Он еще несколько мгновений гипнотизировал боксера светящимися тигриными глазами, потом повернулся и спокойно пошел к своей машине.
– Что он сказал?! – очнулся чернявый парень. – Ты слышал, Борик?! Он же нас за пидоров держит! Давай догоним…
За спиной началась возня, но Андрей не оглянулся. Сел в машину, завел двигатель, прогрел салон, боковым зрением фиксируя действия небритой парочки. Чернявый прыгал вокруг своего вожака, жестикулировал, что-то доказывал, кивая на «Надежду» Данилина, а Борик гладил лоб, щупал переносицу и явно не торопился лезть в драку.
Андрей усмехнулся. Удар, которым он остановил боксера, запомнится ему надолго и храбрости не прибавит. Обычно «колун» приводит к сотрясению мозга, и применяют его исключительно в целях пресечения атаки. Что ж, сам виноват, боксер.
Андрей вспомнил полный тоски и боли взгляд Млады. Жалость к ее мужу тут же прошла.
Кафе с матерящейся парой и редкими зеваками осталось позади. Лишь одна машина – белый микроавтобус «Лада-151» – двинулась следом за «Надеждой» Данилина. Сначала он не придал этому значения, желая догнать «Оку» с Младой за рулем, потом вдруг вспомнил, что к Леве Федорову убийцы тоже приехали на «пятьдесят первой», и начал присматриваться к держащемуся в сотне метров позади микроавтобусу. Через несколько минут он понял, что за ним ведется слежка.
Сердце заработало в полную силу.
С момента похорон Федоровых и звонка неизвестной женщины, представившейся «пиковой дамой», прошло уже несколько дней, и появление «пятьдесят первой» «Лады» с наблюдателями явилось первым напоминанием о том, что охота на приятелей Левы продолжается. Вот только охотники едва ли догадывались, что объект их охоты – не простой школьный учитель физкультуры.
«Ока» стояла во дворе дома номер девять.
Андрей вышел из машины, прошелся по двору, глядя на окна дома и гадая, какие из них принадлежат квартире Млады. Сел обратно в кабину, размышляя, что делать дальше. «Пятьдесят первая» во дворе не появилась, но это ничего не значило, наблюдатели могли ждать его и на улице, зная, где он живет на самом деле.
Подождав несколько минут, Андрей решил уже ехать домой, и в это время во двор заехала красная «Лада-112», из которой выбрались недавние оппоненты Данилина – Борис, муж Млады, и его приятель. Не обратив внимания на машину Андрея, они зашагали к подъезду, налитые угрюмой недоброжелательностью ко всему на свете. Было видно, что настроены они весьма решительно, а что стояло за этой решительностью, представить не составляло труда.
Андрей вылез из «Надежды», направился следом.
Муж Млады и его спутник поднялись на второй этаж дома, открыли дверь своим ключом. Их голоса пропали.
Андрей бесшумно преодолел два лестничных пролета, остановился на лестничной площадке, прислушиваясь к звукам, долетавшим из четырех квартир. Сосредоточился на резонансной ориентации в звуковой среде. И тотчас же услышал голос Млады:
– Я ни в чем не виновата! И я не хочу больше жить как в тюрьме! Не хочу!
– Тебя никто не спрашивает, чего ты хочешь! – раздался угрожающий голос ее мужа. – Сказано – сиди дома, значит, сиди!
– Не буду! Я ухожу!
– Никуда ты не уйдешь, сучка! Будешь делать то, что я скажу! Кто этот тип, что вмешался не в свое дело?!
– Не знаю. Ты ведешь себя, как свинья, вот он и вмешался.
– Кто свинья?! Я свинья?! А ты тогда кто?! Б…ь?!
Послышался треск и вслед за ним вскрик женщины.
Андрей одним рывком сломал замок двери и стремительно ворвался в квартиру, уже не думая о последствиях.
