– Он самый.
Полковник хлопнул ладонями по столу.
– Значит, так, Семёныч. Я не знаю ни про каких додиков. Ни про каких охотников. Ни про каких привидений. Так что можешь сходить с этой бумагой в сортир и не отвлекать меня по мелочам. Всё. Отбой.
Экран погас.
– Так что, отменяем стыковку? – спросил Прокофьев.
– Зачем? Пусть причаливают. Окажем им гостеприимство. Приготовь для них комнаты в третьем секторе.
Прокофьев шагнул было к выходу, потом сообразил, что сказал Семёныч, и застыл с поднятой ногой.
– Так это же камеры!
Ухмылка Семёныча была красноречивее любого ответа.
Прокофьев уже дошёл до двери, когда снова зазвучал сигнал вызова. Семёныч включил приёмник. На экране снова появился Рыков. Очень недовольный. Старшина был уверен, что это вызвано тем, что Колодин все-таки умудрился уронить ящик. Однако, после того как полковник трясущимися руками вытер пот со лба, понял, что настроение Рыкову испортил кто-то с высоким званием и низким интеллектом.
– Слушай, Семёныч. Мне тут только что позвонили… Надеюсь, ты ещё не использовал ту бумагу «по назначению»? Нет? Это хорошо. Значит, так: этим трём додикам оказать максимальное содействие. И учти, пока корабль-призрак не будет пойман, о праздновании Дня Гаишника можете даже не думать. Ясно?
Семёныч тяжело вздохнул, потом козырнул:
– Есть оказать Додикам максимальное содействие.
В ожидании охотников гаишники расположились возле шлюза. Прокофьев прислонился к стенке, Семёныч присел на кучу ящиков с обычным выражением пофигизма на лице. Похоже, его раздражение прошло сразу же после получения приказа от Рыкова. Теперь он чувствовал себя в своей тарелке. Приказ получен, есть что игнорировать, а значит, нужно поскорее разделаться с возникшей проблемой и забыть о ней.
Прокофьев, у которого из головы всё не выходили слова Додиков, спросил:
– Семёныч, а что вы думаете об историях с кораблями-призраками?
– То же, что и об историях со шлюпками-вампирами, катерами-чупакабрами и дредноутом на курьей ножке.
– Такие тоже есть? – ошеломлённо спросил Прокофьев.
– Таких тоже нет.
Прокофьев задумчиво почесал затылок.
– Но ведь откуда-то эти легенды берутся. Я слышал истории про корабли, которые потерпели крушение, и теперь их призрачная команда вынуждена бороздить просторы космоса в поисках дороги домой.
– А я слышал про транспорт, который вёз сотню клоунов на межпланетные цирковые соревнования и столкнулся с метеором. И теперь этот фантом гоняется за кораблями, а клоуны-призраки пробираются на борт и пытаются рассмешить пассажиров. Говорю тебе, чушь всё это.
– Но как вы можете быть настолько уверены? – горячо возразил Прокофьев, с детства считавший космические страшилки самыми интересными историями. – Ведь во Вселенной столько непознанного! Например, двести лет назад люди даже не догадывались, что существуют расы, состоящие из воды, камня! А сейчас этим никого не удивишь! Так почему не может существовать призраков?
– Не путай суеверие и необразованность. Хотя первое проистекает из второго, но мистика вызывает страх и ступор, а научная загадка – любопытство и желание её решить. Всё можно объяснить научно. Бояться нужно реальных вещей.
– Например?
– Например, трёх нарядов вне очереди, если не перестанешь донимать меня глупыми вопросами.
Прокофьев обиженно замолчал.
Ждать пришлось недолго. Над шлюзом засияла зелёная лампочка, и дверь, тихо вздохнув, сдвинулась в сторону. Лишь для того, чтобы снова остановиться.
В образовавшуюся трёхдюймовую щель просунулся щуп с какими-то датчиками на конце и начал вращаться из стороны в сторону. Семёныч устало вздохнул и, глядя прямо на прибор, покрутил пальцем у виска. Судя по лицу старшины, он очень надеялся, что на щупе есть камера и его изображение видно охотникам.
Через некоторое время прибор исчез, дверь скользнула в сторону полностью и на пост вошли охотники. Правда, слово «вошли» не совсем подходило для описания происходящего. У Прокофьева возникло ощущение, будто толпа ребятни играет здесь в «спецназ».
Первым появился тощий, похожий на ящерицу инопланетянин, с ног до головы увешанный какими-то приборами. Он перекатился через порог, выпячивая в стороны четыре руки, в каждой из которых было по какому-то устройству. Все они мигали, пиликали и жужжали. За спиной рептилии возвышался двухметровый громила с впечатляющей гривой, похожей на львиную. Он был вооружён агрегатом, отдалённо напоминающим смесь пылесоса с огнемётом. Из-за плеча торчала рукоять дробовика.
– Добро пожаловать на пост… – начал Прокофьев стандартное приветствие, но недоуменно замолчал, глядя на рептилию.
Передвигаясь с необычной скоростью, та подкатилась к Антону. Неизвестно откуда у нее в руках появился ультрафиолетовый фонарь, которым она ткнула сержанту в лицо и включила. Ослеплённый Прокофьев отшатнулся и чуть не упал.
– Это человек. Не вампир, – заявил чешуйчатый Додик.
Пока Прокофьев протирал слезящиеся глаза, инопланетянин воткнул в его ногу иглу. Сержант вскрикнул и отпрыгнул от инопланетянина.
– Не зомби, – заявил охотник и, выхватив очередной прибор, похожий на рупор, включил его. У сержанта заболели уши, словно по ним ударили две громадные ладони, и он с трудом расслышал слова рептилии: – Не одержимый.
Охотник достал ещё какую-то штуковину и ткнул ею Прокофьеву в солнечное сплетение. Что-то замигало, пиликнуло, и чешуйчатый констатировал:
– Аура в норме.
Прокофьев, всё ещё протирая слезящиеся глаза, заметил, как рептилия рванулась к старшине. Сержант испытал легкое злорадство, которое тут же было удовлетворено.
Рептилия подкатила к старшине, выхватила фонарь, но использовать его не успела. Семёныч показал скорость не хуже инопланетянина. Он выхватил из кармана детектор алкоголя и с размаху сунул его в рот охотнику. Тот поперхнулся, жёлтые глаза округлились, а Семёныч выдернул детектор и взглянул на результаты.
– Тест на алкоголь отрицательный.
– Но… – начал было инопланетянин и тут же вскрикнул. Это Семёныч левой рукой всадил в его плечо иглу наркотического детектора.
– Тест на наркотики отрицательный.
Рептилия нахмурилась и снова сделала попытку поднять фонарь к лицу старшины.
– Тест на сообразительность тоже отрицательный, – заявил Семёныч, защёлкивая на руке охотника гравитационные наручники. Рептилию рвануло вниз, ее кисть оказалась намертво прижата к полу четырёхкратной силой притяжения.
Амбал вскинул дробовик, Прокофьев схватился за пистолет, но их остановил раздавшийся от двери голос:
– Спокойно-спокойно!
