— Синица в руках и журавль в небе, — усмехнулся Обрубок. — Классическая дилемма, которую я решаю всю свою жизнь. Она же, судя по всему, когда-нибудь меня и прикончит.
— И что, доводилось тебе хоть раз допрыгнуть до неба и изловить журавля? — поинтересовался Штернхейм.
— Хочешь верь, хочешь не верь, но однажды мне это и впрямь удалось, — признался Куприянов.
— Ну, тогда на твоем месте я бы подавно не сомневался, как сейчас поступить, — заметил на это «гусиный» главарь. — Как подсказывает мой опыт, и одного журавля в жизни ловит далеко не каждый, а дважды такого везения не дождешься в принципе… Короче, расклад такой: мы с Монголом переодеваемся в вертухаев, забираем трофеи и проваливаем отсюда. Ты с мозгляком можешь пойти с нами. А можешь остаться, но в этом случае вы не получите даже те томагавки, что у вас были. Потому что мы заберем все оружие, которое нам пригодится. Кроме копий — они слишком громоздкие, и их мы с собой не потащим.
— И какая от меня может быть польза? — удивился Кальтер. — Ведь я же калека! Если вы решили выдать себя за охранников, меня моментально раскусят.
— Третью форму оденет Скарабей, а ты мог бы сыграть, например, узника карцера, которого мы сопровождаем на допрос к ван Хейсу. К тому же ты способен стрелять из пистолета и махать ножом. Так или иначе, лишним не будешь. А эти твои пакали… Возможно, когда мы захватим тюрьму, то еще вернемся сюда за ними. С целой армией и кучей оружия. И тогда ни один монстр уже не сможет нам помешать… Ну так что скажешь? Пойдешь с нами на настоящую войну? Или останешься подыхать здесь, среди склизких тварей, неизвестно с какой целью и за чьи интересы?
Выбор был невелик и на первый взгляд очевиден. Но кое-что все же не давало Обрубку покоя. Штернхейм знал о черных разломах и пакалях лишь понаслышке, поэтому ему было нетрудно махнуть на них рукой. И заняться делом, успех которого виделся ему более вероятным и перспективным. Однако Куприянов имел представление, какая в действительности могучая сила заключена в пакалях. И что могут стоить все грандиозные военные планы Диких Гусей против одной лишь возможности стукнуть пакалем о пакаль и вмиг перенестись на другой край света…
При всем скептицизме Отто, за таким небесным журавлем Кальтер был не прочь погоняться. Тем более что ловить его было проще, чем того пресловутого журавля, ведь артефакты «серых» никуда не убегали, а, как правило, лежали и ждали, когда их отыщут. Надо лишь придумать способ, каким образом избавиться от ядовитых тварей, и дело в шляпе. Что также представляло собой выполнимую задачу, поскольку всех монстров можно было при должном старании убить подручными средствами. Просто раньше зэки сталкивались с ними лоб в лоб и потому теряли соратников. Но если подойти к решению этой проблемы с умом и не переть на рожон, она наверняка решалась гораздо проще.
— Извини меня, Отто, но я пас! — ответил Обрубок на предложение Диких Гусей. — Вы чертовски храбрые и отчаянные ребята, спору нет. Но я уже не в том возрасте и не в той физической форме, чтобы участвовать в тюремных бунтах. А тем более выступать их зачинщиком. Поэтому я, пожалуй, отправлюсь дальше. Вернее, глубже. Оставьте мне только свои продукты и вон тот металлоискатель, который вам все равно без ненадобности. И еще одна просьба…
— Да ты, похоже, рехнулся, калека! — перебил его Штернхейм. Монгол тоже вытаращился на Кальтера изумленными глазами. — Ты хоть понял, о чем я вообще говорил?
— Так точно — понял, — подтвердил Обрубок. — Вы забираете все оружие, кроме копий.
