Это был весьма рискованный прием, тем не менее он сработал. Идущий за ним человек не был профессионалом или, во всяком случае, не обладал достаточным опытом рукопашных схваток, иначе он бы наверняка увеличил дистанцию сразу же, как только они покинули людное помещение. Но он продолжал идти вплотную к Неверову, и тот одним этим коротким броском сумел сбить его с ног. Падая вперед, конвоир все-таки нажал гашетку. Энергетический луч, пролетев над головой Неверова, ударил в стальную переборку. Брызги расплавленного металла попали в лицо конвоиру, тот взвыл от боли, но оружия не выпустил, вызвав этим в Неверове чувство, похожее на уважение.
Теперь, однако, Неверов оказался сзади неуклюже поднимавшегося с пола противника и легко выбил у того оружие.
— Может, стоит поговорить, прежде чем открывать стрельбу?
— О чем говорить? Мне приказано тебя убить.
— Кем приказано?
— Нашим новым капитаном.
— Вы его выбирали?
— Нет. Еще нет.
— В таком случае любые его приказы незаконны. Ты об этом знаешь?
Парень угрюмо кивнул. На вид ему было лет двадцать восемь. Неровно остриженные волосы и плохо сидящая куртка военного образца говорили о том, что охранником он стал совсем недавно. Он кривился от боли. Ожог на лбу был небольшим, хотя наверняка достаточно болезненным.
— Кем ты служил на «Севастополе», до того как Асохин перевел тебя в охранники?
— Откуда вы знаете, что я не охранник?
— Отвечай на вопрос и не забывай, что станнер теперь у меня.
— Вторым помощником механика.
— Можешь подняться.
Неверов сунул трофейный станнер за пояс. Кобура его собственного оружия, прикасаясь к тыльной стороне предплечья, казалась теплой и мокрой от пота. Этот дурачок даже не обыскал его, хотя и заставил изрядно поволноваться. Там, в кают-компании, достаточно было одного неверного жеста, случайного выстрела или даже взгляда, для того чтобы развязать кровавую бойню. Слава Богу, теперь это позади. Парень все еще сидел на полу, привалившись спиной к переборке, и смотрел на Неверова отрешенным, отчаянным взглядом.
— Долго ты еще собираешься тут сидеть?
— Лучше пристрелите меня. Если я вернусь, не выполнив приказа…
— Ну и что тогда?
— Он уже убил троих: механика Лежнева, техника Воротова и Сандрохина. Они отказались войти в его команду. Вы не знаете, что это за человек, он и нашего капитана… настоящего капитана опоил наркотиками, так что тот теперь умирает от сердечного приступа.
— Зачем же ты ему помогаешь?
— А что мне делать? Я хочу вернуться домой…
— Домой, похоже, теперь никто из нас не вернется. А вот если Асохин возьмет здесь верх над всеми, тогда…
Он внезапно остановился, потому что совершенно неожиданно в его голове сформировался дерзкий и четкий план.
— Послушай, что ты скажешь насчет того, чтобы перейти в другую команду?
— Разве здесь есть другая?
Неверов привык доверять своему первому впечатлению о людях, а этот парень ему нравился. Он, конечно, рисковал, но в конце концов в их теперешнем положении без риска не обойтись.
Ему не пришлось убеждать мальчишку слишком долго. Грегори Делони, как звали его недавнего конвоира, похоже, уже давно искал возможность избавиться от самозваного капитана и теперь с радостью ухватился за предложение Неверова.
— От тебя потребуется совсем немного. Самое главное, хотя бы на несколько часов убедить Асохина в том, что он полностью контролирует положение на корабле. Доложишь ему о выполнении задания. Ожог на твоем лице только придаст правдоподобия рассказу о нашей схватке. И вот еще что. Под полом рубки, сразу за левой переборкой, проходит вентиляционная шахта, там же находятся энерговоды.
Делони с уважением посмотрел на Неверова.
— Вы хорошо знаете наш корабль.
— В моей работе от любой мелочи может зависеть человеческая жизнь, поэтому приходится быть внимательным. Так вот, об этой шахте… На ней должны быть люки для ремонта и обслуживания. Тебе приходилось иметь с ними дело?
— Конечно. Я ведь был помощником механика.
— Прекрасно. В таком случае ты должен знать, в какой из них можно проникнуть незаметно.
Нахмурившись, Делони некоторое время раздумывал, а затем пожал плечами.
— Ближайшие к рубке люки на виду у охраны. Самый незаметный есть в грузовом отсеке, но оттуда почти двести метров придется ползти по узкой трубе все время вверх. По-моему, это невозможно. Энерговоды не обесточены, изоляция далеко не безупречна. К тому же повороты и сужающиеся места… Я бы не смог пройти этим путем.
— Ну а мне придется попробовать — это единственно возможный способ лишить Асохина энергии и не дать ему перекрыть проходы. Скорее всего он попытается сделать это сегодня, после собрания, как только закончит разбираться с пассажирами. — Неверов помолчал и продолжил: — Он достаточно умный человек и понимает, что подавить любое сопротивление проще, если изолировать людей друг от друга. Больше всего он опасается противодействия с моей стороны. Возможно, сообщение о моей гибели отсрочит эту акцию… В конце концов перекрытые проходы лишат и людей Асохина свободы перемещения по кораблю — так что мне придется рискнуть… Другого случая может и не представиться. И вот еще что… Отдашь эту записку боцману. Они должны начать сразу же, как только я обесточу рубку. У них будет полчаса, не больше, до того, как люди Асохина установят причину перебоя и наладят подачу энергии по обводному каналу.
— Боцману? Но он же на побегушках у нашего нового капитана!
— Не всегда то, что ты видишь с первого взгляда, соответствует истине. Помни об этом, когда будешь разговаривать с Асохиным. Теперь успех всего нашего дела зависит от тебя…
Внутри металлической трубы гнездился ветер. Упорный, спрессованный в кубометры сжатого воздуха, он несся навстречу Неверову, словно поток упругой холодной воды. От его напора металлическая труба дрожала, рождая внутри себя немыслимые звуки.
Здесь были еще и яркие оранжевые змеи энерговодов, каждая из которых готова была к смертельному удару, поджидая любое неосторожное движение человека.
Снаружи все это представлялось Неверову гораздо проще, и лишь теперь, с предельным напряжением всех мышц завоевывая каждый метр подъема внутри этой практически отвесной трубы, он понял, какую нечеловечески трудную, почти невыполнимую задачу взвалил на себя…
Однако обратного пути уже не было. В узкой трубе ему не удастся развернуться, а двигаясь назад вслепую, он почти наверняка наткнется на энерговод.
Белый круг фонаря, укрепленного над козырьком его кепки, выхватывал впереди несколько метров пространства. Скобы, приваренные внутри трубы и предназначенные для проведения ремонтных работ, помогали держаться. Если бы не мощный встречный поток воздуха, стремившийся каждую секунду сбросить его вниз, движение было бы вполне безопасно, однако теперь он чувствовал, как постепенно и безвозвратно теряет силы под напором этого искусственного ветра.
