Прокофьев некоторое время подумал, потом подошёл к вентиляционной решётке и принялся отстукивать по ней рукояткой стазис-пистолета сигнал SOS. Как и следовало ожидать, результата это не принесло. Если не считать звон в ушах.
– Вы не могли бы посветить? – попросил крагианец.
Прокофьев перевёл фонарик на Периона. Тот поблагодарил, достал лист бумаги, ручку и что-то принялся писать.
– Что вы пишете? – поинтересовался Прокофьев.
– Приказ о своём увольнении и долговую расписку за не доставленный вовремя груз.
– Зачем?
– Когда мы выберемся и я вернусь в офис, это сделает мой начальник. Так почему бы не помочь ему, раз уж я сейчас ничем не занят?
– Успеете. А сейчас нам лучше поберечь заряд батареи. Будем ждать в темноте.
Он присел рядом с крагианцем, опёрся на коробки и выключил фонарик.
В темноте людям нередко мерещатся чудовища, но к Прокофьеву сейчас приходили другие страшилки. Кроссворды. Викторины. Головоломки. Пасьянсы. Он никогда не думал, что будет бояться пасьянсов. Но сейчас боялся именно таких вещей. Вещей, которые помешают Семёнычу заметить отсутствие сержанта.
Антон не знал, сколько прошло времени. С одной стороны, отсутствие часов плохо тем, что, потеряв ощущение времени, можно запаниковать слишком быстро. А с другой – наоборот. Можно и не заметить, как пролетело несколько часов, которые в другой ситуации ползли бы, как улитка под гору, когда стрелки на часах будто замедляются. Вроде смотришь на часы с одинаковыми промежутками, а прошло то две минуты, то двадцать. Всё зависит от того, насколько интересные мысли посещают голову и насколько они способны выстраиваться в длинные цепочки. Иначе говоря, управляя своими мыслями, можно управлять временем. Ускорять его или замедлять. Темнота – концентрат временных парадоксов.
Эти мысли понравились Прокофьеву. Он попытался сосредоточиться на каких-то интересных философских мыслях, но в голову больше ничего не лезло. Да ещё и отвлекали непрерывные шорохи, доносящиеся со стороны пилота. Похоже, он складывал оригами даже в темноте.
Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, Антон решил завязать беседу с пилотом.
– Чем займёшься после того, как мы выберемся? – спросил Прокофьев.
– После того, как меня уволят? Не знаю. Денег у меня скопилось немало. Если что-то останется после штрафов – гульну. Найду девок – и в криокамеру.
– А я на рыбалку. Только не на зимнюю. Холодов мне, уж извини, и здесь хватило.
– Рыбалка – это тоже хорошо. А что такое зимняя рыбалка?
– Ты не знаешь? Во льду пробивается лунка, закидывается удочка – и ловишь рыбу. А вы разве рыбу не ловите?
– Нет. Мы занимаемся подлёдной охотой.
– Это как?
– Зимой у нас озёра замерзают до самого дна, а рыбы впадают в анабиоз. Тогда мы берём буры, кирки и копаем во льду тоннель, попутно выковыривая изо льда рыбу. Некоторые мухлюют, подкармливают рыбу всю осень на одном месте, чтобы зимой точно знать, где бить тоннель. Но где же тут спортивный интерес? – Перион замолчал, потом попросил: – Вы не могли бы свет включить?
– Зачем?
– У меня бумага закончилась. Пополнить бы запасы…
Антон хотел напомнить про экономию, потом решил плюнуть и включил фонарик.
На полу выстроилась шеренга бумажных фигур. Антон разглядывал их молча. Чудовища, оружие, боевая техника. Похоже, несмотря на спокойный голос, пилота посещали самые мрачные мысли. Но, возможно, разговор пошёл на пользу.
Сейчас перед крагианцем стоял цветок. Перион покрутил головой, махнул рукой и сорвал с ближайшего ящика кусок обёрточной бумаги и сложил из него бабочку.
Фигурка получилась как настоящая. Перион осторожно взял её за крылышки, посадил на уже готовый цветок и, умилённо сложив руки, полюбовался на своё творение.
– Правильно! – заявил Антон. – Не нужно отчаиваться! А то всё гильотины да чудовища!
Крагианец кисло улыбнулся и нажал пальцем на стебель растения. Цветочные лепестки тут же со щелчком закрылись, как у росянки, сжирающей комара. Перион смахнул со столешницы ошмётки крыльев бабочки и оторвал кусок обёртки с очередной коробки.
Прокофьев повернулся на звук рвущейся бумаги и застыл. Они переглянулись с пилотом и одновременно потянулись за коробкой, на которой в образовавшейся в упаковке дыре виднелось: «…зерный реза…».
В четыре руки выдернули коробку, на них обвалилась целая гора стоявших выше. Не обращая внимания на завал, они начали разрывать обёртку в клочья.
Когда коробка опустела, сержант с пилотом лыбились, как дети, которым подарили чупа-чупс размером с луну. На боку коробки сияло голографическое изображение лазерного резака.
Дрожащими руками Антон принялся срывать скотч, чтобы побыстрее добраться до вожделенного… Набор бигуди. Именно они оказались упакованы в коробку из-под резака.
Прокофьев проклял упаковщиков подарков, использующих первую попавшуюся коробку вместо оригинальной.
Однако неудача лишь вызвала злость и решимость узников грузового трюма. Они накинулись на подарки, как гиены на мясо. Во все стороны полетели ошмётки обёрточной бумаги, пенопласта, ваты, а вслед за ними летели и сами бесполезные подарки.
Они распаковывали всё, что могли. А могли далеко не всё. Некоторые коробки были завёрнуты в цельные листы жести, другие упаковки были сделаны в форме тессеракта, который открывать могли лишь существа, обладающие четырёхмерным пространственным воображением. Также не тронули коробку из ртути, заключённую в силовое поле.
Через полчаса они выдохлись и осмотрели свои трофеи: 456 фотоальбомов, 389 наборов для бритья, 3234 блокнота, 234 ручки, 578 чашек, книга «Ограбление банков для чайников», брендовые спортивные костюмы «Реабок» и «Абибас», первый с семью рукавами, второй вообще без рукавов, а также подделку кроссовок Пууууаммммпмммааааа, в названии которой была лишняя буква «А».
– Ну что за хрень люди дарят друг другу? – устало спросил Антон.
– Это ещё что. Я в прошлой ходке вёз подаренную футбольную команду. Сорок человек, обмотанных бантами. А перед этим 32D кинотеатр с полным эффектом присутствия.
– Это как?
Перион пожал плечами.
– Да я толком и не понял. Хотел посмотреть, оценить, но голубь, появившийся в первом кадре, нагадил мне на голову.
– Ну, будем надеяться, что нам ничего такого не попадётся, – пробурчал Антон, отбрасывая очередной фотоальбом и принимаясь за новую коробку. – Что там у тебя?
– Цветы.
– Ищи дальше.
Антон распаковал ещё одну коробку, но не успел в неё заглянуть.
– Фу! – заорал Перион и отбросил от себя содержимое.
Антон подошёл к пилоту, который остервенело вытирал руку о комбинезон.
