— На меня не смотри, — отмахнулся Скарабей. — Может, я жил в тюряге лучше и комфортнее тебя, брат, и колотили меня реже, но мне эта жизнь обрыдла не меньше, чем тебе. Знал бы ты, как достали меня всякие там Ковачи и ван Хейсы! Вот где все они уже сидят, вместе взятые, даже вздохнуть спокойно не дают!
В подтверждение своих слов он выразительно ухватил себя пальцами за горло.
— Я по-прежнему с вами, сеньор, — лаконично ответствовал Эйтор. — Куда мне еще деваться? Не к группировкам же прибиваться, верно?
— Что ж, мое дело вас предупредить, ваше дело — отказаться или согласиться, — подытожил Куприянов. — Ладно, раз вы полны решимости и оптимизма, стало быть, приступим… А теперь оба — пять шагов назад, живо!
Не заставив просить себя дважды, команда послушно отступила от командира на требуемое расстояние. А сам он занес руку с пакалем над крышкой кожуха, где также были прорезаны щели для доступа воздуха, поднял свое орудие как можно выше, прицелился и выпустил его из пальцев. Не забыв, разумеется, сразу отскочить назад, чтобы не угодить под обломки сей конструкции, если она вдруг рассыплется полностью.
Металлические плиты, из которых был сооружен кожух, выглядели массивными, но от взлома таким инструментом он не был защищен. «Молот» шарахнул точно в центр квадратной крышки, а поскольку ее жесткость уже была ослаблена прорезями, от такого удара она вмялась, подобно крышке консервной банки, по которой топнули каблуком. От деформации сварные швы лопнули, и плита провалилась внутрь корпуса. А лежащий на ней многотонный груз лишь ускорил ее падение.
Итак, ларчик открылся довольно просто и с первой же попытки. Однако теперь перед Кальтером встала задачка позаковыристее: решетка на одном из вентиляционных каналов. Сломать ее тем же способом, что и крышку, не представлялось возможным. Эта преграда была вертикальной, и ее устранение требовало особой осторожности. Примитивный и мощный удар здесь не поможет. Здесь надо прикладывать силу с умом. И так, чтобы при этом не пострадать самому, если расчет окажется неверен.
Просто положить пакаль на верхний горизонтальный прут и отскочить не получится. Кальтер прикинул, что толстые прутья могут выдержать даже такое свирепое давление и не сломаться. Значит, целиться надо не в них, а в то место, где круглая рама, в которую все они были вставлены, крепилась к стенке канала.
Впрочем, так казалось лишь на первый взгляд. В действительности массивная решетка не могла крепиться к тонкостенной трубе, из которой ее можно было бы выкорчевать обычным ломом. Нет, ее кронштейны лишь протыкали трубу, а вварены они были уже непосредственно в стену цитадели. Стало быть, на нее и надо воздействовать в первую очередь. Или на раму решетки в самой нижней ее части — туда, куда «молот» способен нанести наиболее мощный удар.
Кальтер забрался внутрь кожуха, подобрал артефакт и, развернув тот перпендикулярно земле, вновь бросил его. Так, чтобы он упал на ребро, скользнув плоской стороной по стене. Скребанув по металлу над решеткой, «молот» не задел ее прутья и приземлился точно на нижний край рамы, который при этом деформировался вниз. Стена под ним выгнулась пузырем, но преграда по-прежнему оставалась непоколебима.
На сей раз одним ударом дело не ограничилось. Чтобы смять стену под решеткой и оторвать от нее кронштейны, Кальтеру пришлось повторять процедуру пять раз. До тех пор пока вход в канал из круглого не превратился в овальный, а сорванный с креплений низ решетки ослабел настолько, что в щель между нею и стеной стало возможно просунуть руку.
