– Сталкеры мы, – выдавил Курятыч, – вышли полезного чего поискать, а сюда к вам случайно попали. Не серчайте, коли что не так. Уйдем сейчас.
– Да кто ж вас отпустит-то? – встрял в разговор сидевший поодаль грузный рыжеватый детина в костюме защитного цвета, перетянутый ремнями. – Мы вас отпустим, а вы про нас все и расскажете?
– Да чего нам рассказывать, вот жизнью своей клянусь, ни словечка не пророним. Да ведь мы вас и не знаем, добрые люди. Давайте разойдемся мирно – вы своим путем, а мы – своим.
– Что скажешь, командир? – спросил рыжеватый у того, кто расспрашивал сталкеров. – По мне, так кончать их надо.
– Кровожадный ты не в меру, Фитиль, – укорил тот. – И, окинув взглядом еще раз бледные лица сталкеров и своих товарищей, властно сказал:
– Пусть уходят с миром.
– Ты чего, они же растреплют все, – заорал Фитиль.
– Я сказал – пусть уходят. И без базара. А чтоб чего не вышло, я их сам сейчас провожу.
И неизвестный, легко поднявшись с места, отрывисто кинул Федору и Курятычу:
– Идемте! Фитиль, посвети.
Тем ничего не оставалось делать, как подчиниться. Тип в бейсболке шел первым, за ним плелись пленники, а замыкал шествие Фитиль с фонариком. Федор думал, что это могла быть и ловушка. Сейчас этот тип усыпит их бдительность, а потом пристрелит. Рука его невольно потянулась к висевшему на поясе ножу.
– Ну-ну, без глупостей мне, – не оборачиваясь, процедил их спутник. И Федор послушался, опустил руку. Тем более что начал узнавать этот голос, этот взгляд.
Хотя тот, кто вел их, все время отворачивался и вообще старался, чтоб лицо его было в тени, кое-какие подробности Федору удалось разглядеть: у мужика были черные с проседью волосы и орлиный нос. Один раз свет фонарика упал на его лицо – из-под козырька бейсболки блеснули темные глаза. Это, без сомнения, был тот самый незнакомец, что вышел к ним, когда они отсиживались в подземелье недалеко от Лефортовского моста. Федор видел его тогда в полусне, но сейчас уверенно опознал. И где-то еще он видел эти глаза. Вот только какая корысть была этому типу спасать их, Федор так и не понял.
Их провожатый остановился, указал вперед:
– Отсюда сами пойдете. И противогазы здесь лучше уже надеть. А о нашей встрече советую молчать – целей будете.
– Да мы ни словечка, – заикнулся было Курятыч.
– Еще немного пройдете – будут ступеньки вверх. Попадете в подвал, а оттуда – наверх, на улицу.
Курятыч так и рванул вперед. Федор шел за ним, первое время еще ожидая выстрела в спину, не веря, что все обошлось. Но никто их не преследовал. Коридор все сужался, и как раз когда Федор испытал очередные сомнения – не западня ли это, они и впрямь увидели узкую, выложенную кирпичом лестницу, ведущую вверх.
Казалось, целую вечность преодолевали они выщербленные древние ступеньки, которые иной раз крошились под ногами. Наконец, и впрямь очутились в подвале, где пол был усыпан битыми кирпичами.
– Уф, – выдохнул из-под маски Курятыч. – Я уж думал все, конец нам. Ты хоть знаешь, кто это был?
– Понятия не имею, – сказал Федор.
– Да сам Лефорт и был. Значит, не убили его еще. Я так и думал, что эти слухи он сам про себя распускает.
– Надо валить отсюда побыстрее, пока он не передумал, – буркнул Федор.
Курятыч, признав справедливость этого замечания, принялся освещать подвал в поисках выхода.
Федору было сильно не по себе. Он вспомнил, наконец, где еще он видел эти черные глаза, слышал этот голос – в закусочной на Новокузнецкой, когда ему гадала навязчивая цыганка, так настойчиво предупреждавшая об опасности общения с Нелей. Холодок снова прошел у Федора по спине. Во что же он ввязался? И какое отношение этот бандит имеет к хрупкой девушке, которая так запала ему в душу?
Они с трудом нашли неприметный лаз, который вывел к закрытой двери. Дверь на удивление легко подалась, выпуская их в ночь. Они оказались во дворе. Курятыч некоторое время осматривался, потом ткнул рукой в направлении ближайшей подворотни. Пройдя сквозь нее, они оказались на той же улице либо на очень похожей.
Курятыч огляделся и вдруг схватил Федора за руку.
– Клыканы!
Федор увидел впереди темные тени. Собакоподобные хищники застыли, глядя на людей. Федор попытался сосчитать их – кажется, пять, но возможно, это не вся стая, скорее всего, остальные затаились поблизости.
Прошла минута, другая. Звери не торопились нападать – видимо, были не голодны. Но когда Курятыч неуверенно сделал шаг вперед, самый крупный глухо заворчал.
– Нам обратно на Китай теперь никак. Не пройдем мимо них. Нам теперь только к Курской, – обреченно сказал Курятыч.
– Как это – к Курской? – обалдел Федор.
– Да она тут недалеко – не дрейфь, прорвемся.
Курятыч еще что-то пробурчал себе под нос и припустил вперед.
Миновали небольшой садик, где сидел мужик в очках и пальто, с бородкой, чем-то неуловимо похожий на их спасителя. Федор с опаской пригляделся – нет, на этот раз вроде точно памятник, без обману. Пройдя еще немного, свернули в переулок со смешным названием «Лялин». Еще запомнилась Федору вывеска, на которой было написано «Булошная». Чем-то таким уютным и домащним повеяло от этого слова, даже рот наполнился слюной. Потом свернули в следующий переулок, который через несколько минут вывел их на забитую заржавевшими машинами широкую улицу.
– Садовое, – буркнул Курятыч. – Атриум, – указал он на покосившиеся башенки и разбитую стеклянную крышу торгового центра, находившегося немного правее на той стороне. – Курская, – ткнул он в направлении ближайшего высокого дома напротив.
«И где тут метро?» – подумал Федор. Он шагнул было вперед, но окрик напарника остановил его.
– Не так быстро, – сказал Курятыч, наставив на него автомат.
– Курятыч, ты чего? – удивился Федор.
– Прежде нам надо еще в одно место зайти, – пробурчал сталкер. – Пошли. И не дергайся, не то всажу в тебя всю обойму.
«Он нарочно завел меня сюда, – мелькнуло в голове Федора. – У него на меня какие-то свои виды. И если я не вернусь, никто не удивится, решат, что мутанты сожрали. Это ж надо было так влипнуть. А может, у него крыша поехала?».
Но дуло автомата глядело ему в грудь, и Федору ничего другого не оставалось, как подчиниться. Он вспомнил – где-то здесь находится тот самый Винзавод, в полуразрушенных цехах которого бродят одержимые. Может, Курятыч ведет дела с ними и решил навестить? Сталкер вел его куда-то влево, они пересекли дорогу и углубились в проход между домами. За полуразрушенным стеклянным зданием открылись вдруг такие жуткие трущобы, что Федору стало не по себе. В окнах низенького ветхого кирпичного строения, державшегося каким-то чудом, мелькнул слабый свет. Фонарик?
