Когда пилота в корабле не было, автоматически разуму передавалось полное управление во избежание угона. И вот неделю назад корабль сняли с сигнализации. После старта он сразу же определил, что пилот сменился, а в программу необходимые изменения внесены не были.
Антон предположил, что дисканец просто загипнотизировал владельца и забрал понравившийся ему транспорт. Да вот незадача вышла. Крисп даже не догадывался, что корабль разумен. Конечно же, беспокоясь за свою корону, он ни разу не прикасался ею к стенам, в которых находились телепатические трансляторы, а значит, пообщаться с ним бортовой интеллект не мог.
Прошла неделя полёта, но корабль всё выжидал. Они совершили три посадки, однако ни одно из мест не подходило для того, чтобы привлечь внимание. Первой планетой был гигантский маникюрный салон, второй – галактический гипермаркет, а третьей – межпланетное казино. То есть места, в которых чужие проблемы никого не интересуют. И вот они добрались до сектора № 376, в котором находился пост. Тут-то корабль и решил действовать. Он перегрузил двигатель, сжёг модуль и остановился.
Выяснив у корабля всё, что можно, Антон решил: пора на пост.
…Возвращение было эпохальным! По крайней мере, именно так его назвал Голокон, когда через несколько дней давал интервью газетчикам. Оказалось, что в глаза у него вмонтирована камера, и репортаж сопровождал снимок, на котором Антон переступал порог поста, таща за ногу тело дисканца. На его плече гордо восседал Карлито, сложив на груди десять своих лап.
Кстати, именно это интервью впоследствии проторило Карлито дорогу на сцену. Гусеница превратилась в бабочку и отправилась на гастроли под именем бабочки-тенора Изабеллы в сопровождении балета пауков-сенокосцев, оркестра сверчков и команды светлячков-пиротехников.
Ну да всё это произошло позже, а сейчас Антон дотащил дисканца до камер и из вредности запер его в самой грязной. Потом порылся в конфискованных у Криспа вещах, нашёл баллончик с жидкими зеркалами и залил зеркалом стену напротив решётки. Пусть полюбуется своей причёской, когда очнётся.
Только после этого Антон вернулся на пост. Теперь нужно было заняться оформлением задержания и написанием объяснительных. Но стоило Антону усесться за стол, как дверь открылась снова и на пост резвой походкой вошёл Семёныч.
На его лице сияла самодовольная улыбка, в руке он держал небольшую коробку.
– Чего не встречаешь напарника? – с порога спросил старшина. – И вообще, что за халатность? Заходи кто хош, выноси что хош.
Прокофьев от неожиданности застыл. Видимо, прибытие старшины он прозевал, пока был возле камер. Семёныч подошёл к пульту и принялся распаковывать свёрток.
– Чья это колымага у нас припаркована? – продолжал Семёныч, будто ничего не случилось. – Надеюсь, ты не арестовал снова тёщу Рыкова?
У Прокофьева наконец-то прошёл шок.
– Вы где пропадали?! – заорал он.
– На конкурсе, – ответил старшина, доставая из коробки какую-то фигурку, похожую на домик, сложенный из игрушечных кубиков годовалым ребёнком. На табличке внизу значилось: «1-е место».
– Какой ещё конкурс! Я тут зашиваюсь…
Старшина установил приз на самом виду.
– На конкурсе самодеятельности «Весёлый гаишник»! Танцевал танец маленьких утят! – ответил старшина, полюбовался на отвисающую челюсть Антона и добавил: – На конкурсе кроссвордистов я был. Где ж ещё!
– Кроссвордов? Кроссвордов? Да вы хоть знаете, что тут происходило?
– Судя по тому, как ты орёшь, прямо сейчас и узнаю, – ответил Семёныч, усаживаясь в кресло и закинув ноги на приборную панель. – Рассказывай.
Причиной прекращения конфликта стала банальная усталость. Прокофьев настолько вымотался за этот день, что спорить с Семёнычем у него просто не осталось сил, и он спокойно рассказал обо всём.
Старшина слушал молча, отвлёкся лишь чтобы запустить запись с камер и посмотреть на прибытие корабля и его судорожные рывки.
Дослушав до конца, он кивнул.
– Ну что я могу сказать. Я от тебя такого не ожидал. Твои навыки заслуживают внимания, а знания меня просто поражают. – Прокофьев горделиво вскинул подбородок, но тут же опустил его, когда старшина продолжил: – Они сравнимы разве что со знаниями моей бабушки!
– Она тоже гаишник?
– Нет, она домохозяйка, не выходившая из дома никуда дальше магазина. Твоей первой ошибкой было дать ему разгуливать по кораблю. Если бы на корабле был похищенный, пилот мог убить его. Нужно было сразу брать дисканца в стазис.
– Но так нельзя!
– Вот! Это было твоей второй ошибкой. Вместо поиска похищенного нужно было сначала найти, за что арестовать пилота, а потом уже заняться поиском.
Семёныч некоторое время изучал потупившегося сержанта, потом продолжил:
– Ну и ошибка номер ноль.
– Номер три?
– Нет, Антоха. Именно номер ноль. Смотри сюда.
Семёныч повернулся к экрану и снова запустил запись прибытия корабля.
Прокофьев посмотрел на экран, повернулся к старшине.
– И что?
– И что? – переспросил Семёныч. – Тебе движения корабля ничего не напоминают? Тогда смотри ещё раз.
Антон всматривался в экран, пытаясь понять, что же там заметил Семёныч, и лишь когда тот снова остановил запись, закрыл ладонью глаза.
– Ну? – спросил старшина.
– Три длинных рывка, три коротких, и снова три длинных, – выдавил Прокофьев. – Азбука Морзе. Сигнал SОS. Заставить корабль так двигаться мог либо пилот, либо навигационный компьютер. Мне даже корабль осматривать не нужно было.
– Именно.
Прокофьев понурился.
– Однако мне твой подход нравится, – заявил вдруг старшина. Прокофьев недоуменно поглядел на него. – И теперь можно друзьям рассказывать чудесную и, главное, правдивую историю о поимке опасного преступника.
– Всё равно, мне просто повезло.
Семёныч похлопал Антона по плечу.
– Да. Ты просто невероятно везучий балбес. Но это хорошо. Антоха, поверь мне, то, чего не знаешь, можно выучить. Наблюдательность можно выработать. А вот везучесть, она либо есть, либо её нет. Так что наслаждайся жизнью.
Антон натянуто улыбнулся. Радость от победы улетучилась.
– Главное, что дело ты раскрыл. А остальное – детали. Кстати, Рыков не звонил?
Только сейчас Антон сообразил, что совсем забыл об аттестации полковника. Он побледнел и рассказал Семёнычу о звонках Рыкова. Теперь побледнел и старшина.
– Теперь перескажи всё, о чём вы говорили. Слово в слово.
– Сначала он задал вопрос по статьям Устава.
Антон пересказал вопрос, ход своих размышлений и ответ.