Само собой, руку не обычную, а железную. В ее ладони имелся специальный «гаджет», позволяющий скалолазу закрепляться за любую более-менее глубокую щель в скале. Штуковина эта сначала всовывалась туда, а потом расширялась и заклинивалась внутри, давая хозяину протеза гарантию, что он не сорвется с этой опоры.
Кальтеру, само собой, закрепляться на стене не требовалось. Он задействовал расширительную функцию этого устройства для иной цели. Просовывая его понемногу все выше и раз за разом активируя захват, взломщик продолжил вырывать решетку от проема вместе с рамой. По принципу того, как водитель разбортовывает монтажкой колесо. Это было неосуществимо поначалу, но теперь, когда погнутая рама дала слабину, проделать такое можно было достаточно легко.
Полностью отрывать решетку не требовалось. За пару минут Кальтер отогнул ее ровно настолько, чтобы ее можно было приподнять и проползти под ней в вентиляционный канал. Все это время Эйтор и Харви простояли словно на раскаленных углях, прислушиваясь к шумам, что доносились из крепости. Правда, толку от их потуг было чуть. Расслышать что-либо за стенами мешала продолжающаяся наверху сумасшедшая пальба. Тем не менее никто, включая Кальтера, не сомневался, что устроенный ими грохот уже наверняка привлек внимание защитников. А, стало быть, им следовало как можно скорее прятаться в вентиляцию, пока по ним не открыли огонь из бойниц.
— Айда за мной! Сюда! — прокричал наконец Обрубок нервозно пританцовывающим компаньонам. И, приподняв решетку, первым вполз на четвереньках в трубу. Не забыв, разумеется, подобрать артефакт, который мог понадобиться ему уже буквально через минуту-другую.
Рамос и Багнер, суетливо толкаясь, запрыгнули в кожух, после чего все же смогли договориться, кому из них лезть вторым, а кому — последним. Скарабей пропустил чилийца вперед, как делал это прежде, поскольку не желал поворачиваться к нему спиной одновременно с Обрубком. Доверие доверием, однако не стоило забывать, кем еще вчера был для них Эйтор. И что могло прийти ему на ум в Поднебесье, когда он доберется до своих бывших — и бывших ли на самом деле? — товарищей.
Решетка лязгнула, опустившись за третьим вползшим в трубу злоумышленником. Не окажись там этого проклятого железного ящика, хозяева могли бы и не заметить, что в цитадель кто-то пробрался. Увы, но проломленная крышка вентиляционного кожуха не оставляла ни малейшей надежды, что это вторжение останется в секрете. На что вообще рассчитывал Кальтер, отважившись на столь самоубийственную авантюру? Да он хоть знает, куда ползет, или ему на это начхать? Похоже, что начхать, раз он не спросил у напарников, знают ли они, что находится в этой части крепости. Даже если он сам это знает, почему хотя бы не уточнил, так оно на самом деле или нет?
Как выяснилось, Обрубок и не намеревался вторгаться далеко, хотя ширина канала позволяла ползти по нему на четвереньках без особых усилий. Куприянов мог бы этим воспользоваться, но он опять поступил наперекор очевидной логике. Нащупав что-то прямо под собой, он велел всем остановиться, а потом приказал отползти назад метров на пять. После чего призвал к тишине и полминуты прислушивался к тому, что творится в помещении, по которому был проложен этот канал. Харви и Эйтор тоже навострили уши и к некоторому своему облегчению не расслышали ничего подозрительного. Кальтер вроде бы тоже, потому что прекратил отмалчиваться и без промедления перешел к дальнейшим действиям.
— А теперь развернитесь ногами вперед и приготовьтесь спрыгивать! — проинструктировал он компаньонов. — Прямо под нами опора, поддерживающая трубу. Я нащупал болты, которыми труба к ней прикручена, и стык, куда мне надо бить. Очень надеюсь, что когда я уроню пакаль, то обвалится лишь следующий пролет, а не наш, подпертый снизу. Хотя вам лучше не уповать на везение, а приготовиться к жесткой посадке.