— И ты, идиот, намерен с одним копьем штурмовать батискафную станцию? Тебе ведь его даже в руке не удержать!
— Тоже верно. Вот почему я хочу попросить вас не убивать Рамоса. Возьму его к себе в оруженосцы. Какая вам разница, умрет он или выживет? Вашим планам он так и так уже не помешает. А выкинет какую-нибудь глупость, обещаю, что сам тут же прикончу его, как прикончил его приятеля Маринеску.
— Точно рехнулся! — заключил Отто. — Или ты все-таки о чем-то умолчал, и на самом деле тебе известен выход из «Рифта».
— Даже если известен, — пожал плечами Куприянов, — я никак не докажу вам это, пока не сбегу через ту лазейку первым. А если я сбегу через нее первым, где гарантия, что я вас не обманул и что вам удастся последовать за мной? Или того хуже — что я не заведу вас в куда худшее место, чем это?
— Вопрос и правда непростой, — почесав макушку, согласился Штернхейм. И, поморщившись, не стал больше тратить время на уговоры чокнутого самоубийцы, каким теперь виделся ему Кальтер: — Ладно, черт с тобой, оставайся. Все равно «крокодилы» сожрут тебя раньше, чем ты найдешь отсюда выход. И Рамоса забирай — в конце концов, какая разница, сколькими руками отбиваться от стаи этих тварей: одной или тремя. Только его форму и ботинки заберем с собой — переоденем в них наверху кого-нибудь из наших… Скарабей! А ну, давай, поищи-ка нам коробку или сумку для вещей!
— При всем уважении, герр Штернхейм, но я тоже остаюсь с Обрубком, — исполнившись решимости, неожиданно заявил Багнер. — Я бы с удовольствием пошел с вами, но вряд ли смогу быть полезен, если дело дойдет до перестрелки. Только зря патроны израсходую и буду под ногами мешаться. К тому же я бываю на административных уровнях чуть ли не каждый день. Стоит мне там появиться, как меня опознает первый же встречный охранник, и вся ваша конспирация пойдет коту под хвост.
— Э нет, мозгляк, даже не мечтай! — отрезал Штернхейм. — Кому-кому, а тебе от нас так просто не отделаться. Это к Обрубку на служебных уровнях возникнет много вопросов. Но ты для администрации — почти свой человек, и лучшего прикрытия, чем ты, нам не сыскать. Ты знаешь, что кому нужно сболтнуть, чтобы к нам не возникло подозрений. К тому же кто-то должен тащить наши вещи и оружие. А поскольку Обрубок вышел из игры, у нас остаешься только ты… Еще вопросы или возражения есть?
— Да, но я все равно очень сомневаюсь, что… — начал было Харви, но по вмиг помрачневшему лицу Отто смекнул, что лучше не продолжать. — Хорошо, герр Штернхейм, как скажете. Мне просто хотелось… Впрочем, теперь это неважно. Раз все обернулось именно так, я вынужден подчиниться непреодолимым для меня факторам.
И, тяжко вздохнув, посмотрел на Кальтера исполненным отчаянья взглядом. После чего отправился к стеллажам, снял оттуда самый большой инструментальный кейс и принялся выкладывать из него содержимое, освобождая тот для груза, который Дикие Гуси поручили тащить Скарабею.
Непонятно, почему Харви был разочарован таким поворотом судьбы — разве в компании Куприянова и Рамоса он рисковал бы меньше? Скорее, даже наоборот. Впрочем, спрашивать об этом Багнера Кальтер не стал. Вместо этого он вернулся к Рамосу, с которого Отто снял наручники.
— Слушай меня внимательно, Эйтор, — обратился Обрубок к заработавшему повторную отсрочку от смерти вертухаю. — Догадываешься, благодаря кому ты до сих пор еще жив?
— Благодаря вам, сеньор Куприянов? — дрожащим голосом предположил Рамос.
— В самую точку. А знаешь, почему ты еще жив?
