– Свон! – донёсся из-за экрана чей-то крик. – Нам в движок какая-то хрень попала!
– Ваши координаты! – закричал Семёныч. – Где вы? Мы вышлем катер!
Свон сообщил координаты и отключился.
– Наверное, Sluchaynus Meteoritus, – участливо заметил Эльвал.
– Метеорит? – заорал старшина. – Вы координаты слышали? Им в двигатель один из ваших детекторов попал!
Семёныч повернулся к Прокофьеву:
– Антоха, хватай катер и живо туда!
Прокофьев преодолел путь к ангару за рекордное время лишь для того, чтобы застыть на входе. С борта катера был снят кожух, а внутренности корабля были разбросаны на полу.
– Что… Как… Какого чёрта!
В этот момент до ангара добрались остальные. Семёныч заглянул через плечо Антона и резко повернулся к Стегусу:
– Я же приказал ничего не трогать!
– Так я ведь после этого и не трогал, – растерянно ответил Стегус. – Потому и не закончил ремонт. Но если хотите – то через полчаса всё будет готово. Это будет зверь-машина! Астральный двигатель, эктоплазматическая пушка, двигатель на сырой магии…
Семёныч поднял руки перед собой и, шумно сопя, несколько раз сжал и разжал пальцы.
– Он нам сейчас нужен! Он летать будет?
– Конечно! В вакууме же невесомость! Там всё летает!
Семёныч повернулся к Эльвалу:
– Значит, мы экспроприируем ваш корабль! Антоха, чего стоишь?
Прокофьев вспомнил устройство корабля Додиков и сделал шаг назад.
– Э-э-э нет! На их корабле не полечу! Я лучше возьму корабль готианца.
– Да хоть ступу Бабы-яги! Бегом на место происшествия!
Прокофьев стартовал на полной скорости, чуть не сорвав стыковочные крепления. Он сразу же понял, что не ошибся с выбором корабля. Транспорт у Вантиара был высший класс. Не зря же готианец оборудовал его для контрабанды. Оставался только вопрос, где готианец берёт деньги на такую технику. С его-то «деловой хваткой» он вообще давно уже должен был побираться. Так нет ведь! Оборудование по последнему слову! Видимо, находились во Вселенной особи, ещё более наивные, чем сам Вантиар.
Главное, что с таким кораблём Прокофьев мог рассчитывать добраться до потерпевших крушение вовремя.
Прокофьев задал автопилоту координаты и откинулся на спинку кресла. Нет ничего хуже ожидания чего-нибудь важного. Если бы это был обычный полёт, можно было бы смело заниматься своими делами. Но в данной ситуации он всё равно не сможет думать ни о чём, кроме ожидающих его людей. Чтобы занять себя хоть чем-нибудь, Антон решил приготовить корабль к приёму пассажиров. И только теперь сообразил, что вылетел без скафандра. Возможно, он и не пригодится, но что, если придётся переходить на борт потерпевшего крушение корабля?
Прокофьев отправился к шлюзовой камере, возле которой должен был находиться скафандр готианца. К счастью, он оказался на месте.
Антон решил его примерить. Хоть модель и не была рассчитана на землян, но радовало то, что готианцы не слишком отличаются по строению от землян. Две ноги, две руки, одна голова. Дышат кислородом.
Прокофьев достал скафандр и принялся надевать его. Когда Антон закончил подгонку, то снял шлем и вернулся в кабину пилота.
До места происшествия оставалось минут пять лёта, когда Прокофьев взглянул на экран и вдруг похолодел.
Изображение на фронтальном экране потеряло чёткость, подёрнулось молочной пеленой. Только этого не хватало! Антон поигрался с настройками, стало только хуже. Изображение ещё более поблекло, вдобавок появились шумы.
Прокофьев чертыхнулся. Взглянул на радар и побледнел. На том тоже появился какой-то шум. Складывалось впечатление, будто прибор не знает, как отображать это явление. То ли как твёрдую материю, то ли как космическую пыль, то ли как скопление газа. И это непонятное пятно довольно быстро приближалось к кораблю.
У Прокофьева по спине пошли мурашки.
– Не может быть…
Антон прилип к обзорному экрану, вглядываясь во мглу. Прямо на него надвигалось что-то большое. Туманные очертания плыли, менялись, отчего рассмотреть объект было невозможно.
Прокофьев потянулся к пульту, переключился на ручное управление, и в следующий момент корабль вошёл в облако.
Антон схватил штурвал и включил реверс двигателей. Корабль дёрнулся, Прокофьева дёрнуло вперёд. Один из пристяжных ремней не выдержал, лопнул, рывком Прокофьеву чуть не вывихнуло плечо. В глазах потемнело от перегрузки, но Антон остался в сознании.
В следующий миг сработали компенсаторы, и давление пропало.
Прокофьев поглядел на экран, убедиться, что ему удалось избежать столкновения, и застыл. На обзорнике виднелось чистое звёздное небо. Ни тумана, ни каких-либо неопознанных объектов.
Антон удивлённо взглянул на радар – пусто.
Только сейчас Прокофьев заметил, что на панели мигает лампочка вызова. Он включил рацию.
– Да.
– Антоха, ты где пропал? – раздался крик Семёныча.
– Что значит где пропал? Лечу за нашими пострадавшими.
– Я уже минут десять пытаюсь с тобой связаться! Уж думал, что-то случилось!
Антон поглядел на часы.
– Вы что-то путаете. Я только пять минут назад вылетел со станции.
Ненадолго повисла тишина. Потом Семёныч спросил:
– У тебя который час?
– 12:14.
– А у нас 12:28. Что у тебя там произошло?
Прокофьеву самому очень хотелось бы это знать, но сейчас существовали более насущные проблемы.
– Ладно, потом разберёмся, – сказал Антон. – Нужно успеть к месту аварии.
– Давай. Поторопись. Они загерметизировали повреждённые отсеки, но воздуха надолго не хватит.
Семёныч отключил связь. Прокофьев тряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок, и вернул корабль на курс. Потом, спохватившись, связался с пострадавшими.
– Ты где пропал, парнишка? – спросил Свон. Он дышал с трудом, видимо, воздуха осталось не так много.
– Через пять минут буду. Продержитесь ещё немного и готовьтесь перебраться на мой корабль. Ваш я возьму на буксир.
– Давай. Не задерживайся.
Прокофьев отключил связь и задумался.
Что же за чертовщина тут только что приключилась? Неужели и правда повстречал тот самый корабль-призрак? Вряд ли. Вероятно, сказалось нервное переутомление, напряжение, может, ещё что-то.
Антон повернулся к штурвалу, и вдруг что-то зазвенело на полу. Антон нагнулся и поднял с пола монетку. Откуда она тут взялась? Прокофьев точно помнил, что её здесь не было.
Он протянул руку к находке, но замешкался. Пальцы застыли в паре сантиметров от монетки. А что, если эту монетку оставили здесь не случайно? Вдруг это ловушка?
