Отношение фундатора к пленнику-гостю было странным. После первой встречи он словно забыл о его существовании и не вспоминал трое суток (марсианские сутки примерно равны земным), пока сам Стас не напомнил о себе, появившись в зале стратегала. Однако разговора не получилось, Имнихь спешил и пообещал вскоре заняться гостем. Но и после этого прошло три дня, прежде чем фундатор передал Стасу через комбу Оллер-Бата, что их встреча состоится на следующий день.
— Что случилось? — спросил Стас у атланта. — У фундатора изжога или несварение желудка?
— Ты невнимателен, — не принял шутки комиссар, который ни разу за это время не улыбнулся и не пошутил сам; атланты вообще, как отметил Панов, были существами неэмоциональными, поэтому их целеустремленность внушала больше не уважение, а страх. — На Марсе, кроме СТАБСа, существует своя служба Равновесия, которая внезапно усилила ретроактивность, в результате чего мы вынуждены корректировать реальность в глобальных масштабах.
Стас невольно посмотрел на море — они с Оллер-Батом стояли на балконе верхнего этажа резиденции фундатора — и только теперь сообразил, что подвижки ландшафта — расположение городов-колоний на море изменилось, два из них исчезли вовсе — на самом деле являются следствием коррекции реальности.
— Да, круто вы тут командуете! Вчерашнее падение метеорита на вашу базу на Европе — тоже результат вмешательства СТАБСа?
— Одна из финальных стадий тренда. Приходится иногда идти на жертвы.
— Удобный тезис, — пробормотал Стас. — У нас тоже был такой: все во имя человека, все для блага человека… Многие войны начинались во исполнение этого тезиса.
— Идеального сглаживания конфликтов в нашем Регулюме не бывает, — философски ответил Оллер-Бат. — Мы и так с трудом удерживаем равновесие в границах, разрешенных геномом Регулюма.
— Чем-чем? — заинтересовался Стас.
— Ну, или стратегалом, что одно и то же.
— Вы называете стратегал, всего лишь объемную карту Регулюма… геномом?! — Стас был поражен.
Оллер-Бат снисходительно посмотрел на собеседника.
— Кажется, на эту информацию ты не наткнулся, копаясь в Знаниях Бездн. Да, стратегал по сути является генной программой любого регулюма, то есть мощным генетическим компьютером с информацией о построении «организма» регулюма. В другом смысле это голографический образ будущей связной системы, требующей постоянной стабилизации в условиях вечно изменяющейся Вселенной. И еще он — антенна, принимающая сигналы от внешнего формоконтролирующего источника.
— Метакона? — спросил Стас наивно.
Оллер-Бат изобразил улыбку: три его глаза почти погасли, рот растянулся в узкую линию.
— Единственный высший контролер один: Создатель. Хотя, говорят, он не всегда контролирует реализацию своих идей лично.
Стас едва не признался, что встречал одного из представителей Создателя, но вовремя придержал язык. И мысль.
— Значит, СТАБС владеет матрицей Регулюма? Которая установлена здесь, на Марсе? А как же другие стратегалы? Я видел один на базе РА на Земле, мой друг Садовский нашел такой же на Луне, хотя и меньшего размера…
— Это копии со слабой обратной связью. ДНК-стратегал — один, он просто передается из поколения в поколение, по наследству. Первоначально им владели плутониане. Когда земляне-люди овладеют Солнечной системой, этот материнский геном будет все равно принадлежать СТАБСу, хотя скорее всего управлять им станет другой фундатор. Вполне возможно, твой потомок.
Стас засмеялся… и умолк. Атлант шутить не умел и говорил только то, что думал.
— Чушь собачья! Вы же хотели меня убить, натравили чисбу…
— Мы тебя проверяли. Будь готов к другим тестам.
Стас не нашелся, что сказать в ответ.
На следующий день он наконец был принят фундатором.
Встреча состоялась в зале стратегала, оказавшегося «зародышевой программой» Регулюма. Стас взирал теперь на этот огромный хрустально-прозрачный живой агрегат иными глазами, и его то и дело подмывало подойти к вложенным друг в друга сферам и пальцем дотронуться до внешней. Просто так, ради любопытства. Не верилось, что это невероятной сложности «сверхген» Солнечной системы, ее матрица, соединенная со всеми объектами множеством невидимых связей.
Фундатор колдовал у стратегала, сидя в специальном технологическом «гнезде», представлявшем собой кресло, пульт управления, несколько мониторов, компьютер и панели датчиков. Вся эта сложная техника сверкала огнями, пульсировала, изменялась, и в такт ей изменялась картина стратегала, лиловые и багровые огни на нем меняли цвет на зеленые и желтые, бледнели трассы алых огней, медленнее пульсировали очертания искусственных сооружений, стратегал явно успокаивался.
Сделав еще несколько быстрых ловких движений и проследив за исполнением своих приказов, фундатор повернулся к Панову, не вставая из «гнезда».
«Прежде чем ты получишь задание, выслушай необходимое пояснение. Мы специально поводили тебя по Солнечной системе, чтобы агентура Метакона засекла твое появление здесь. Расчет оправдался, тебя вычислили, и в скором времени следует ожидать появление этик-мнемора, ликвидатора помех Закону, или, как их еще называют, упыря. Но тебя здесь уже не будет. Мы же постараемся подольше водить за нос агентуру Метакона».
«А где я буду?» — хмуро спросил Стас.
«Твое задание — проникнуть в стратегический сайт Знаний Бездн, то есть в базу данных Метакона, и выяснить причину блокирования будущего. Мы не понимаем, почему влияние СТАБСа ограничено серединой двадцать первого века».
«То есть как ограничено? Я не понимаю…»
«На хроноспейсное перемещение наложен запрет, нечто вроде физического закона, запрещающего пропуск в будущее физических тел. Мы не можем проникнуть в будущее Регулюма выше середины двадцать первого века и контролировать баланс энергий в полной мере».
«Почему об этом должен беспокоиться я?»
«Мы пытались, потеряли много агентов. Инба Цальг был первым, кто успешно преодолел пороговый запрет и проник в Знания Бездн. Ты его преемник, имеешь шанс. К тому же людям тоже должна быть небезразлична судьба их цивилизации. Поставленный кем-то блок может иметь непредсказуемые последствия. Возможно, запрет на перемещение по оси времени означает гибель Регулюма».
Стас вспотел.
«Я ведь только человек… и совсем один… вряд ли мне удастся…»
«У тебя нет выбора, невыключенный. Либо ты опередишь инспектора Метакона, либо он найдет тебя раньше и нейтрализует. Что не всегда означает смерть, но всегда — потерю воли и свободы».
«Могу я подумать?»
«Отсчет времени уже пошел. Пора действовать».
— Черт бы вас побрал! — взорвался Стас, проговорив это вслух. — Вы же не даете мне собраться с мыслями! Я не воин и не разведчик!
«Таковы обстоятельства, — прилетела по-философски меланхоличная мысль фундатора. — Мы поможем тебе всеми доступными нам средствами… но только в крайнем случае. Одному пробиться сквозь барьеры Метакона тебе будет проще».
