Он надеялся провести полный осмотр до того, как появится Семёныч. Однако сделать это ему не удалось. Преградой стала закрытая на замок дверь, за которую готианец категорически отказался пускать сержанта «по религиозным соображениям».
Когда в трюме появился Семёныч, Антон оставил готианца возле двери и направился к старшине.
– Нашёл что-то? – спросил Семёныч.
– Пока нет. Но вот эту дверь он отказывается открывать! Говорит, что мне, как неверующему, туда нельзя!
Семёныч безразлично взглянул на дверь.
– Ну какой контрабандист будет прятать груз за простой запертой дверью? Или ты просто хочешь полюбоваться на инопланетный религиозный хлам?
– Да! Мало ли что там! Даже если не контрабанда! Некоторые религии исповедуют жертвоприношения!
– И как ты думаешь, кого же последователи Великого Козла могут приносить в жертву? – насмешливо спросил старшина. – Разве что сатанистов. Из чувства праведной мести.
– По уставу…
– Ты со своим уставом в чужую религию не лезь! – отрезал Семёныч.
– Но вы, как старший по званию, обязаны…
– И ко мне со своим уставом не лезь!
Антон беззвучно, слова у него закончились, замахал руками и захлопал глазами.
– Ладно, – благодушно согласился старшина. – Попробуем поглядеть.
Семёныч подошёл к готианцу и скомандовал:
– Открывай!
– А вы кто по религии?
– Эготеист, – заявил Семёныч.
Вантиар удивлённо уставился на старшину.
– Чего смотришь, как на новые ворота? – спросил Семёныч.
– Вы считаете себя богом? – ошарашенно спросил готианец.
– Нет. Но верю только себе и надеюсь только на себя. Зато я точно знаю, что существую. – Немного подумал и добавил: – По крайней мере, до третьей бутылки…
Готианец просиял:
– Так мы же с вами почти одной религии! Для вас – любая дверь моего корабля открыта!
Сначала Прокофьев удивился такой любезности готианца и лишь через пару минут сообразил, в чём дело. В разговоре с готианцем Антон назвал Семёныча козлом, старшина верит в самого себя, значит, он верит в Козла!
Вантиар отключил замок, и они с Семёнычем прошли внутрь. Находились они там недолго, видимо, старшине хватило пары минут, чтобы осмотреться.
Когда дверь снова открылась, Антон предпочёл отойти подальше, на случай, если готианец проговорился о причинах своей любезности. Судя по спокойному выражению лица старшины, на этот раз сержанту повезло. Но в будущем придётся следить за своим языком.
– Пошли, – скомандовал сержанту Семёныч. – У нас ещё третий корабль.
– Ну и что там было? – спросил Антон, когда гаишники покинули корабль готианца. – Как вы и говорили, хлам?
– Именно. Золотая статуя козла, в натуральный размер, старинные священные гобелены, где-то столетней давности, несколько древних манускриптов…
Прокофьев остановился с поднятой ногой.
– Так чего мы уходим! Это же антиквариат! Может быть, та самая контрабанда! Нужно…
– Головой тебе нужно подумать!
Только теперь Прокофьев вспомнил пункт устава, касающийся перевозки религиозных предметов. Инспекторы не имеют права конфисковать религиозные символы. Максимум – можно позвонить на горячую линию главы церкви, которой принадлежат реликвии, и предупредить о возможности контрабанды. А дальше пусть их службы разбираются. Если же эти правила нарушить – последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Это ведь только в христианстве «око за око». А в других религиях попадаются и «планета за волосок», и «галактика за чих с неприкрытым ртом».
…На небольшой двухместной яхте их ожидал приятный сюрприз. Люди. Молодая парочка.
Всё-таки, учитывая размер галактики и количество рас, даже в секторе, находящемся под контролем Земли, встретить людей было нелегко.
– Ой! Здравствуйте! – радостно защебетала девушка. – Вы даже не представляете, как я рада видеть людей после всех этих разноцветных, разноглазых, разнокожих, разноруких…
Ксенофобия – стандартная болезнь людей, которых в детстве родители пугали инопланетянами. Не помыл руки перед едой – в животе заведётся чужой. Не почистил зубы – прилетит злой инопланетянин и сделает из них бусики. И тому подобные глупости. Между прочим, на других планетах детей нередко пугали персонажами с Земли. Самым страшным считался Дед Мороз. Существо, которое всё знает про всех детей, способное пробраться в любой дом, да ещё и издающее демоническое «Хо-Хо-Хо!». И спасают от него только дурацкие рифмованные заговоры, произнесённые с табуретки. Но даже это не всегда помогает. Ведь Дед Мороз может оставить в доме закрытую коробку с неизвестным содержимым! А неизвестность пугает больше всего!
Прокофьева в детстве пугали только бабайкой, потому психологи в школе ГАИ посоветовали ему держать себя в руках только при встрече с монохитами – лохматыми инопланетянами с клыками наружу, космические корабли которых ну очень похожи на обычные земные шкафы.
– …разноносых, разнолысых, разноразных, – продолжала жаловаться девушка.
– Хватит, Лиз, – улыбаясь, прервал её парень. – Я уверен, они уже поняли.
Он повернулся к гаишникам:
– Здравствуйте. Я Роберт Корбен. А это моя жена Элизабет. Вы не подумайте, она к инопланетянам относится нормально, просто соскучилась по людям.
– Да мы понимаем, – невольно улыбаясь, ответил Прокофьев.
– Пункт назначения, цель поездки? – лениво спросил Семёныч.
– Возвращаемся из медового месяца, – ответил Роберт, обняв жену за талию.
– О! Поздравляю! – искренне заявил Антон.
– Ой, спасибо! – снова защебетала Лиза. – Столько впечатлений! Столько впечатлений – вы даже представить себе не можете! Огненные водопады, стеклянные горы, реки движущихся камней и одно розовое пушистое дерево! Всё просто супер! Супер-супер-супер! Вот только бы не эти многосуставчатые, многозубые, многоликие…
– Лиза! – снова прервал её Роберт.
Девушка покраснела и потупила взгляд.
– Приготовьте трюм к осмотру, – скомандовал Семёныч, уже изучая полученные от Корбена документы.
В сопровождении девушки Прокофьев быстро прошёлся по всем помещениям. Времени это много не отняло, сколько той двухместной яхты? Всё это время Лиза, не смолкая, рассказывала об их медовом месяце. О хрустальном отеле, в котором они жили, оранжевом небе, пушистых водорослях и, конечно же, странноспинных, странноногих, странноволосых и так далее инопланетянах.
Вопросы у Прокофьева возникли лишь в помещении, которое было второй спальней, то есть самым ненужным помещением на корабле молодожёнов. Одна стена была практически целиком увешана магнитами с изображениями посещённых мест, пол, кровать и стол завалены всяческими статуэтками, игрушками, украшениями, безделушками, одеждой и прочими сувенирами.
