— Можешь уходить, — угрюмо усмехнулся Кирилл. — Опираясь на файл ПН, ты пересечешь границу и…
— Я остаюсь.
Кирилл поднял бровь.
— Не пожалеешь? Ведь мы скорее всего погибнем.
— Вопросы войны и мира, жизни и смерти надо решать просто. Шашки наголо — и вперед! — Лаврик засмеялся.
Внедрение психоматрицы Ювинги-Утолина изменило его настолько, что перед Кириллом стоял совсем другой человек.
— Что ж, если мы объединим усилия… — Кирилл не закончил.
Камень с письменами вдруг ожил и, претерпев множественную трансформацию, превратился в Лилию. Женщина глянула на замерших мужчин, прошлась по траве, касаясь ее метелок руками; трава при этом съеживалась и чернела. Глаза Лилии казались бездонными, заполненные тьмой.
— Вы все-таки провели меня, — заключила она басовитым мужским голосом, от которого вибрировал воздух и дрожала земля. — Надеюсь, вы понимаете, что заслуживаете самого сурового наказания. Нельзя обмануть Хозяина и не понести кары!
— Ты сам себя обманул, — хрипло выговорил Кирилл, чувствуя поток силы, соединяющий его с земной реальностью. Хотя, с другой стороны, он понимал, что Создатель Сети действительно намного мощнее, сильнее и объемнее, чем Метавселенная Земли, и не ограничен оболочкой человеческого тела.
Лилия с задумчивым видом оглядела его, кинула насмешливо-презрительный взгляд на изготовившегося к прыжку Лаврика.
— Вы меня очень разочаровали, джентльмены. Для теней вы зашли слишком далеко, и я даже не знаю, какого наказания вы достойны.
— Мы равны! — с вызовом сказал Лаврик-Ювинга.
— Да? — скептически выгнула бровь Лилия. — Что-то нынче зайцы храбрыми стали. Может быть, поборемся? Или сыграем?
— Можно и сыграть.
— В шахматы, в карты?
В руке Лилии появилась колода карт, сама собой раскрылась, устроила хороводы превращений и переходов фигур друг в друга, пока не остались одни тузы.
— Во что сыграем?
— Не ёрничай, — сказал Кирилл, чувствуя качание пространства вокруг. — Возможно, для тебя мы всего-навсего тени, но мы действительно равны — в выборе.
Карты, струей взмывшие вверх, растворились в воздухе. Лицо Лилии стало твердым, тяжелым и презрительно-высокомерным.
— Это следует понимать как вызов?
Кирилл и Лаврик переглянулись.
— Ты сам — вечный вызов, — проговорил Кирилл. — А мы — твои дети, пусть и виртуальные. Хочешь наказать нас — наказывай, если получится, но не унижай!
Лилия покачала головой.
— Речь не мальчика, но мужа, полковник. Ты хочешь сказать, что у меня может и не получиться? Вы посмеете сопротивляться м о е й воле?!
— Посмеем!
Внезапно раздалось гулкое карканье, и над головой Лилии возник громадный черный ворон.
— Сначала пободайся с ним, — злорадно ухмыльнулся Лаврик. — Со своим собственным наемничком.
Ворон кинулся на Лилию, норовя вцепиться в ее волосы длинными лапами с острыми когтями. Она отмахнулась рукой, сбивая птицу на землю. Та с карканьем забарахталась в траве, расплылась облаком дыма и превратилась в гигантского динозавра. Древний ящер разинул пасть, бросился на Лилию, протягивая к ней лапы.
Женщина вытянула ему навстречу ладонь, пытаясь остановить. И в тот же момент долго готовившийся Кирилл нанес сильнейший пси-удар, вышибая из сознания жены пси-поле Выразителя.
Равнина вздрогнула, по ее мгновенно растрескавшимся холмам покатился низкий подземный гул, поднялись и опали смерчи, вспыхнули и погасли сеточки молний.
— Капитан! — крикнул Кирилл, продолжая гнуть волю Выразителя.
— Понял!
Лаврик метнулся к пошатнувшейся Лилии, перекинул ее через плечо и бегом вернулся к Кириллу. На том месте, где она стояла, проявилась переливчатая туманная спираль, обвивающая сгусток тьмы. Кирилл вытащил нейтрик, но выронил — все его силы были сосредоточены на ограничении Выразителя. Лаврик подхватил оружие, разрядил в пульсирующую между лапами застывшего динозавра черную дыру. Кирилл гигантским усилием воли толкнул сгусток тьмы от себя, и тот влился в тело динозавра.
Снова содрогнулась равнина, покрываясь пушистым слоем светящейся пыли.
Силы оставили Кирилла, и он опустился на одно колено, отчаянно пытаясь удержать сознание.
Динозавр обернулся к людям, колеблясь в очертаниях как голографический призрак, шагнул к ним, покрываясь дымными фонтанчиками и множеством огоньков, похожих на угли костра. Глаза его вспыхнули яростью и угрозой.
Кирилл с трудом заставил себя встать, закрыл грудью Лилию, начавшую подавать признаки жизни.
И в этот момент из пыльной пелены вынырнула вереница полупрозрачных призраков и направилась к месту драматической схватки. Это был знакомый беглецам «спектральный» джокер-фантом. Он остановился между замершими людьми и динозавром, взиравшим на него в недоумении, и вдруг все его фигуры сложились в одну, ярко просиявшую и ставшую плотной и ощутимо материальной. На Кирилла глянули ясные голубые глаза седого юноши в белых одеждах.
— Отпусти их, брат, — сказал юноша, обращаясь к динозавру.
С треском фигура динозавра уменьшилась в размерах и превратилась в человека в черно-алом одеянии. Кирилл видел обоих как бы венчающими гигантские ментальные пирамиды, пирамиды мощи, власти, знания и величия.
— Они же взбарахтают мне всю Сеть, — кивнул на землян черно-алый человек с жуткими черными глазами без зрачков. — Им еще рано баловаться такими возможностями. Они и так наломали дров. К тому же обманули.
Человек в белом улыбнулся.
— Ты сам себя обманул. Кстати, я тебя предупреждал.
— Да, для меня это было хорошим щелчком по носу. Я был уверен, что нам удалось пройти в Родильный Дом. А это оказался всего-навсего порт связи. Папочка действительно мудрее нас и дальновиднее. Я не знал, что он следит за мной.
— Он не следит за тобой. Но ты — часть его Первозамысла, имеющая с ним связь помимо твоей воли. Как говорят люди…
— Мои тени!
— Как говорят люди: перебесишься — человеком станешь.
— Это еще когда будет. А этих я все же ограничу.
Юноша в белом покачал головой:
— Отец ведь не стал тебя ограничивать, хотя ты и отступил от его Замысла. Почему же ты так нетерпим к восставшим против тебя?
Выразитель хмыкнул, окидывая сбившихся плотнее людей отодвигающим взглядом.
— Они посмели мне возражать! Мне!
— Но ведь они просто повторяют то, что делаешь ты. Оставь их в покое. И вообще Гиперсеть. Вмешательство в ее жизнь чревато последствиями. Ты прав, Отец мудрее нас и дальновиднее. Ты не можешь вмешиваться в чужие судьбы бесконечно, а тем более уничтожать целые Метавселенные без оснований.
