«Махневский!»– всплыла вдруг в памяти фамилия якобы генерала ФАР, позвонившего в Кострому майору Гарину и уговорившего последнего дать ему сведения о Данилине. Может быть, звонил именно Махаевски, а не Махневский?
Тарасов походил по комнате, размышляя о цели звонка неизвестного, потом тряхнул головой и начал раздеваться. Черт с ними со всеми, генералами и магистрами, сегодня праздник, Новый год у ворот, надо жить и веселиться. А магистры пусть убираются в ад и не мешают честным людям радоваться жизни!
В начале двенадцатого, освеженный, чистый, благоухающий дорогим одеколоном (Тарасов предпочитал туалетную воду, одеколон и лосьон после бритья фирмы «Булгари»), он спустился во двор, к машине, открыл дверцу… и упал лицом на тротуар, отреагировав на острое чувство «ветра смерти».
Выстрела он не услышал, зато услышал удар пули, пробившей дверцу машины. Если бы он не упал – аккурат получил бы пулю в живот. Однако, упав, он не стал дожидаться еще одного выстрела, прекрасно понимая ситуацию. Мгновенно откатился в сторону и рывком за колесо втянул себя под защиту заднего бампера «Субару». Пока он демонстрировал чудеса ловкости и гимнастический эквилибр, вторая пуля едва не поставила точку в представлении, пробив воротник зимней куртки, ужалив по касательной шею и вонзившись в литой диск колеса.
За те мгновения, что судьба отвела Владиславу на отступление, он все же успел бросить взгляд на двор и теперь, лежа за машиной, прокручивал в памяти увиденную картину.
Во дворе стояли три-четыре машины, называемые «подснежниками», – из тех, что постоянно забивают дворы многоэтажек Москвы, так как хозяева пользуются ими редко. Кроме них, среди сугробов, оставшихся после чистки двора спецтехникой, располагались еще с десяток автомобилей разных классов. Но из какого именно стреляли, понять сразу было трудно. Требовался еще один взгляд на двор – с другой точки, но для этого надо было рисковать, высовываться, брать темп и действовать, чего Тарасов делать не хотел.
Стрельба прекратилась.
Во дворе ничего не изменилось.
Жители трех девятиэтажек, образовывающих квадрат двора, которые в этот момент находились на его территории, ничего не поняли – стрельба велась из пистолета с насадкой бесшумного боя – и спокойно продолжали заниматься своими делами: выбивали ковры, выгуливали собак, присматривали за маленькими детьми и неторопливо брели через двор.
Секунда истекла.
Тарасов упруго подскочил вверх, охватывая одним взглядом всю панораму двора… и замер, увидев направленный в лицо ствол пистолета в трех шагах от себя. Пистолет принадлежал белокурой девице в дубленке, сидевшей в серой «Волге» с приспущенными боковыми стеклами. Рядом с ней сидела еще одна девица и держала в руке мобильный телефон. Но за минуту до этого стреляла в Тарасова не эта белокурая красавица, она просто выбирала момент, чтобы открыть огонь по «клиенту», который не ждал удара с этой стороны.
Время почти остановилось.
Тарасов совершенно четко увидел движение пальца на курке пистолета («вальтер», мать твою!), прищуренный глаз, ярко размалеванные губы, искривленные азартной полуулыбкой. И одновременно с этим он боковым зрением заметил еще один черный зрачок – «глаз смерти» – в двадцати шагах от этого места, торчащий из окна джипа «Лексус». Кто держал пистолет, разглядеть было невозможно, стекло было тонированное, но Владислав не сомневался, что стреляли в него только что именно из него.
Еще мгновение…
Пальцы киллеров почти вдавили курки пистолетов…
И вдруг что-то произошло!
Какая-то тень мелькнула сбоку, сформировалась в зыбкий текучий силуэт, бесшумно переместившийся к «Волге». Раздался удар в дверцу автомобиля. Девица вскрикнула, роняя пистолет.
Тарасов инстинктивно отшатнулся в сторону, и пуля, выпущенная из джипа, пролетела мимо, с грохотом разнесла заднее стекло старенького желтого «Москвича».
«Призрак» в это время завладел пистолетом девицы в дубленке и сделал несколько выстрелов по джипу. Пули пробили боковое стекло, дверцу, лобовое стекло, оставив в нем две дырочки с паутиной трещин. Водитель «Лексуса», обладая отличной реакцией, рванул машину с места, зацепил мусорный бак, ободрал крыло, но не остановился. Вырулил к проходу между домами, исчез.
За ним помчалась «Волга», пассажирка которой сидела, прижав к груди сломанную руку и глядя на того, кто отнял у нее оружие, круглыми от бешенства и боли глазами.
Машины скрылись из виду. Стало тихо.
«Призрак», превратившийся в невысокого худощавого мужчину средних лет, не выглядевшего атлетом, – обыкновенная фигура, обыкновенное, губастое, гладко выбритое лицо, внимательные голубоватые глаза, – спрятал чужой пистолет в карман серой замшевой куртки, поправил на голове вязаную шапочку. Посмотрел на Тарасова. Глаза его на мгновение вспыхнули, и Владислава шатнуло! Он едва не загородился от этих глаз рукой, с изумлением разглядывая незнакомца.
– Спасибо за помощь… кто вы?
– Будьте внимательнее, Владислав Захарович, – ровным голосом произнес мужчина. – Вас же предупреждали, не стоит пренебрегать добрыми советами. В следующий раз я могу и не успеть.
– Кто вы, черт возьми?!
По губам незнакомца скользнула тонкая снисходительная усмешка.
– Не ангел-хранитель, поверьте. Мы еще встретимся и поговорим, а сейчас я спешу. Повторяю, не будьте беспечным. Советую также не проводить праздник дома. До встречи.
– Погодите… – Рука ухватила воздух.
Неизвестный спаситель Тарасова буквально растворился в воздухе, исчез. Владислав огляделся, поймал несколько любопытных взглядов, брошенных на него прохожими, отряхнулся от снега и подошел к своей ставшей грязно-синей «Субару», потрогал пальцем дырочку от пули.
– Вот паразиты!
Он вдруг только теперь осознал, какой беды избежал. Спину охватил ледяной озноб. Черт возьми, это действительно серьезно! Его враг в Москве и строит свои планы, жаждет убить! Пора принять меры, начать контрохоту и ликвидировать наглеца! В конце концов, он здесь гость, причем гость нежданный и подлый, имеющий связи и средства. Жить спокойно этот подонок не даст!
Тарасов тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, сел в машину и обнаружил на сиденье сплющенную пулю. Повертел ее в пальцах, усмехнулся, обретая былую уверенность и хладнокровие. Ну, заяц, погоди! Дай только справить Новый год, а там я тобой займусь!
Он вывел машину на улицу и поехал за Яной.
Пообедали в ресторане «Гетьман» на Арбате.
Яна была счастлива и не скрывала этого.
Тарасов незаметно контролировал окружавшее их пространство, то есть работал, но скрывал свою озабоченность. Впрочем, несмотря на утренний инцидент с нападением и порожденный им душевный дискомфорт, он тоже ощущал радостное нетерпение. Даже ожидание праздника и встречи с любимой девушкой наедине доставляло ему удовольствие. Если бы не предупреждение неизвестного спасителя быть внимательнее, он вообще был бы на верху блаженства.
