— Потерпи, Гунн, скоро что-то дополнительное узнаете, насколько я понимаю… Что там куратор про встречу говорил? Вот так-то. И ещё. Быстро не получится, сложная тема. Так что мне придётся немного пофилософствовать, не против?
Я только усмехнулся, мол, дело привычное, мы профи. Для того и ехали… Послушать, записать. Поднял рюмку.
— Бастер, у тебя на диктофон идиосинкразии нет?
— Да врубай! Ух! Хорошо полетела! Вы, кстати, послушайтесь мудрого совета, сотрите Елисея, если успели сфотать. Не нарывайтесь.
— Не успел, — признался Димон и виновато глянул на меня.
— Молодец, — похвалил хозяин, занюхивая маринованным огурчиком. — По второй, и поехали! Сам всё расскажу. Ну, почти всё.
Чую, надо поторапливаться, пока не накидались.
— Бастер, поджигаем фитиль. Расскажи, как так вышло, что ты добровольно оказался на Рассаднике?
Другой человек с мыслями бы собрался, сделав значительное лицо, зарядил бы паузу на полминуты, задумчиво глядя вдаль…
Интервьюируемый лишь почесал пузо.
— Добро, начну с самого начала. Итак, я родился в Ярцеве.
Я привычно сузил глаза, показывая, что пытаюсь вспомнить. Типа знал.
— Не парься, это село на Енисее. Большое, крепкое, если не зажиточное, то добротное. Люди там живут с корнями, случайных нет. Много староверов. Порядок, покой, ничего экстраординарного не происходит… Папашка бросил нас на заре перестройки — горизонты он, мля, увидел. Начал с малого, потом разные аферы проворачивал, поднялся нехило. В общем, дорос до местечкового мини-олигарха. В селе больше не появлялся, однако и о детях периодически вспоминал. В материальном, так сказать, плане. Настало время, и он выдернул меня в Красноярск, оплатил институт.
— По специальности?
— Да не суть важно. Тогда всех пробило на одно и то же: муки выбора сводились к матрице: юристом стать, финансистом или психологом? Ладно, я стал юристом… В родное село, естественно, не вернулся. Именно в тот период всё чаще начали говорить про бегство в золотые края, молодые так вообще грезили… Говорили, не стесняясь, эмоционально, статьи писали, выступали по ТВ, мол, не хороните таланты в глуши, возьмём управление страной в свои руки, скинем с тронов эту старую плесень! Возникла отработанная новелла, крепкая такая, эмоционально-рациональная. Структурно — не детская. Те, кто поумнее, запоздало спохватились, кинулись с феноменом разбираться: «Почему молодые люди имеют установку на бегство из Сибири?» — хотя и несколько академично, но по сути. Пошли споры — одни за свободу, вторые за перспективы сырьевого региона, другие-третьи про гольный патриотизм. Вряд ли у всех высказывающихся была внутренняя установка на хамское менторство, но и этого хватало… Горячо было. Доводы живо окрашены, молодость всегда берет свое: сленгом, поведенческими привычками либо скоростью перемены вектора. Таскать из земли сырьё никто не хотел, ну, этим потом москвичи занялись, более чем успешно. Озолотились, как вы знаете! А свои дурни вдаль кинулись… Коротко постулат хочется озвучить поярче, почестней, лозунгово, благо лозунг такой созрел: «Валить отсюда надо!»
— Знакомо! — поддакнул я.
— Да? Ты в Москве родился? A-а… Тогда тебе не совсем знакомо. Как известно, человек с подобным жизненным императивом очень скоро понимает универсальность приговорки для любого самооправдания. Для мечтаний, для зализывания ран… Возник, к примеру, спад карьеры, возросла частота личных ошибок, со всеми друзьями рассорился или жена ушла, как вариант, начальник дурак — вот он, лозунг, всегда спасёт. «Валить надо!» Всем хотелось именно в Москву, но это очень сложно и дорого. И пошла толпа облов! На первом этапе все, кто только мог, рванули в Москву! Снимали жильё, пытались что-то мутить. Вообще без башки! Через два года практически все же вернулись обратно, злые, унылые, с долгами и проблемами. Пионеры-неудачники. Остальные поняли, что нужно действовать системней. Готовились, прикидывали уже по-серьёзному. Из моего школьного выпуска в Сибири, похоже, никого и не осталось. Из институтского — единицы. Кто-то попытался промежуточно прорваться в Но-восиб, кто-то в Питер, некоторые рискнули сразу пойти на столицу. Я выбрал второе.
— И там?
— Нормально вышло… Преуспел. Удачно вклеился в правильную питерскую конторку — чего и хотел. Чтобы никакой производственной жести, и уже через пару лет купить однушку. Начал писать диссер, сертификации международные получать, в Германию на обучение съездил, в Англию. В Питере вроде бы всё нравилось, культурная столица там, выпендривание это наивное… Однако друзья в уши дули другое: здесь ты реализоваться не сможешь, надо ехать в Москву!
— Понятно.
Уже вечер…
Заходящее солнце, заваливаясь за горизонт, напоследок протянуло луч глубже, и розовый свет вспыхнул и растворился на дальней стене комнаты, уставленной хорошей мебелью, закрытыми картонными коробками и свёртками, притащенными сюда хозяином после рейдов. Кабинет погрузился в сумрак.
— И поехал! Начал всё заново, правда, у меня уже были рекомендации, история, конкретные дела.
— Зацепился?
— Всеми когтями, как бойцовый кот! И там однушку купил! Только вот известный императив уже работал в полную мощность. Диалектика, знаете ли: когда кони сытые, они бьют копытами… И каждый раз из этической форточки, которая есть у любого человека, сквозило оправдание бегству, будто я заранее был в чём-то виноват. Это бесило! А я же ни в чём не виноват, лишь справедливо говорил, что предки сами замутили миграционную кашу, вдалбливая в детские умы установки на «успешность», «эффективность» и «конкурентность». В компанейской тематике разговоров молодежи, в тусняках, глянцевых и медиативистских изданиях, ток-шоу и книгах устойчиво обосновались слова «гламур», «клуб», «свет»… Бизнес-установки лежали в слове «карьера». И ни в чём больше! Не получается? Это не я виноват, а среда! Не может Питер меня переварить, слабенький городок, Москву подавай! Во как! Именно там я реализуюсь и стану успешным.
— Надолго? — понял я.
— Хватило на четыре года. Потом всё затрахало, даже спать не мог. Мне, удальцу, теперь и Москва не подходила. Не понимал я, что это уже болезнь. Казалось: вот уеду за границу, и всё, там душа устаканится, синяя птица угодит в кастрюльку. Рашка мешала самим фактом своего существования! Москва очень быстро ставит потолок… Сначала ты долбишься, потом понимаешь: хрен, это действительно потолок. Хоть тресни! Опять психовал — не ценят меня тут, что за гадская страна такая?!
— Много таких знал, — авторитетно заявил Димон.
А я подумал — ты сам не таким ли был? А я? Сколько раз о подобном мечталось-психовалось, благо повод всегда можно найти, стоит лишь СМИ почитать да посмотреть, по соцсетям потусить. Сплошное нытьё! Коррупция, мол, беспредел, враньё, застой… Надо рвать туда, где для тебя уже всё приготовили.
Бастер продолжил:
— Тем временем умер отец. Мужик поступил честно, накинул наследства всем детям, да и мамке тоже. Кто как, а я сразу маханул в Грецию. Домик купил у моря. А Греция — что есть такое? Правильно, почти Россия, и за деньги там можно всё сделать быстро и без хлопот. Стал резидентом, и вот уже весь Евросоюз передо мной!
