– Сходим посмотрим? – задал вопрос Костров, не имея особого желания бродить по «асфальтовому такыру».
Белый не ответил, внимательно обшаривая взглядом стены здания, серые, безжизненные, с окнами и без них, усеянные порами, нишами и звездообразными дырами. Внизу, у поверхности двора, стены тоже были черными и оплавленными, пустившими потеки и наплывы. Один из участков стены на высоте двухсот метров привлек внимание Григория, и он указал на него:
– Ничего не замечаете?
Иван оглядел этот участок, отличающийся цветом – он был гораздо светлее, – блеском, отсутствием пятен и ям, и хотел сказать: ну и что? – и вдруг сообразил:
– Там могли сохраниться системы жизнеобеспечения Ствола! Сейчас же проверим. Пошли.
– Успеем, не шебуршись. Таких участков должно быть несколько, хроноускоритель имел больше трех десятков зон безопасности, снабженных особой экранировкой и полевой защитой. Видимо, мы открыли одну из них.
– Гриша, а та скала у стены тебе ничего не напоминает? – поинтересовался Полуянов.
Белый сузил глаза, что-то вспоминая.
– Драккар?!
– Очень похоже. Автоматика машины могла и сдохнуть в процессе перехода, ресурс тоже, наверное, исчерпан, но корпус уцелел.
– Не хочешь ли ты сказать, что по Стволу где-то бродят наши ребята?
– Не знаю. Это было бы слишком здорово, если бы они остались в живых.
– Что такое драккар? – потребовал объяснения Иван, не понимая внезапного волнения товарищей.
– Аппарат для передвижения и работы в экстремальных условиях, – отозвался Федор. – Вроде наших «големов», но менее мощный. В драккаре была запущена команда десантников для отключения хронобура. Но на связь они так и не вышли, мы считали их погибшими.
– Они и погибли, – хрипло сказал Белый. – Чтобы драккар стал похож на оплывшую свечу, его надо очень хорошо нагреть, вплоть до звездных температур. Я не знаю, как и почему он оказался здесь, в этой Ветви времени, но, судя по всему, тут во дворе когда-то полыхал ядерный костер. Пошли к своим, надо обсудить положение… – Он не договорил.
Над белой трубой «псевдоголема», соединявшего края кольцевых стен Ствола точно по диаметру, появилась стая эсперов и хищно кинулась вниз, к застывшим людям. И было в их стремительном пике столько угрозы, что все среагировали как надо. Иван и Федор нырнули в пролом, из которого выбрались во двор, а Григорий профессионально открыл огонь из «глюка».
Эсперы тоже выстрелили: четыре шипящих зеленых клинка ударили в стену здания, в «асфальт» двора, расплескивая мгновенно расплавившийся материал стен в форме воронок со стеклистыми краями, также мгновенно застывшими, и в этот момент трасса тусклых желтых огоньков из «глюка» нашла стаю эсперов, не ожидавших отпора. Вспыхнули два огненных клубка, разлетелись брызгами сияния и струйками дыма. Уцелевшие эсперы совершили крутой вираж, унеслись в небо и скрылись за противоположной стеной здания.
– Ничего не понимаю! – пропыхтел Иван, выкарабкиваясь из-под Федора и выглядывая наружу, где спокойно стоял Белый в позе ковбоя, держа в обеих руках оружие. – Какого дьявола они напали на нас?! Почему не нападали, когда мы шли по лесу?
– Либо их инки перестали функционировать вовсе, либо что-то изменилось во внешнем мире, – предположил Полуянов. Подумав, добавил с мрачным видом: – Есть и третий вариант.
– Какой? – оглянулся на него Белый, не спеша прятать «глюк».
– Кто-то поменял эсперам целевые установки.
– Кто? Когда?
– А недавно, когда мы пошли на разведку. Кто – не знаю, но за нами следили и следят до сих пор, это факт. И не только разумные медведи, отнесшиеся к нам по-дружески, но и враги, для которых наше появление явно стало неприятным сюрпризом. Кстати, такой поворот косвенно свидетельствует в пользу нашего предположения, что Ствол как система еще функционирует. Надо только добраться до работающих горизонтов и узлов.
Белый вдруг стремительно обернулся и выстрелил. Огненный пунктир, напомнивший Ивану очередь трассирующими пулями, воткнулся в лепешку чужого автомата с гибкими усами телесного цвета и превратил ее в облачко пламени и дыма. В почве на том месте образовалась тарельчатая впадина, из которой начали разлетаться какие-то горящие лохмотья, фонтанировать ядовито-желтые жгуты дыма и белых искр.
Полуянов хотел было спросить: зачем стрелял? – но передумал, потому что возня в глубине кратера продолжалась, словно там в агонии билось какое-то крупное животное. И вот оно наконец стало выползать из ямы.
Люди увидели широкие плечи, две пары лап, блестящее туловище. Головы у монстра не было, вероятно, выстрел Григория снес ее вместе с корпусом автомата-черепахи, и гигант никак не мог восстановить зрение либо вообще логическую мыследеятельность.
– Обезьянозмей! – глухо воскликнул Костров.
Белый выстрелил еще раз. На месте ворочающегося гиганта вспух еще один огненный шар, лопнувший с оглушительным треском и свистом. Часть почвы испарилась вместе с туловищем монстра, и, когда дым рассеялся, на дне образовавшейся воронки блеснул голубой металл.
Глава 5
Несмотря на многовековую философскую закалку этих детей природы и их готовность противостоять злым силам и чарам, всем троим было страшно, хотя и по-разному. Петрян боялся, что проглядит опасность. Ясена боялась чудовищ, а еще больше того, что Владей отправит ее обратно. Владей же чуял живое тепло, исходящее из глубин Горы, злое и равнодушное, реже – с дуновением заинтересованности, ощущал всей кожей чьи-то взгляды, отражал угрожающее ментальное зудение: «Не ходи, погибнешь! Не ходи, станешь мертвым слугой Богов!» И не знал, как защититься от этих не слышимых никем, кроме него, злых шепотов, заставляющих его напрягаться сверх меры, мешающих вслушиваться в движение духов Горы.
Пещера, в которую проникли россины, оказалась на удивление правильной и ровной, похожей на прямой коридор в покои князя. Казалось, что эту пещеру внутри Горы Богов кто-то проложил, очень давно, может быть, во времена появления Горы. Владей решил называть ее коридором. Хотя стены и пол были волнистыми, в трещинах и пятнах сырости, было видно, что коридор когда-то был прямоугольным и светлым. И еще Владей чувствовал по обе стороны коридора пустоты, прятавшиеся за толстыми стенами, пока не понял, что черные прямоугольники в стенах являются дверями. Попробовал открыть одну, другую, толкнув ее рукой, не смог и опечалился, что не сумеет объяснить сути явления Роду и князю, однако выручила Ясена. Третья дверь от ее прикосновения и певучего приказа: «Дверь, доверься, доброму откройся!» – вдруг неслышно свернулась валиком вокруг невидимой оси и вдвинулась в стену, образуя проход.
Разведчики уже привыкли к полумраку и хорошо видели все детали коридора, но в помещении за волшебно свернувшейся дверью таился такой мрак, что не помогло и кошачье зрение Владея. Он ничего не увидел, только почувствовал, что помещение не пустое, оно полно каких-то тяжелых предметов – не то каменных глыб, не то металлических коробов. Живым в помещении не пахло. Владей шагнул вперед, зацепил что-то ногой, и рядом грохнуло, по твердому полу заскакали, зазвенели, застучали, рассыпаясь, какие-то трубки и банки.
