— Забегай вечерком, — предложил сосед. — Кофейку попьем, в шахматишки сгоняем. Могу пригласить пару приятелей, в картишки перекинемся, давно мы пульку не расписывали.
— Через пару дней, — пообещал Стас, проглатывая ставшую горькой слюну, попрощался и вышел. Он совершенно отчетливо помнил, что никогда до этого не играл с отставным генералом в карты.
После обеда Стас долго колебался, что делать, кому звонить, с кем консультироваться, не поехать ли в банк на поиски Дарьи или на работу, и в конце концов выбрал последнее. Вопрос с Дарьей требовал участия профессионалов, которых еще надо было отыскать. Единственным таким профессионалом, которого Стас хорошо знал, был Вадик Борич, но в больнице с ним на тему Стасовых иллюзий говорить не хотелось. Последняя их встреча, когда Вадим пришел навестить друга с Кешей Садовским, прошла скомканно и нервно, словно они что-то недоговаривали, и Стас в свою очередь не рискнул завести разговор о своих открытиях.
Собравшись, он поймал частника и поехал на работу. Его «Рено», по сообщению Вадима, взявшего на себя обязанности куратора по ремонту машины, все еще находился в автосервисе, а на такси, вид которых вызывал у Стаса болезненное недоумение, ехать не хотелось.
Директора в издательстве встретили если и не с ликованием, то радостно, отчего у Стаса повысилось настроение, и он с удвоенной энергией взялся за решение проблем, накопившихся за время его отсутствия и требующих личного вмешательства. Однако длилось это эйфорическое состояние подъема недолго. Ему понадобилась солидная монография отечественного специалиста по информационным технологиям и маркетингу профессора Красинского, которая всегда лежала у него на столе, и Стас, безуспешно поискав ее в кабинете, вызвал секретаршу Татьяну и велел найти книгу в офисе. Каково же было его удивление, когда после долгих поисков в издательстве выяснилось, что такой монографии никто не помнит! Мало того, главный бухгалтер издательства Алексей Зеленко утверждал, что ее не существует в природе! То есть похожая по тематике книга имела место быть, но написана она была не Красинским, а американцем Хаббардом. Панов же был уверен на сто процентов, что книгу Хаббарда раньше в глаза не видел, хотя по уверениям Татьяны и других сотрудников пользовался ею всю сознательную издательскую жизнь.
Следующий факт в подтверждение теории Стаса, что с ним творится нечто неординарное, не укладывающееся в рамки привычных схем и представлений, появился чуть позже, когда он увидел по телевизору чествование знаменитого киноартиста, которому исполнилось семьдесят пять лет и которого Панов, знавший, по его мнению, всех отечественных звезд кино и театра, никогда прежде не встречал. Звали артиста Юрий Яковлев.
В течение первого рабочего дня набралось еще с десяток подобных фактов, создающих впечатление, будто Стас находится не только в чужой стране, но и вообще в чужом мире, лишь внешне похожем на тот, в котором он родился и вырос.
Так, оказалось, что Великая Отечественная война закончилась девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого года, а не в декабре сорок четвертого, как утверждали учебники истории, которые он изучал в школе. На юге Россия граничила не только с Китаем, но и с Монголией, которой в памяти Станислава вообще не существовало; по тем же учебникам истории великое государство Моголов распалось раз и навсегда еще в тринадцатом-четырнадцатом веках после столкновения с Русью, часть его отошла к России (тогда — Великой Русской Орды), а часть — к Китаю.
Кроме того, Панов был весьма озадачен, узнав, что существует всемирная компьютерная сеть Интернет. В его памяти хранилась информация о создании локальных сетей в Соединенных Штатах Америки и в Японии, засекретивших разработки для усиления обороноспособности своих стран. В России же существовала своя компьютерная «паутина» — Роско, объединяющая военные и силовые системы.
И последнее, что окончательно сразило Стаса, было открытие факта высадки американских космонавтов на Луну в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году. Космосом он никогда особенно не интересовался, однако знал, что первыми на Луне высадились в тысяча девятьсот семьдесят первом году немцы и русские на корабле «Союз-2».
К вечеру Стас настолько устал от обилия впечатлений, что уже не реагировал на новые несоответствия между собственным жизненным опытом и действительностью. Реальное отсутствие Дарьи в банке «Москредит» и вообще в Москве — Стас позвонил в справочную службу, попросил найти адрес Дарьи Валентиновны Страшко двадцати семи лет от роду и получил ответ, что таковая в столице не проживает, — не поразило его, хотя и заставило пережить болезненное состояние растерянности и страха. Все факты «ложной памяти» укладывались в стройную систему мира, отнюдь не похожую на отрывочные болезненные фантазии «сдвинутой» психики. Стас был почти уверен, что изменился не он, изменилась окружающая среда, и вполне вероятно, что он в результате автокатастрофы попал в какой-то «параллельный» мир, отличающийся от родного обилием мелких деталей.
С кем-то надо было посоветоваться, кому-то рассказать о своих ощущениях, и Стас созвонился с Вадиком, решив признаться ему первому. Они договорились встретиться вечером на квартире Панова, пригласить Кешу и поговорить «о важном деле». Почувствовав некоторое облегчение, Стас отложил нерешенные издательские проблемы на завтра, поболтал за чашкой кофе с секретаршей Таней о том о сем и попросил водителя издательского «Форда-Мустанга» отвезти его на Хорошевку, к банку «Москредит». Захотелось самому убедиться, что Дарья Страшко там не работает, расспросить сотрудников, не видел ли ее кто-нибудь, и поговорить с президентом банка.
Молодой водитель «Форда» Сергей Беликов не отличался разговорчивостью, был всегда подчеркнуто вежлив и с готовностью выполнял все приказы директора. Он-то и заметил, что за их машиной следует серого цвета «Тойота-Королла», не отстающая от «Форда» и не перегоняющая его. Понаблюдав за «Тойотой», Сергей попытался оторваться, не смог и только тогда сообщил Панову о преследовании.
Стас оглянулся, в потоке машин сзади «Тойоты» не увидел, но почувствовал смутную тревогу. Прежние сомнения относительно трезвости собственного рассудка снова вспыхнули в нем, заставили вспомнить визит дамы из Генеральной прокуратуры и кое-какие настораживающие намеки друзей во время их последнего посещения клиники. Объяснить их простым стечением обстоятельств было нельзя, намечалась система некоего контроля, в которой слежка была вполне законным и необходимым элементом. А что за машиной Панова велось наблюдение, сомневаться не приходилось.
Сергей свернул в переулок за зданием банка, остановил машину в ряду других у торца дома. Серая «Тойота», следовавшая за ними чуть ли не от издательства, в переулок заезжать не стала, однако остановилась за углом. Ее пассажиры, а точнее — пассажирки (в салоне «Тойоты» Сергей разглядел трех женщин), явно не хотели выпускать из виду «Форд» Панова.
— Давайте я вас в холле подожду, — предложил водитель.
— Не стоит, — отмахнулся Стас. — Я ненадолго, жди в машине.
Чувствуя учащающееся сердцебиение, он взбежал по ступенькам центрального входа в банк, прошел вертящуюся дверь, привычно повернул из холла в рабочий зал, но был остановлен вежливым молодым человеком в темно-сером костюме:
