Настроил систему охраны коттеджа, походил по комнатам, вдыхая давно забытые запахи, включил игровой плейвер, но тут же выключил – не до игр. Зашел в сауну, разделся и с удовольствием искупался в мини-бассейне. Затем сварил кофе, затопил камин и уселся в гостевой зале с чашкой кофе и рюмкой коньяка. Мозг все еще сопротивлялся резкому выключению из напряженного ритма жизни, но мысли шли вяло, постепенно останавливая бег. Не волновали уже ни «санитары», ни открытия, сделанные в спецхране Управления. С сочувствием подумав о Полуянове, Белый уснул, и снился ему залитый солнцем коралловый берег, ласковое море и чайки, стонущие вовсе не по-птичьи…
Он вскинулся: сигналил инк системы охраны дома. Но это просто прибыл заказанный груз. Григорий снова уснул и проснулся уже через два часа от легкого прикосновения к руке. Открыл глаза. Перед ним в гостевом кресле сидел живой и невредимый комиссар-два Игнат Ромашин.
Белый закрыл глаза, на ощупь нашел рюмку с коньяком, сделал крупный глоток. Открыл один глаз. Ромашин не исчез. Он сидел нога на ногу, по обыкновению обхватив пальцами колено, серьезный и деловито-сосредоточенный, и Григорий проглотил вопрос: «Вы мне снитесь или нет?»
– Живой я, живой, – успокоил его Ромашин. – Просто понадобилось, чтобы я для всех побыл мертвым некоторое время. Рассказывайте. Официальную версию Федора я уже слышал. Нужна реальная оценка ситуации.
Белый кивнул, покосившись на светящийся зеленым «кактус» сторожа в углу комнаты. Комиссар заметил этот взгляд.
– У наших мудрецов есть «отмычки» для таких систем, пора вместо «клиффордов» переходить на «киборги». Но это к слову.
– Я проспал около четырех часов. Странно, что меня до сих пор не засекли «санитары».
– Они ждут вас у родственников, об этом домике знают всего два-три человека в Управлении. Но не обольщайтесь, в конце концов вас вычислят и начнут охоту.
– Так серьезно все?
– Серьезней некуда. Все главные лица в СБ и СЭКОНе закодированы, даже Златков…
– О нем я знаю.
– С ним-то как раз все не так просто. Очень сильной воли человек, он смог освободиться от контроля и практически готов работать с нами. Что касается остальных…
– Директор Управления тоже?..
– Нет, Костров смог закрыть себя «кольчугой» наглухо, ключа к ней «санитары» пока еще не нашли и взять директора под свой контроль не смогли. «Взорвался» я с его помощью. Одно время после прыжка Жданова нам представлялось, что мы переловили всех «санитаров», но ничуть не бывало. На свободе остался кто-то из них с программатором и быстро восстановил свое войско. Я вычислил восьмерых, однако, наверное, далеко не всех.
– Татуировка.
– Что?
– У всех закодированных «хирургами» людей после обрыва «струны» хронобура появился на коже странный ветвистый рисунок в виде паутинки, похожий на татуировку.
Ромашин задумался, кивнул.
– То-то я все ломал голову, почему те, кого я вычислил, всегда одеваются в комби до горла, с длинными рукавами, даже в жару. – Он встрепенулся. – О, дьявол! Не может быть! Получается, что первый зампред ВКС Орест Шахов – тоже «санитар»?! Он вдруг начал носить плотные фарантуры, а на приемах щеголяет только в кокосах…
Белый промолчал. Ромашин провел рукой по лицу, успокаиваясь, откинулся на спинку кресла.
– Рассказывайте, но покороче, у нас мало времени. За вами вот-вот придут. Резидент в Центре и так дал нагоняй всем своим «шестеркам», что они вас упустили. Кстати, Федора Полуянова изолировали якобы для обеспечения безопасности. Приказы идут сверху, безопасники ниже поручика их исполняют – и крайних нет.
