Насчет воды Федор был согласен – у него давно уже зудела кожа под одеждой, не мешало бы помыться. На Китае какие-никакие душевые были оборудованы, из ржавых труб даже теплая водица текла. Федор вздохнул. Свобода – это, конечно, хорошо, но жизнь в метро тоже имеет свои приятные стороны.
Он удивился, что старик, прежде так нервно отреагировавший на слова Фила насчет Д-6, теперь сам так спокойно заговорил об этом. Либо Федор ошибся, и старику скрывать нечего, а странное его поведение объясняется другими причинами, либо он думает, что Федор уже ни с кем полученной информацией не поделится, не сможет поделиться. Но почему-то сейчас эта мысль не напугала, а скорее, рассмешила. Федору было так хорошо сейчас, что никакие опасности его не пугали. Коньяк настроил его на философский лад.
«Вот так и жизнь проходит, в трудах и заботах, – думал он. – Так почему бы не постараться сделать ее чуточку приятнее, пока еще чего-то хочется. А то не успеешь оглянуться – доживешь до старости, и уже ничего не захочется. Это если вообще до нее доживешь. Надо пользоваться каждым днем».
Ощущение постоянной опасности словно обострило все чувства, кровь быстрее бежала по жилам, Федор жадно вдыхал запахи подземки – влажной земли, чего-то кислого. Ему казалось, что и слабый аромат цветов каким-то чудом долетал сюда с поверхности.
– Пойдем погуляем чуть-чуть, – сказал он Неле. Девушка тут же поднялась, словно ждала этого.
– Далеко не уходите, – понимающе хмыкнул им вслед Данила.
– Нет, мы тут, рядом, – сказал Федор. – А то еще встретим выродков. Или Соньку Золотую Ручку.
– Я б Соньку не испугалась, – мечтательно произнесла Неля, – мне бы очень хотелось на нее посмотреть.
Они прошли одну комнату, другую, потом Федор остановился.
– Что ж, сегодня я уже, может, попаду к своим, – сказал он.
– Рад, наверное? – тихонько спросила девушка.
– Сам не знаю, – сказал Федор. – Неужели мы с тобой вот так расстанемся – и больше я тебя не увижу?
– Захочешь, так увидишь, – тихонько отозвалась девушка после долгого молчания. – Кто любит хороший шашлык, тот идет в «Грев» на Третьяковской. Тамошний хозяин знает все новости. Мы с дедом всегда ходим туда, когда бываем поблизости. Он может записку передать или привет на словах – он надежный человек.
Федор притянул Нелю к себе. Она была мягкая, теплая, не вырывалась, молчала. Он ткнулся губами куда-то в ухо ей, она засмеялась: «Пусти. Щекотно», – но отстраняться уже не стала, как в прошлый раз. Может, подействовал коньяк, а может, их сблизили пережитые вместе приключения.
«Наверное, у нее кто-то был уже, в метро рано взрослеют, а она симпатичная девчонка. Скорее всего, кто-нибудь из ровесников, которые толком и не умеют-то ничего. Если захочу, она привяжется ко мне как кошка», – самоуверенно подумал Федор. Он нашел ее губы, и они долго целовались. Федор прижимал ее все крепче, потом потянул с нее жилетик – раздался треск рвущейся ткани. Федор сконфузился.
– Ну и дрянь этот твой гобелен, – пробормотал он. Неля засмеялась – кажется, она не рассердилась. Федор оставил в покое жилет, обнял ее крепче.
– Перестань, не надо, – тихонько пробормотала она.
– Ну что ты, глупенькая, – прошептал он, – все будет хорошо. Я вернусь в метро, улажу свои дела и найду тебя. И мы с тобой куда-нибудь уйдем, будем жить вместе.
В эту минуту он и сам верил в то, что говорил.
– А как же Данила? – неуверенно спросила Неля.
– Не знаю, – сказал Федор, – если хочешь, возьмем его с собой.
Этого ему совсем не хотелось, но, в сущности, обещания ни к чему его не обязывали.
И вдруг в соседнем помещении раздался грохот. Они вздрогнули и отскочили друг от друга.
– Идем скорей обратно, – шепнула Неля, потянув его за руку. Они опрометью кинулись назад, к Даниле. «Блин, а так хорошо все начиналось», – с досадой подумал Федор.
Добежав до своей комнаты, они застали старика наготове – он тоже слышал грохот и сидел, сжимая автомат. Они некоторое время прислушивались, но все было тихо.
– Может, кирпичи осыпались? – предположил старик. – В этих старых подвалах такое случается. Лишь бы не нам на голову.
Федор вдруг почувствовал, что на смену блаженному состоянию пришла жуткая усталость. Неля вызвалась подежурить, и он рухнул на доски. Старик, предупредив, чтоб разбудили его ближе к вечеру, захрапел тоже.
Федор проснулся оттого, что девушка трясла его за плечо. Старик уже деловито собирался, кряхтя и постанывая. Неля сказала:
– Данила считает – надо сейчас уходить в метро. Наверху опять кто-то выл – наверное, выродки пришли.
– А он дойти-то сможет? – усомнился Федор.
– Он говорит, что сможет. Да тут осталось-то чуть-чуть совсем. Если б не стигматы, мы могли бы еще в тот день, как приплыли сюда, в метро попасть.
– Ну что – рад, небось, что к своим сегодня вернешься? – усмехнулся старик.
Федор почувствовал устремленный на него внимательный взгляд Нели и пожал плечами.
Он и в самом деле не знал, рад он или огорчен. На Китае его, кроме Веры, в сущности, никто не ждал, но он вдруг почувствовал, что соскучился по нормальной еде, по возможности как следует помыться, почувствовать себя чистым, наконец, смыть пот. Он устал скитаться. Наблюдавший за ним Данила словно понял, о чем он думает. Усмехнулся и предложил:
– А то оставайся с нами, если хочешь. Я на тебя посмотрел – вижу, из тебя может выйти толк. Будешь с нами наверх ходить. Голодным не останешься, скучать тоже не придется. Нам помощник нужен. А наверху еще столько всего лежит – только приходи и бери.
«Интересно, почему он решил, что из меня может выйти толк?» – подумал Федор, который храбрецом себя никогда не считал.
– Ну как, уговорил я тебя? – спросил старик. Федору показалось, что в свете фонарика глаза его блеснули красным. Неля по-прежнему молчала, но Федор чувствовал – она ждет его ответа. А что он мог сказать? Столько всего произошло в последние дни – все это требовалось осмыслить. А пока ему очень хотелось попасть в безопасное место и отдохнуть как следует от постоянного напряжения. Тут новая мысль пришла ему в голову.
– А сколько я вам должен?
– Рано ты этот разговор завел – до метро-то мы еще не дошли, – усмехнулся Данила.
– А все-таки? – настаивал Федор. Старик перебил его:
– Забей. Мы квиты. Ты – молодец, помогал. Без тебя нам пришлось бы туго. Так что – остаешься?
– Я не могу так сразу, – пробормотал Федор. – У меня на станции дела есть.
– Ладно, тогда мы проводим тебя до метро, а сами пойдем. Если надумаешь – заходи в эту растреклятую забегаловку на Третьяковской, где шашлык вечно пригорает, спроси хозяина, Лелика. Скажи ему пароль – Яуза. И помни – никому другому ни слова про нас.
