– А можно мне сесть? – спросил Москаленко.
– Садитесь на здоровье. Ваши люди могут подойти к вам, но без оружия.
– Хер... – рыкнул прапорщик, но доктор одернул его:
– Посмотрите, что вокруг. Какой там хер. – Москаленко повернулся к нам и махнул рукой.
Я посмотрел на Костика – тот так же вопросительно пялился на меня. Кончилось тем, что мы оба уставились на старлея Беранже, который даже смутился и буркнул:
– Идемте, что ли...
Шевкуна словно не замечали. Мы аккуратно сложили оружие в ложбинку и осторожно пошли к присевшему на ржавый автомобильный мост Москаленко.
Мужик на крыльце смотрел на нас и улыбался.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
НА ТОЙ ВОЙНЕ НЕЗНАМЕНИТОЙ...
ВОЗВРАЩЕНИЕ К БУДУЩЕМУ
Жизнь полна загадок, разгадать которые может только мертвец.
Бен Окри. «Голодная дорога»
Первое, что видишь, когда прибываешь в Хельсинки морем, – это Свеаборг. Странные мысли приходят в этот момент в голову. Кому как, но мне всегда кажется, что через эти бойницы кто-то целится в меня из чего-то крупнокалиберного. Ощущение настолько острое, что я с трудом преодолеваю желание спрятаться.
Если выбраться на палубу пораньше, можно увидеть бесчисленные островки, на которых не редкость – маленькая избенка. Баня. Если кто-то считает, что самыми большими любителями бань являются русские, то, скорее всего, он прав. Однако следует учесть, что на каждого любителя найдется и профессионал. Так вот финны профи в банном деле. Да и как иначе назвать человека, который плывет на лодке черт знает куда в Балтийское море, чтобы причалить к своему островку, на котором ютится прокопченная деревянная избушка с печкой, а вокруг вода, вода? Фактически, если лодка не своя, то покинуть этот островок можно, только когда за тобой приедут. А на море ветер. И что еще делать человеку, как не париться, до совершеннейшего слияния с природой? Да и невозможно тут без бани.
Островки эти, впрочем, некоторое время назад служили и для более прозаических и даже жутковатых целей. К некоторым из них местные жители, из тех, кто знает, не рискуют приближаться и по сей день.
Открылась дверь, и на палубу парома выскочила встрепанная Юлька. После вчерашнего кутежа на многопалубном «Силья-Лайн Симфония», бесконечного беганья из бара с роялем на самом верху до ресторанчика с караоке в самом низу, традиционного шведского стола и найт-шоу утро по прибытии в Хельсинки не может быть добрым. На пароме, размером с хороший футбольный стадион, питейных заведений великое множество и коктейльный выбор огромен. Некоторые, пройдя половину списка, от «Блэк Рашен» до «Блу Оушен», ухитряются прийти в настолько сложное состояние, что не всегда помнят, кто они и где. Вчера вечером нам неоднократно попадалась странная парочка, старающаяся получить от жизни максимум удовольствий. Они встречались с нами во всех барах, пару раз пытались вылезти на сцену с караоке, чтобы спеть, играли в казино на всех автоматах, кричали что-то, бегая по верхней, открытой палубе, в конечном итоге Старшой, по Олькиной формулировке, тащил Молодого в каюту, тот отбрыкивался и кричал по-русски: «Я – Третий Рейх! Где вы были в сорок втором году?! Я – Третий Рейх!»
– Ты меня покинул. – Юлька надула губки.
– Нет, я только вышел подышать свежим воздухом.
– Почему без меня? – Она подлезла под руку, словно воробушек, устраивающийся в гнезде.
– Ты спала. Как ты себя чувствуешь?
– Не очень. Та смесь была, кажется, лишней.
– Которая?
– Кофейный ликер, водка и какой-то сок. И лайм.
– Черный русский.
– Как скажешь, милый, – вздохнула она. – Но он был явно лишний. Голова тяжелая.
– Ничего, это пройдет. Мы сейчас в гостиницу, на один день...
– И ночь? – Юлькина голова вынырнула из-под моей руки.
– И ночь, – кивнул я. – А потом берем машину, и вперед.
– А это очень нужно?
– Что?
– Ну, машину и вперед.
– Да, зайчик, очень. Во-первых, мне заказана статья. Во-вторых, я просто хочу видеть, где происходили события, которые собираюсь описать. Это же неизвестная война. Может быть, я даже книгу напишу!
– Ты? Книгу?
– А что? Сомневаешься?
– Ну... нет, просто ты не умеешь писать книги. Статьи – да, а книги – нет.
– Там будет видно. А вот и наши знакомые.
Из тех же дверей к борту вывалились две бледные тени былого великолепия. Очень зеленый Молодой и слегка синеватый Старшой. Молодой был еще и мокрый.
– Кошмар какой, – ужаснулась Юлька. – Вот кому плохо...
– Да, этим алкоголь и хорош, кому-то наутро всегда хуже, чем тебе...
– Хельсинки лучше, чем Стокгольм?
Шведская столица произвела на Юльку неизгладимое впечатление. Мы целый день бродили по узким улицам, серым набережным, пытались сфотографировать стремительное отражение в морской воде поезда, проносящегося по мосту, там, где он соприкасается с отражением трех корон на шпиле. Целый день для Стокгольма – это много и мало одновременно. Это передозировка от впечатлений, это море увиденного, странного, непонятного и одновременно притягательного. Смена караула – с барабанами, конями, гвардейцами, маршами. Викинги на каждом углу, кольца, кельтика, руника, рога, мечи. Музеи, удивительные пирожные в кафе с крепким, очень крепким кофе. Все перемешивается, стирается, запоминается заново. Остается только удивительное чувство усталости и удовольствия, когда ты, едва переставляя ноги, наконец, заходишь на белый, многоэтажный паром. Добредаешь до каюты... только для того, чтобы бросить вещи. Потому что паром – это уже совсем другой мир. Такой же огромный, как и тот, что снаружи. Исследовать, исследовать, исследовать...
– Хельсинки – это Хельсинки, – ответил я. – Как можно сравнивать города? Например, Стокгольм и Копенгаген. Или Хельсинки и Ленинград...
– Петербург, – поправила меня Юлька.
– Тем более. Хотя в названии – это каждому свое. Города, они разные все. Хельсинки не лучше и не хуже. Он просто другой. Это самое интересное в путешествии по морю. Есть возможность почувствовать разницу.
– Почему именно по морю?
– Потому что, когда едешь по суше, на автомобиле или поезде, местность вокруг тебя меняется плавно и города меняются вместе с ней. Незаметно. А по морю всё совсем иначе. Бац! И ты уже совсем в другом месте. Сразу чувствуется разница.
– Ты милый... – Юлька снова забралась ко мне под руку. – А что это за крепость?
– Свеаборг.
– Кто построил?
– Кто ее только не строил. Если не ошибаюсь, изначально строили, чтобы защитить шведский порт от русских, потом достраивали, чтобы защитить русский порт от шведов. В любом случае сооружение монументальное.