– Поручика? Разве за время нашего отсутствия ввели новые звания?
– Почему новые? Они были всегда. Ротмистр, прапорщик, поручик, лейтенант, оберст… ну и так далее.
– А кто в таком случае я, гриф «Роуд-аскер»?
– Гриф не звание, а ранг. Насколько я знаю, вы были гранд-майором. Я не прав?
Белый налил полный стакан воды, залпом выпил. В голове мелькнула мысль: не сошел ли он с ума? Но он тут же отогнал ее. Становилось понятно, что в мире произошли некие странные изменения. И надо было выяснить, что именно изменилось: сам ли мир Земли начала двадцать четвертого века или бывшие десантники Григорий Белый и Федор Полуянов, спасшие этот мир от уничтожения.
– Что-нибудь не так? – спросил внимательный Ромашин.
– Позже, – ровным голосом ответил Белый. – Я не готов к определенным выводам. А теперь слушайте…
Рассказ длился около сорока минут, до тех пор, пока зеленый «кактус» сторожа не выкинул гроздь оранжевых огней.
– Вот и гости пожаловали, – сдержанно отреагировал комиссар. – Мне пора уходить. Транш у вас имеется?
– Что? – не понял Белый.
Ромашин настороженно заглянул ему в глаза.
– Гриша, создается впечатление, что вас поражают самые обыкновенные вещи. Транш – это непеленгируемая рация. Если у вас ее нет, вот экземпляр. – Игнат протянул Белому черную каплю с коготком, внутри которой мигнула синяя искорка. – Обеспечивает связь в пределах Солнечной системы. Через спутниковые сети, разумеется.
Григорий взял рацию, как ядовитый змеиный зуб. Ромашин хмыкнул, встал.
– До связи, гриф. Будь готов ко всему. Мне надо кое-что уточнить, а вечером мы встретимся снова, чтобы начать свою операцию. Вы прибыли на Землю очень вовремя.
Ромашин вышел, сел в такси-пинасс и… исчез! То, что Григорий принял за такси, оказалось «големом», стартовавшим в джамп-режиме сразу на высокую орбиту вокруг Земли. Комиссар знал свое дело и подстраховывался капитально.
Григорий включил монитор охраны, оглядел команду, прибывшую по его душу на трех куттерах, и усмехнулся, проворчав:
– Ну что же вы, коллеги, смелее. Сейчас я преподам вам урок, чтоб в следующий раз неповадно было действовать так открыто.
Не спеша он переоделся в «хамелеон», укрепил в узлах автоматики оружие – «глюк», «универсал» и кинжал, – рассовал по карманам доставки боезапас, аптечку, НЗ, универсальный инструментарий, батарею динго, настроил инк спецкостюма на мыслеприем хозяина и включил аппаратуру костюма. Инку понадобилось две секунды на апробацию режима и проверку систем, после чего Григорий Белый будто растаял в воздухе, стал невидимым.
* * *
Гибель комиссара-два практически не отразилась на деятельности Евразийского филиала службы безопасности. Круг решаемых им задач не изменился, огромный механизм связей и отношений сохранил набранный ход, тысячи людей продолжали свое дело, даже не представляя, что произошло. Лишь родные, близкие и друзья комиссара переживали трагедию, ошеломленные случившимся, все еще не веря в его смерть, несмотря на панихиду и похороны на старинном кладбище в Рославле, на родине Ромашина.
Место Игната занял его первый заместитель Луиджи Тарантино, и все пошло своим чередом, если не считать усиления влияния «санитаров» на службу безопасности и ситуацию вокруг «чертополоха» хроноускорителя в целом. А поскольку Тарантино, жгучий брюнет с ниточкой усов и глазами навыкате, был резидентом «хирургов» рангом выше, чем Игорь Марич, последний был вызван в резиденцию службы, занимавшую крыло гигантского здания УАСС под Рязанью.
