Следующий день прошел тихо и без приключений. Самым неприятным его событием можно было считать нашу встречу с Толкачевым. Он, как обычно, пришел в школу, но со мной даже не поздоровался. Только от Ивойлова я узнала, что Петр Филимонович по — прежнему находился в больнице в крайне тяжелом состоянии. А еще эта среда была полна ожиданиями. Ждать приходилось и козней красноглазых чудовищ, и появления Логиновой. Но демоны затаились, а Зинаида, как мне и обещала, приехала только в четверг.
Утром, направляясь в школу, я заметила на углу улицы продрогшую фигурку:
— Я полчаса тут торчу, окоченела, как снеговик на Северном полюсе, — вместо приветствия посетовала Зизи.
— Ох и врежут тебе, когда вернешься.
— Один раз — обошлось. Постепенно привыкнут, что я пропащая. Но довольно об этом, лучше выкладывай, что тут у вас происходит.
По дороге в школу я успела рассказать все. Логинова почти не перебивала и только изредка уточняла детали. У школьного двора мы расстались — Зизи опасалась появляться на людях. Общий сбор она назначила на 14.30 в городском сквере, у памятника Пушкину. Туда после школы и направилась вся наша компания, за исключением ушедшего домой Толкачева. Погода испортилась. Похолодало, небо укрыли облака, начал сыпать мелкий снежок. Среди ажурных силуэтов ветвей виднелся ряд скамеек. На спинке одной из них устроилась Логинова, сосредоточенно ковырявшая какой — то предмет. Подойдя ближе, мы увидели, что она царапает кирпич большим ржавым гвоздем.
— Здорово, орлы! К бою готовы?
— Так точно! — бодро откликнулся Ивойлов. — Логинова, ты собираешься уничтожать призраков булыжниками?
— Вроде того. Пока вы грызли гранит науки, я разработала план штурма. Именно штурма — без боя нам в башню не прорваться. Их главные силы — глиняные мертвецы…
— Глиняные? А я считала их окаменевшими.
— Не думаю, Барышева. Эти зомби могут двигаться в земле скорее всего потому, что они сами — земля. Каменные бы застряли. У меня возникли некоторые идеи, но проверить их удастся только в реальном бою. Я отвлеку внимание мертвецов на себя. Конечно, лучше было бы идти с вами до конца, оберегая от других ловушек, но, увы, только я могу справиться с армией этих уродов.
— Интересно, кто, кроме пыльных мертвецов, встанет на нашем пути? — Ивойлов задал вопрос, интересовавший всех.
— Это зависит от фантазии Незнакомца. Не могу сказать, что у нашего смазливого приятеля было бедное воображение — монстров он наплодил отменных. В одном нам повезло — происходило все это примерно полторы сотни лет назад.
— Почему повезло?
— Потому, Сереженька, что времена тогда были спокойные, а люди наивные. Они верили, что крестом можно отогнать черта, а чесноком испортить аппетит вампиру. Сейчас все намного изощреннее, у обитателей ада выработался иммунитет на святую воду. Посмотри, от фильма к фильму требуется все больше изобретательности для того, чтобы их прикончить. Даже представлять не хочется, какие кошмары напридумывал бы Незнакомец, живи он в наше время. В общем, действовать будем по классической схеме — крестом и молитвой. Кто берется утрясти церковные проблемы?
— У меня бабушка на Крещение пятилитровую бутыль святой воды принесла.
— Следовательно, ты, Панкратова, этим и займешься. Моя головная боль — плавка серебра. Кстати, где Петька? Он бы что — то придумал.
— Толкачев не с нами. Не может простить болезнь деда. Считает — это моя вина.
— Скверно. Кажется, я уже говорила, что один мой приятель отливает безделушки из металла. Так что я в этом немного понимаю. Вот смотрите, — Логинова представила на всеобщее обозрение кирпич, — это форма для отливки, на ней процарапана лунка в виде креста. Надо положить в нее амулет, расплавить металл, он растечется, и все — дело сделано. Но у серебра высокая температура плавления, и, боюсь, без паяльной лампы нам не обойтись.
— А если разжечь над ним костерок и полить бензином? — предложил Сережка.
— Не знаю. Вот алюминий даже на газовой плите плавится, а серебро… Скорее всего, Сережка, мы поступим по — твоему, только вряд ли из этого что — то получится. Короче, Ивойлов, ты отвечаешь за литье. Да, и еще — одеться всем рекомендую неброско, мертвецы не должны вас видеть. Ты, Акулиничева, принеси тот красный балахон, в котором ходила прошлой осенью, — это приманка. Время на подготовку — до шести вечера. Встречаемся в подворотне напротив проклятого дома. Вопросы есть?
Вопросов не было. Я вернулась домой. Поела без аппетита и заперлась в комнате. Что должен делать человек в такие минуты? Составлять завещание? Молиться? Учить уроки? Я взялась за алгебру, но и в лучшие времена она давалась с трудом, а теперь и вовсе превратилась в китайскую грамоту. Достав со шкафа дневник Незнакомца, я внимательно, лист за листом стала просматривать его записи и рисунки. Возможно, в них удалось бы найти подсказку или намек. Надежда не оправдалась — пожелтевшие страницы не желали раскрывать свои секреты. Наоборот, одной загадкой стало больше. Почему человек, умевший так классно рисовать, никогда не подписывал работы, скрывал свое имя? За разглядыванием дневника время прошло незаметно, и пора было собираться в дорогу. Я оделась и пошла к двери.
— Виктория, ты куда?
— К Петьке Толкачеву, учить алгебру.
Хорошо, что дома находился только папа. Это объяснение вполне устроило его, и он только велел вернуться к ужину. Мама никогда бы не отпустила меня на ночь глядя в город, кишащий маньяками, а он просто не успел подумать об этом. За дверью обосновалось настоящее февральское ненастье — нулевая видимость, порывы ледяного ветра, месиво из снега и дождя под ногами. В подворотне уже дожидались Ивойлов с Акулиничевой, а несколькими минутами позже из снежной мглы вынырнули Танька Панкратова и Зизи Логинова. Посмотрев на часы, Зинаида начала давать указания:
— Заманим мертвецов в булочную. Кое-что для их встречи я подготовила. Акулиничева, давай свою куртку, — накинув на плечи супермодный плащ, она продолжила: — Барышева, не вздумай потерять по дороге рюкзак, в нем все самое важное — полтора литра святой воды, свечки из церкви, флакон с бензином, форма для отливки, спички. Держи фонарь, Ивойлов. Удачи всем.
Оказавшись на территории заброшенного дома, мы вслед за Логиновой направились к углу здания, туда, где располагалась булочная. Щель между стеной и ржавым щитом, загораживающим проем витрины, послужила входом в помещение. Вспыхнуло несколько фонариков. Светлые круги заскользили по строительным лесам, свисающим с них веревкам. Логинова усмехнулась:
— Все деньги на эту паутину потратила. Будешь моим напарником, Ивойлов. Направь на меня свет, только глаза, пожалуйста, не слепи. — Логинова выбежала в центр торгового зала, скомандовала: — Серега, свети!
Не знаю, насколько хорошим зрением обладали пыльные мертвецы, но проигнорировать пламеневшее в ярком свете пятно плаща не удалось бы даже самому последнему очкарику, косящему от армии. Какое — то время прошло в ожидании. Было очень тихо, и только из окон доносился отдаленный шум большой улицы.