Млада, скорчившись, держась за щеку, сидела на диване. Ее грозный муж горой навис над ней с ремнем в одной руке и боксерской перчаткой в другой. Его приятель сидел за столом с бутылкой минеральной воды и пил из горлышка. От обоих за версту разило перегаром. Видимо, друзья успели где-то крепко нагрузиться.
Действуя в темпе пулеметной очереди, Андрей хлопнул ладонями по ушам небритого Бориса, вырвал у него ремень и в мгновение ока скрутил ему руки. Несильным, но точным толчком в грудь отправил парня в кресло в углу комнаты. Тем же манером обработал чернявого приятеля боксера, едва не захлебнувшегося водой, усадил на пол, рядом с креслом. Подошел к ошеломленно взирающей на него Младе, у которой на щеке алел рубец – след ремня.
– Извините, что снова вмешиваюсь в вашу жизнь, – сказал он виноватым тоном. – Если вы меня прогоните, будете совершенно правы. Но тогда у вас не будет шанса избавиться от этой скотины.
– Как вы сюда попали?!
– Случайно проходил мимо, – улыбнулся Андрей.
По губам Млады тоже скользнула беглая улыбка.
– Вы не понимаете… я хочу…
– Ничего не надо объяснять. Собирайтесь и уходим.
– Куда?! – растерялась женщина.
– Я найду вам уютную квартиру, где вы обретете покой и уход. Верьте мне! – последние слова он произнес как мантру, с подачей энергетического импульса.
– А-а-а… э-э… – послышался голос Бориса, таращившего на них глаза. – Т-ты кто, с-сучара? Чего тут распоряжаешься?! Совсем оборзел?!
Андрей и Млада одновременно посмотрели на него, переглянулись.
– Собирайтесь. – Он мягко подтолкнул ее к гардеробу. – Я не дам вас в обиду.
Она несколько мгновений колебалась, прикусив губу, потом глянула на боксерскую перчатку и решительно бросилась в спальню.
Зашевелился спутник небритого боксера, начал материться, пытаясь встать на ноги.
Андрей пнул его в колено.
– Сидеть! – От его голоса зазвенели стекляшки люстры под потолком. – Время рабства кончилось! Она будет жить отдельно. И не дай вам бог попытаться найти ее и заставить вернуться! Поняли?
– Я же тебя, сучара, из-под земли… – Борис не закончил.
Андрей шагнул к нему, лязгнули зубы.
Боксер прикусил язык, ойкнул.
– Понял, спрашиваю?!
Борис кивнул, бледнея.
Из спальни выскочила Млада с большой синей сумкой в руке, где лежали ее наспех собранные личные вещи.
– Все, мне больше ничего не надо.
– Идемте.
– Эй, ты куда?! – опомнился Борис. – Не сходи с ума! Куда ты пойдешь, беспризорщина?! Ни кола, ни двора! Я этого твоего хахаля по асфальту раскатаю, ты меня знаешь! Вернись, курва!
Млада съежилась как от удара, но Андрей подхватил ее под руку, вывел из квартиры.
– Спускайтесь к моей машине – белая «двадцатка», я сейчас.
Он вернулся в квартиру, откуда на лестничную площадку долетали крики и мат, зашел в гостиную. Приятели, уже почти освободившиеся от пут и пришедшие в себя, разом замолчали, увидев сверкающие глаза их «воспитателя».
Андрей звонко шлепнул ладонью по лбу чернявого, усаживая его обратно на пол, и с неизъяснимым удовольствием врезал вскочившему и ставшему в стойку боксеру кулаком в живот, пробивая неслабый мышечный каркас. Таким ударом, уплотнив его энергетическим посылом, можно было пробить человека насквозь. Но Андрей не ставил задачи убить или покалечить противника, он только добавил инерционную волну, усиливающую массу удара, и боксер улетел в другой угол гостиной, влип спиной в шкаф, выбив телом дверцу, и сполз на пол, хватая ртом воздух и выпучив помутневшие глаза.
