— Фиксатор ерзает по S-диапазону…
— Что?! — изумился Северцев, не слыша собственного голоса.
Ударило в ноги, да так сильно, что лязгнули зубы. Перед глазами завертелись огненные змеи.
— Кто гово… — начал Северцев, и до него наконец дошло, что он слышит компьютер синхрона.
— В чем дело? Ты не можешь найти точку выхода?
— Нелинейная синхронизация требует многовекторной настройки, — сухо отозвался синхрон.
— Извини…
От третьего удара — по затылку — у Северцева посыпались искры из глаз. Он выругался и выпал в холод и свет, заставивший его зажмуриться.
— Дядя Олег! — послышался обрадованный детский голос.
Он открыл глаза, но был вынужден защититься ладонью от заполнявшего пространство текучего сияния. Потом глаза привыкли к свету, и стала понятна причина его происхождения.
Синхроны перенесли беглецов в центр огромной круглой впадины, усыпанной крупным стеклянно-серебристым песком, из которого торчали округлые туши черных скал. Впадину окружала стена льда, изломы которого и давали потоки отраженного солнечного света, бьющие по глазам.
Небо над впадиной было густо-синего цвета, безоблачное, глубокое, перечеркнутое силуэтом почти невидимой башни. На солнце, повисшее надо льдами, нельзя было смотреть без очков, такое оно было яркое и большое.
Лада стояла в двадцати шагах от Северцева, возле кургана из каменных глыб примерно одинакового размера, прижав к груди кулачки. В ставших огромными глазах девочки читались недоверие, страх и восторг.
— Все в порядке, — облегченно вздохнул Северцев, делая шаг к ней и чувствуя ломоту в костях. На этот раз «хронодрайв» организм перенес не так легко, как прежде. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. — Лада бросилась к нему, но устыдилась порыва и сдержала шаг. — Я так рада, что вы догнали…
— Куда б я делся? Кстати, куда мы попали?
— Это Гиперборея, затонувший северный материк.
— Откуда ты… м-да, впрочем, ясно откуда. Гиперборея, значит. А почему солнце стоит высоко? На Крайнем Севере, а тем более на полюсе оно еле-еле выползает над горизонтом.
— Разве вы не знаете, что Земля не раз меняла полюса?
— Ах вон что! — улыбнулся Северцев. — Мы просто попали на материк в момент, когда Северный полюс был не здесь. И в какие же это времена мы драйвировались?
— Больше пятидесяти миллионов циклов или чуть больше шестидесяти миллионов лет назад по М-времени, — важно ответила Лада.
— Я так и… по какому времени?
— Мама говорила, что есть два вида времени — локально-когерентное, то есть личное время объекта, соответствующее диапазону его существования, и общее — М-время, от слова майя — иллюзия. Люди принимают его за данность, за объективно существующий поток, хотя на самом деле…
— Я помню, — поспешно перебил Олег собеседницу. — Времени нет, ни прошлого, ни будущего. В будущее попасть нельзя, потому что этих состояний еще нет, а в прошлое — потому что их уже нет. Правильно?
— Правильно, — кивнула Лада. — Можно только синхронизировать волновые фронты своего квантово-волнового пакета с масс-резонансами на «оси S» и «оси Е».
— Что мы сейчас и сделали, так?
Лада кивнула еще раз.
— Все это прекрасно. Только до сих пор неясно, каким образом синхрону удается переносить нас в нужное место с точными географическими координатами. Почему драйверов не заносит в космос или под землю.
Лада смутилась, пожала плечиками.
— Мама об этом не говорила.
— Ну и ладно, потом с ней побеседуем. Кстати, я не спросил раньше: кем работала твоя мама официально?
— Заместителем начальника государственной службы безопасности.
Северцев присвистнул, с удивлением глянув на дочь Варвары. Он догадывался, что официальная должность жены Сабирова должна соответствовать статусу тетрарха СКонС, но не предполагал, что женщина в Казахстане, да еще русская, может достичь такого высокого положения.
— Да-а, мама у тебя действительно уникальная… Итак, ребенок, что будем делать?
— Ждать, — рассудительно заметила Лада. — Мама обязательно вернется.
— Я тоже так думаю. Показывай мне свое убежище. Далеко мы от него?
— Да вот же оно, — вытянула руку девочка в направлении на округлую гору камней.
Северцев присмотрелся к ней и понял, что это в самом деле древнее сооружение, по форме напоминающее круглый растрескавшийся хлеб диаметром около двухсот метров. Чем-то оно походило на ирландский кромлех Нью-Грендж, сооруженный, по оценкам ученых, в четвертом тысячелетии до нашей эры. Северцев в начале своей карьеры путешественника посетил Нью-Грендж, расположенный в пятидесяти километрах от Дублина, и долго оставался под впечатлением увиденного. Особенно его поразила не масса сооружения — около двух тысяч тонн — и не его размеры, а точность древних строителей. Единственный раз в году, в день зимнего солнцестояния, луч восходящего солнца через тоннель длиной в семнадцать метров падает на камень в погребальной камере, на который нанесены таинственные узоры. Что это за узоры и какой смысл в этом освещении придавали процессу древние архитекторы, ученым разгадать не удалось.
— Вот это домик! — хмыкнул Северцев, прикидывая высоту каменного кургана. — Неужели его сделала твоя мама?
Лада засмеялась — будто колокольчик серебряный прозвенел.
— Ну что вы, дядя Олег, его построили гиперборейцы. Вернее, потомки гиперборейцев, прямые предки древнего русского рода.
— Это тебе тоже мама сказала?
— Нет, дядя Назарбай.
— Твой родственник?
— Он работал у мамы начальником охраны. — Лада перестала улыбаться, глаза ее стали печальными. — Его убили.
Северцев вспомнил строки Ипатьевской летописи: «Война без мертвых не бывает». Вслух же проговорил:
— Он был, наверное, хороший человек, знающий. А вообще здесь довольно прохладно, ты не находишь? Под минус десять. Ты не замерзла?
— Нет.
— Покажи мне ваш с мамой схрон. Где у него вход?
Лада встрепенулась, направилась вперед, к лепешкообразному сооружению из каменных глыб. Северцев оглядел окруженную стеной сверкающего льда долину без единого деревца, прислушался к ее прозрачной тишине (надо же, он в легендарной Гиперборее! Кто мог представить, что ему удастся побывать на земле предков, на земле Истока цивилизации!), ничего не увидел и не услышал и двинулся вслед за проворной дочерью Варвары.
Лада прошла около пятидесяти метров, остановилась у закругленной стены каменного «каравая» и толкнула ладонью одну из буровато-коричневых глыб. Кажущаяся монолитом весом в несколько тонн глыба вдруг качнулась маятником вперед-назад и с тихим хрустом отошла влево, за соседнюю глыбу, открывая узкий проход в глубь гиперборейского кромлеха.
