– Карта нужна, – заметил Фил. Старик покачал головой.
– Карты составлялись давно, с тех пор многое поменялось. Какие-то туннели завалило, какие-то – затопило. Осталось только на рассказы бывалых людей полагаться.
У них с Филом завязался спор о подземельях, из которого Федор уяснил только, что старика все эти ходы интересуют с чисто практической точки зрения, а Фила больше занимает история – кем, когда и для какой цели они были прорыты. Потом Федор, кажется, задремал чуть-чуть, потому что потерял нить разговора. Казалось, он отключился всего на пару минут, но когда вновь прислушался, старик и Фил уже ожесточенно спорили, как он понял, о снаряжении. Старик ностальгически вспоминал, как в прежней жизни ловил на какой-то реке Клязьме по осени щук на блесну.
– Забродники для такого дела – самое то, – уверял Фил.
– Фигня это, – утверждал старик, – швы мигом расходятся.
– Можно «Моментом» заклеить.
– Где ты сейчас этот «Момент» найдешь – за двадцать лет он весь высох. Проще новую снарягу отыскать.
– Ах, да, я и забыл, – почесал в затылке Фил. – Но хорошие забродники могут два-три года прослужить. Главное, чтоб швы были нормально проклеены.
– Не знаю, мне народ в свое время рассказывал – наши, те, что из ПВХ, быстро портятся. Может, импортные и получше будут. Да притом, те, что с тонкой подошвой, полегче, зато подошва мигом рвется, а у которых подошва толстая, те тяжелые. По мне, уж лучше в болотниках, по старинке. Особенно в жару – в комбинезоне-то сопреешь мигом. Да и быструю речку трудно переходить в нем – тебя будто выталкивает.
Насчет жары Федор был совершенно согласен – он так упарился в химзе этой теплой летней ночью, что был момент, когда он готов был проклясть все на свете и от души жалел, что подписался на такую авантюру. Но здесь, в подземелье, было прохладно и сыро, его даже знобило немного.
– Тебе просто хороший комбинезон не попадался, – возражал Фил. – Надо по магазинам рыболовным поискать – наверняка еще полно всего там валяется. Когда-то на Садовом был хороший рыболовный магазин.
– На Садовом уже разграбили все небось, – вздохнул Данила, – место проходное. Если только где-нибудь в глубинке, от метро подальше, повезет случайно наткнуться на склад. А ты, смотрю, тоже рыбалкой баловался в прежней жизни?
– Было дело, – ответил Фил. – Даже не столько рыбалкой, сколько походами на байдарке. И мне интересно – чего это у нас за конструкция на буксире мотается. Нет, я оценил, конечно, элегантное техническое решение, но не проще было байдарку надувную приспособить?
Старик развел руками:
– Знаешь, сколько я здесь лодок уже загубил? То на корягу наткнешься, то на острое чего-нибудь, а бывало, что и прокусят. Достало меня уже все это. А покрышек автомобильных везде хватает – нужно только чехол носить с собой. Удобно. Опять же, на воде эта штуковина устойчива.
– А не пробовал теперь в Яузе рыбку половить? – ехидно спросил Фил.
Старик хитро усмехнулся:
– Так ведь пока ты ее ловишь, тебя самого могут десять раз схомячить. Не стоит оно того. Да и рыбка теперь не та – ее не всякий есть осмелится. Но я за лодкой иной раз сеть привязываю – кой-чего попадается.
Костер разгорался, хотя и сильно дымил. Закипел, наконец, котелок. Воду для питья, как понял Федор, старик прихватил с собой и собирался поэтому расходовать экономно. Но каждому досталось по кружке дымящегося чая, пахнущего какой-то травой. Они жевали взятые с собой лепешки и сушеное мясо, запивая горячим чаем, и жизнь показалась Федору вполне сносной.
Неля вроде тоже немного повеселела. Промокшие насквозь штаны она все-таки пристроила к огню сушиться, но рубаху старика взять отказалась и сидела в длинной темной майке, которая вполне заменяла ей платье. От майки шел пар. Федор покосился на ее ноги – Неля заметила и сердито натянула майку на колени, бросила на ноги свою еще сырую пеструю жилетку.
– Что это у тебя? – спросил Федор, увидев на плече девушки темные разводы, линии, которые как будто складывались в рисунок.
Неля вздрогнула.
– Ничего, – сердито буркнула она, схватила жилетку и накинула ее на плечи.
Федор расстроился – он вовсе не хотел ее обидеть.
– Возьми у меня сухую майку, – предложил он, – простудишься.
Но Неля отвернулась, что-то сердито проворчав. Федор начал уже привыкать к перепадам ее настроения – оно менялось без видимой причины, оставалось только ждать, пока девушка вновь сменит гнев на милость.
– Ладно, давайте-ка спать, – сказал Данила. – До вечера отдохнем – и дальше в путь. Только надо договориться, кто в какую смену дежурит. Тут хоть место и не проходное, но мало ли что?
– Давайте я первым буду, все равно ведь не усну, – вызвался Фил.
Федор подосадовал – он сам хотел дежурить первым: ему казалось, это легче, чем просыпаться потом на дежурство, проспав пару часов. Договорились, что он будет вторым, а после него подежурит Данила. Насчет Нели разговору не было, и Федор решил, что это правильно – пусть девушка выспится. Она и уснула почти сразу, как только легла, свернувшись клубочком, подстелив на доски свой пестренький, еще не просохший толком жилетик и укрывшись теплой жилеткой Федора.
Данила достал из рюкзака странную штуку – в голубенький корпус были вделаны одна над другой две прозрачные скляночки, из одной в другую медленно пересыпался песок. Он объяснил, что это для определения времени – когда весь песок пересыплется вниз, это будет означать, что четверть вахты позади. Тогда нужно перевернуть часы, а потом еще два раза, и когда весь песок будет в нижней колбе, заступает следующий.
– А тут кто-нибудь водится? – спросил Федор.
– Да нет, разве только крысы, – проворчал Данила. – Но если услышите какие-нибудь непонятные звуки, будите меня.
Потом Данила улегся и захрапел, а Федор сразу заснуть не мог – по большей части из-за болтовни Фила. Сидел у костра, подбрасывая щепочки, глядел, как спит Неля. Она укрылась его жилеткой чуть ли не с головой, дышала трудно, с присвистом – видно, и вправду простыла. Федор осторожно поправил жилетку так, чтобы она не закрывала лицо девушки, Неля что-то произнесла сквозь сон быстро и жалобно, но не проснулась. Фил тем временем говорил без умолку – что наверху, оказывается, вовсе не так страшно, как он думал, что в домах и квартирах наверняка осталось еще много интересных вещей, а сталкеры приносят только еду да шмотки.
– А старик-то не промах, – вещал Фил. – Ты тоже видел ту харю в доме, где мы лодку взяли? Спаивает, видно, туземцев огненной водой, а они, получается, стерегут его имущество. Им самим лодка без надобности, да и никто другой за ней к ним не сунется. А слышал, как девчонка кашляет? Простыла она, как же. Это не простуда, это она дозу схватила. На поверхность со стариком ходит, не бережется, допрыгается скоро. Этот кашель ее через полгода, самое позднее, в могилу сведет, уж у меня глаз наметанный. Все, кто со стариком ходил на моей памяти, умирали или пропадали. А ему, черту старому, ничего не делается – может, слово какое знает?
