— Депешу на Землю, — сказал Ребров, появляясь в рубке спейсера. — Немедленно.
— Но мы еще ничего не выяснили, — возразил Альваро де ла Вега.
— Текст такой, — пропустил его замечание мимо ушей начальник экспедиции. — Вышли к звезде. Светимость ее упала в тысячи раз. Причина неизвестна. Судя по скорости падения блеска, она стала гаснуть примерно десять лет назад. Система имеет семь планет, одна из них — родина мантоптеров. Приступаем к процедуре контакта.
— Я не могу выполнить приказ, — ровным голосом произнес Альваро де ла Вега.
— Почему? — посмотрел на него Ребров.
Он стоял в рубке управления с пятью кокон-креслами, одно из которых пустовало, а четверо были заняты экипажем.
Командир спейсера вылез из своего кокона с «универсалом» в руке.
— Потому что о результатах экспедиции никто на Земле знать не должен. Да и передатчик поврежден.
В рубку вошел еще один вооруженный человек, точнее, витс, остановился и направил в спину Реброва свой «универсал». Тот оглянулся, смерил витса взглядом, снова повернулся к де ла Веге, оставаясь невозмутимым.
— Я предполагал нечто в этом роде. Вы — агент Наблюдателя, не так ли?
— Нет, не Наблюдателя.
— Ну, или кто там за вами стоит.
— Нас здесь двое. Третий остался на модуле.
В кресле пилота зашевелился драйвер-прима спейсера, показал флегматичную улыбку.
— Прошу прощения, господин доктор, но вы уже на борту лишний.
— Что здесь происходит?! — вскочил инженер корабля, хватаясь за оружие.
Тонкий луч разряда перечеркнул его шею, уник не выдержал энергоудара, инженер осел в кресло с изумлением в пустеющих глазах. Четвертый член экипажа понял все мгновенно и поднял руки:
— Не стреляйте! Я с вами!
— Ты тоже лишний, Бирк, — покачал головой драйвер-прима, стреляя в товарища. — Повернул ствол «универсала» к Реброву. — Теперь ваша очередь, патриарх.
— Причина, — спокойно проговорил начальник экспедиции. — Я хочу знать причину.
— Причину чего? — не понял Альваро де ла Вега.
— Я уже сообразил, что ваш хозяин гасит звезды, засылая сферические «зеркала». Сначала здесь, у мантоптеров, потом у нас. Хотя процесс мог идти давно, судя по количеству угасающих звезд в скоплении. Видимо, богомолы поэтому и послали в аварийном порядке корабль, чтобы предупредить или попросить помощи. Мы это выясним. Так вот, мне хотелось бы знать, какова причина такой неадекватной ненависти к разумным существам?
— К сожалению, мы этого тоже не знаем, — развел руками Альваро де ла Вега. — Наша программа не несет познавательного аспекта, мы лишь исполнители определенного задания. Прощайте, доктор. Жаль вас убивать, но и оставлять в живых не резон.
Драйвер-прима поднял «универсал».
— Контроль-два! — негромко произнес Ребров.
В то же мгновение витс за его спиной, принимаемый командиром спейсера за своего помощника, выстрелил в пилота из парализатора и тут же — в де ла Вегу, не успевшего сообразить, что происходит.
В рубку вбежали двое членов команды исследователей, которые представляли собой службу безопасности.
— Допросите обоих, — коротко сказал Ребров, занимая место командира корабля. — Возьмите Гоглидзе и Цереша, попытайтесь починить передатчик. Воронова ко мне. Идем к планете.
Внезапно заговорил инк спейсера:
— Внимание, тревога! В ста мегаметрах замечено сферическое тело диаметром около тысячи километров. Приближается к нам со скоростью три единицы в секунду.
Ребров и безопасники переглянулись. Затем начальник экспедиции кивнул: «Действуйте!» — и зарастил кокон-кресло.
Глава 12
НЕУДАЧА
Глубокая бархатная чернота, пронизанная алмазными иглами звезд.
Глубокая бархатная тишина, пронизанная редкими посвистами и скрипами электромагнитного «ветра».
Яркая звезда на краю света, даже не звезда — крохотный пламенный шар с тонюсенькими ворсинками протуберанцев — Солнце.
Бесшумные цветные зарницы — будто отрываемые и несомые ветром полотнища света — эффекты полевых взаимодействий человеческих сооружений, занимающих огромные объемы Солнечной системы.
Бегущие световые пунктиры и паутинки — тоже своего рода «сооружения», но виртуального плана: это выбиваемые «струнами» метро из вакуума фотонные струи.
Чей-то одинокий печальный голос, выплывший из глубин звездной пропасти, потянувший за собой цепочку других тихих голосов, и снова тишина. Но тишина живая, пульсирующая, подчеркивающая биение жизни. Человек и здесь, вдали от планет и скоплений материи, не был случайным гостем. Он здесь жил.
— Мы готовы, — раздался голос погромче.
Зачарованный зрелищем и тишиной космоса, Кузьма очнулся.
Одетый в бижо-комплект, он стоял на куполе «черепахи» — автономного технического модуля, принадлежащего пограничной службе Солнечной системы. «Черепаха» же располагалась в поясе астероидов между орбитами Юпитера и Марса. Именно здесь удалось отыскать одинокое «зеркало», наблюдавшее то ли за Солнцем, то ли за поредевшим потоком камней астероидного кольца, на котором было решено провести испытание «черной бомбы».
В принципе Кузьмы это испытание не касалось, он занимался проблемой «паньтао», однако результат опыта был интересен и ему своими эффектами, а главное — мог оказаться полезным и для расчета «паньтао», поэтому Кузьма уговорил деда, а тот разрешил ему посмотреть на испытания «бомбы».
Суть эксперимента сводилась к следующему: специально разработанный генератор «черной дыры» подводился вплотную к «зеркалу», включался, и коллапсар схлопывался в точку, увлекая за собой все, что находилось в радиусе трехсот метров от него. По мысли разработчиков «бомбы», взрывающейся не вовне, а внутри самой себя, получавшаяся «черная дыра» должна была засосать и «зеркало», но на практике никто никогда не пытался уничтожать «зеркала» таким способом, и сомнений и споров хватало.
«Бомба» представляла собой стометровый ажурный многогранник с неярким рубиновым шаром внутри — инициатором особого поля, объединяющего электромагнитные, слабые и ядерные взаимодействия. Поле это называлось стринговым — от слова «стринг» — струна — и создавало колоссальные силы натяжения вакуума. Достаточно сказать, что каждый метр «струны» такого поля растягивают силы, эквивалентные массе ста миллионов Солнц. Естественно, родившись в объеме «бомбы», такое поле мгновенно стягивается в точку, создавая мини-коллапсар.
— Начинаю трехминутный отсчет, — раздался в ухе Кузьмы тот же голос, принадлежащий руководителю эксперимента.
Бросив взгляд на «бомбу» — далекую искру света, похожую на звезду: в космосе человеческое зрение не позволяет ему ориентироваться в пространстве так же эффективно, как на планетах, и не дает оценить расстояние до видимых объектов, будь то звезды или недалекие предметы, — Кузьма спустился в люк на куполе «черепахи» и быстро добрался до зала визинга, в котором собрались все, кто имел отношение к испытаниям «бомбы».
