюхаешь, как бегемот.
– Да я стараюсь, – ответил он. – Но у меня ж нет такого опыта, как у тебя. Да что ж там такое, а? Ты послушай, правда ведь поет кто-то!
Пение доносилось все громче. В какой-то момент оно стихло, но, когда мы прошли еще немного, зазвучало опять. В тишине болота мужской голос весело и слегка безумно орал в ритме бодрого блюза:
– А я к торговцу спешу… А в рюкзаке моем товар… Меня сегодня ожидает фантастический навар… Но дверь никто не открывает… И, э… как же там дальше? – Он помолчал. – Заперта на засов… Неподалеку наблюдаю стаю бешеных псов… Я в победе уверен, от собак отобьюсь, ведь это, братцы, натуральный сталкерский блюз!!!
Хлюпнуло, и голос смолк. Мы с Шутером недоуменно переглянулись. Рыба с Серым маячили сзади. Я поднял руку, показывая им, чтоб оставались на месте, и пошел дальше.
Вскоре взгляду открылась лужа, посреди был островок, а на самом деле – зыбун, про который я говорил спутникам. Посреди зыбуна, из лужи поменьше, торчала голова.
Я понял ситуацию так, что человек шагнул туда – и провалился. Голова была измазана грязью, волосы слиплись, посреди черного лицо посверкивали белки глаз. Лицо, кстати, было щекастым, с округлым подбородком и вообще, кажется, принадлежало человеку не худенькому. Не замечая нас, человек этот распевал:
– Вчера какой-то иностранец, реальный джентльмен, пытался мне начистить морду в кабаке «500 рентген»… Не знал тогда еще бедняга, он связался не с тем… Ему поставлю пять фингалов и создам кучу проблем… Всегда готов начистить рыло, а потом я напьюсь! Ведь это, братцы-мутанты, сталкерский блюз!
Голова смолкла и принялась двигать челюстью, будто что-то жевала.
Вряд ли все это было какой-то хитроумной ловушкой, но я не спешил подходить ближе, решив сначала получше оглядеться. Шутер, не выдержав, окликнул: «Эй, мужик!» – и, прежде чем я успел его остановить, шагнул вперед.
Песня смолкла.
– Мужик, ты зачем там сидишь? – спросил маленький дезертир, подходя к луже.
– А-а-а! – заорала голова. – Люди! Как я вас ждал, чтоб вы только знали!
– Именно нас? – уточнил я, тоже приближаясь. Внимательно оглядел окрестности – вокруг ничего подозрительного – и снова поднял руку, показывая идущим сзади, что можно подтягиваться.
– Не, ну не конкретно вас, чувачелло, а хоть кого-нибудь, кто б меня отсюда вытащил. Ты посмотри, вон слева дерево. Оно подгнившее, сломать легко, веток почти нет, даже и срезать ничего не надо. Программа, значит, такая: вы мне протягиваете это деревцо… дерево помощи то есть протягиваете – и я выскакиваю, как родной.
Из-под грязи выпросталась залепленная черным рука и помахала нам.
– Шутер, возвращайся, – велел я, когда Серый с Рыбой остановились возле лужи. – Опиши ситуацию, скажи, что могут идти сюда.
Он поспешил назад, а голова снова заговорила:
– Да вас много, гляжу. А что это вы тут делаете?
– А ты что тут делаешь? Грязевые ванны полезны для здоровья, но пиявки замучают.
Серый с Рыбой настороженно молчали, рассматривая говорливую голову.
– Так стою, видите… – поведала она.
– Давно стоишь?
– Ох, давно уже! Провалился, понимаешь… А тут то ли коряга задубевшая, то ли камень большой в иле, не разберу. Короче, я в это дело уперся ногами и стою. Устал уже стоять. Скоро не смогу, лечь придется – и поминай как звали.
– А как звали? – уточнил я.
– Так Калугой меня кличут.
– Калуга, ты кто вообще такой? – влез в разговор Серый.
– Так охотник, а кто ж еще?
– И на кого охотишься? Тоже на выдр?
– Не-е, – голова помоталась из стороны в сторону. – У меня от их запаха изжога жуткая. Я однорогов промышляю, еще болотных рысей иногда.
Голова принялась рассказывать о себе, и вскоре выяснилось, что затянутый болотом человек был как раз тем, кем я представился Метису и Фаре. С той только разницей, что специализировался Калуга на болотных рысях, опасных, к слову, зверях. Если он действительно регулярно охотился на них и до сих пор жив, то это многое говорило о его умениях.
Когда подошли остальные, я коротко обрисовал ситуацию. Калуга слушал наш разговор, широко раскрыв свои выпуклые, как у болотной выдры, глаза и часто кивая.
– Надо его вытащить, – заключил я. – Боров, сломай то дерево.
– Стой, – сказал Метис, и здоровяк, шагнувший было в сторону, остановился. – Зачем вытаскивать?
– Как это зачем? – удивился Калуга из болота. – Ради оказания помощи ближнему своему.
– Ты нам не ближний.
– Ну так и дальнему, дальнему своему тоже ведь помощь надо оказывать! Про заповеди слышал, брат? Божьи заповеди, а? Что засеешь, то и пожнешь. Не бросай в другого камень, он в тебя попадет. Как повернется, так и обернется. Ударили по щеке – бей в ответ. Понимать же надо! Эти заповеди людям даны, чтоб мы жили в согласии и взаимопомощи…
