Федору стало противно.
– Что ж ты сам-то с ним пошел? – хмыкнул он.
– Потому что пора было, – со странным блеском в глазах произнес Фил. Федор подозрительно посмотрел на него. Фил снова как-то неестественно рассмеялся.
– Ну, что смотришь… Вот ты как думаешь – что это за река?
– Яуза вроде, – пробормотал Федор.
– Яуза. Звучит почти как Янцзы. В тумане разницы нет. Ты видел, какой туман вокруг – заблудиться можно. Знаешь, вот так живешь себе во тьме и вдруг однажды понимаешь – пора уже забить на это жалкое существование, наплевать на глупые страхи. Просто выйти на поверхность, гулять в тумане над рекой и ни о чем не беспокоиться. И все решится само собой.
«Грибов наелся, не иначе», – подумал Федор.
Фил говорил что-то еще, кажется, предлагал Федору организовать команду и ходить наверх, сначала в компании Данилы, а потом и самим. Федору эти планы казались абсолютно несерьезными, но он какое-то время слушал. Потом Фил замолчал и начал зевать, Федор сжалился над ним и сказал, что подежурит сам, хотя песок успел просыпаться всего три раза.
Он был даже рад, что все вокруг спят – наконец-то он мог подумать. Ему казалось, что еще чуть-чуть – и он поймет что-то очень важное. Но мысли в голове ворочались какие-то вялые, ленивые. Он только знал, что ему хорошо так сидеть, глядя на спящих. Впервые за долгое время ему было спокойно. Да, он знал, что в любую минуту может подкрасться какой-нибудь хищник, что нужно быть настороже. Но откуда-то у него взялась и уверенность, что они справятся.
Вот спит Данила – и вид у него даже во сне такой, словно он в любую минуту готов вскочить и, не тратя лишних слов, дать отпор любому врагу. Разрумянившаяся во сне Неля выглядит такой беззащитной, что Федор рядом с ней чувствует себя смелым. Какую чушь нес Фил – у девушки просто небольшая простуда, и она скоро поправится.
Почти ничто не нарушает тишину, лишь изредка где-то со стуком падают капли. Здесь так странно пахнет – вроде бы и гнилью, сыростью, но в то же время и чем-то приятным, травой какой-то, что ли. А не то что на Китай-городе – дешевой парфюмерией, пригорелой едой, потом. Удивительный покой. Впервые за долгое время он чувствует себя свободным от людей с их вечными проблемами и претензиями, вечной мелочной суетой.
Странные такие мысли в голову лезут – зачем вообще живет человек? Неужели только ради того, чтоб бороться за пропитание, расталкивая локтями себе подобных? Так ведь и жизнь пролетит в тесных туннелях, в подземке – и не заметишь.
Федор даже поежился, представив: если все будет хорошо, то через день, от силы два, он вернется на Китай, и там все начнется по новой – суета и постоянное нытье Веры. Или она будет глядеть ему в глаза, ловить каждое слово – это тоже быстро надоедает. А здесь – только его спутники, с которыми свела ненадолго судьба, да мертвый город наверху. Он никому ничего не должен. Здесь такой покой, такая свобода. И первый раз пришла Федору в голову мысль, что возвращаться ему, в сущности, необязательно.
Неля вдруг судорожно закашлялась во сне, и это вернуло Федора к реальности – он понял, что уже некоторое время слышит шорох в туннеле. По мере того, как гасли угли в костре и тьма подступала все ближе, шорох становился все отчетливее. Федору очень хотелось разбудить Данилу, но он решил, что старик не простит ему напрасной тревоги. Между тем неведомое существо, судя по всему, совсем осмелело – шуршание слышалось уже совсем близко.
Федор почему-то представил себе здорового, с кулак величиной паука. На поверхности, он знал, водились такие, которым сожрать человека было – раз плюнуть. Сюда такой не поместился бы, конечно, а вот его более мелкие сородичи – запросто. Или какая-нибудь гигантская многоножка – говорили, что эти твари бывают ядовиты. Последняя мысль придала, наконец, Федору решимости, и он включил фонарик, одновременно направив его в сторону подозрительных звуков. Луч на мгновение выхватил из темноты огромную крысу, которая, сидя на задних лапах, передними смешно, как человек, держала кулек из-под сушеных грибов, который бросил кто-то из них и, шевеля усами, обследовала его, привлеченная, видимо, вкусным запахом. В следующую секунду ослепленная крыса, выронив бумажку, в панике бросилась наутек. Федор от души рассмеялся.
Через некоторое время он вновь услышал знакомый шорох, но теперь уже сидел спокойно – наоборот, присутствие крысы подбадривало его, он был не один. Федор даже нарочно кинул ей жесткую корку от лепешки и по наступившей тишине, а затем тихому хрусту понял, что угощение пришлось зверьку по вкусу. Пару раз донеслись до него отдаленные завывания откуда-то сверху. Вряд ли стоило завидовать тому, кто на свою голову решил бы прогуляться по поверхности, но здесь, в подземном убежище, Федор чувствовал себя в относительной безопасности.
Крыса вскоре совсем осмелела и, почти не обращая внимания на Федора, бродила вокруг спящих, принюхиваясь, не завалялась ли где еще еда. Вдруг она испуганно пискнула и мигом куда-то пропала. Федор вгляделся в полумрак. Невозможно было что-то различить во тьме, но когда он напряг слух, ему почудились тихие, крадущиеся шаги.
Федор поднял автомат. Шаги затихли. Но Федора не оставляло ощущение, что в темноте, совсем близко, кто-то стоит и смотрит на него. Слабый неверный свет тлеющих углей озарял его спящих спутников. Федор вздрогнул при мысли о том, что ночной гость при желании может с легкостью перебить их всех – преимущество на его стороне.
Но может, в туннеле на самом деле никого нет? Может, ему это только мерещится? Он подумал, не разбудить ли старика, и тут же отбросил эту мысль. Если рядом в самом деле кто-то притаился, то разбудить старика он не успеет. А если никого нет, то он будет выглядеть полным дураком перед всеми – и в глазах Нели тоже.
Пауза затянулась. И нервы у Федора не выдержали.
– Кто здесь? – окликнул он, стараясь, чтоб голос его звучал по возможности твердо и грозно.
Ответа не было. Но через секунду там, где, по предположению Федора, затаился зверь или человек, негромко стукнул упавший камушек, кем-то потревоженный.
Федор остервенело жал на спусковой крючок, но ничего не происходило. «Заело», – в отчаянии думал он. И вдруг он вновь услышал тихие шаги – они удалялись. Минута, другая – и все стихло. И прошло ощущение постороннего присутствия – теперь Федор мог бы поклясться, что в туннеле никого нет.
Рядом вновь тихонько зашуршала любопытная крыса. Испытывая неимоверное облегчение, Федор принялся искать причину неисправности оружия – и понял, что он, как последний идиот, забыл снять автомат с предохранителя! Это хорошо еще, что ночной визитер предпочел скрыться! «Хорош бы я был, – мрачно думал Федор, – если б он решил напасть». Незадачливый сторож долго раздумывал, рассказывать ли Даниле о происшедшем, но, поразмыслив, решил промолчать. В конце концов, шаги могли ему послышаться. Вполне возможно, что на самом деле там никого и не было. Федор пытался успокоить таким образом свою совесть, прекрасно понимая – если с ним могло шутить шутки воображение, то крыса явно испугалась кого-то вполне реального.
