— Я путешествовал со своей бабушкой леди Сьюзен
Леконсфильд. Бабушка улетела на родину, а я остался. На русском судне, сэр, мой
багаж…
— Эге-ге… ге-ге-ге… — проговорил Латтифудо и
заглянул мальчику в глаза с веселостью, от которой повеяло какой-то жутью.
Потом снял трубку. — Фук, малый-то с «Ван-Дейка». Ага. Так. Ну ясно!
Грумло! — гаркнул он, и в дверях вырос детина в майке с
автографами. — Кончай с этим пацаном.
Грумло поставил автомат на боевой взвод и кивнул Геннадию:
— Пошли.
«Неужели конец?» — подумал Геннадий. Страха не было, он
словно одеревенел.
Зазвонил телефон. Латтифудо вяло снял трубку и вдруг
вскочил, вытянулся во фрунт.
— Слушаюсь! Так! Так точно, здесь! Грумло, отставить!
Так, все понятно. Немедленно приступаю.
Он подошел к мальчику, развязал ему руки, посадил в кресло,
погладил по голове и ласково прожурчал:
— Хлопот с тобой полон рот, малыш…
После этого, что-то шепнув Грумло, он вышел из комнаты.
Теперь все тело казалось Геннадию ватным. Страшная усталость и апатия охватили
его.
Грумло поставил автомат на предохранитель, подмигнул
Геннадию и глупо заржал.
— Ну, ты меня здорово сбил с катушек, парень! Как прием
называется?
— Пошел к черту, ублюдок, — сказал Геннадий этому
получеловеку, который несколько минут назад мог влепить ему пулю в затылок.
Усталость брала свое. Геннадий начал было уже дремать, когда
открылась дверь и вежливый голос позвал ею:
— Мистер Стрейтфонд, пожалуйте сюда!
Несколько маршей узкой сырой лестницы, все глубже и глубже,
два еле освещенных перехода. Открылась кованая дверь, и Геннадий оказался в
обширном помещении, освещенном мягким светом неоновых трубок. В помещении
стояли мягкие кожаные кресла, стены украшали дубовые панели. Это было бы похоже
на салон пассажирского судна, если бы не пульты радиостанции, за которыми
сидели двое мужчин.
Навстречу Геннадию шел с протянутой рукой любезно
улыбающийся мистер Кингсли Брейнвен Мамис.
— Ах, дорогой мистер Стрейтфонд, какая получилась
чепуха, какое недоразумение! — сказал он, — Ну просто скандал…
— Я сам ничего не понимаю, сэр, — сказал
Геннадий, — Я гулял по зданию сената, открыл какую-то дверь, запутался в
драпировке, и вдруг меня схватили за горло, сэр…
— Эта дурацкая охрана, мистер Стрейтфонд, —
прожурчал Мамис. — Вы должны нас извинить. Нравы этой страны, понимаете
ли… Засунули вас в средневековую башню, эти неотесанные чурбаны…
— Да-да, — кивнул Геннадий.
— Но зачем вам понадобилось бежать, мой друг? Объяснили
бы все и…
— Я ничего не понимал, сэр, — пробормотал
Геннадий. — Я не понимаю этого языка. Я не знал, в чьих я руках, сэр.
— Да, да… А автоматик, мистер Стрейтфонд?
— Выкинул его куда-то в кусты, сэр…
Вошел запыхавшийся Латтифудо и доложил Мамису:
— Все в точку. На «Ван-Дейке» была зарегистрирована
леди Сьюзен Леконсфильд с внуком.
— Хорошо, — кивнул Мамис, пытливо вглядываясь в
лицо Геннадия, видимо пытаясь понять, понимает ли он по-эмпирейскя.
Усилием воли Геннадию удалось сохранить безучастное
выражение лица, хотя он был поражен: леди Леконсфильд была зарегистрирована на
«Ван-Дейке» с внуком? В следующий момент Геннадий догадался: старая чудачка
называла своим внуком мопса Винстона, его она и внесла в списки пассажиров.
Какая удача!
— Мне показалось, сэр, что джентльмен назвал имя моей
бабушки, — вежливо обратился он к Мамису.
— Наведены справки, мистер Стрейтфонд. — Кингсли
Брейнвен Мамис лучезарно улыбался. — Ваша бабушка благополучно прибыла в
Лондон. Вы можете сейчас поговорить с ней по телефону.
— Как? Прямо отсюда? — удивился Геннадий.
— Да, наши радисты мигом соединят вас с вашей лондонской
бабушкой. Не забыли телефончик, мистер Стрейтфонд?
Геннадий понял, что его подвергают последней проверке. К
счастью, он помнил номер леди Леконсфильд, но старуха, сама того не зная, могла
его запросто выдать.
— Благодарю вас, сэр, но в этом нет нужды, —
небрежно махнул он рукой. Ничего, мол, с бабкой не случится.
— В этом есть нужда, мистер Стрейтфонд, — сказал
Мамис, глубоко заглянув в глаза мальчику, словно пытаясь по-змеиному проползти
в его сущность. — Это просто необходимо, юный мистер Стрейтфонд.
Да, в чем нельзя отказать моему герою — это в присутствии
волевых качеств.
— Ну, если вы настаиваете… — улыбнулся он. —
Наш телефон Виктория 3-27-38.
Прошло несколько минут, прежде чем один из радистов протянул
Геннадию трубку. В трубке очень отчетливо слышался дребезжащий голосок.
— Сьюзен Леконсфильд у телефона…
— Бабушка! — закричал Геннадий. — Это говорит
твой внук Джин. Твой… хрустальный дельфинчик. Не волнуйся, я звоню тебе с
Эмпирейских островов… Как себя чувствуешь, милая бабушка?
Последовала пауза, потом в трубке послышались хлюпающие
звуки, перерастающие в рыдание, сквозь которые едва можно было разобрать
отдельные слова:
— Джинни, мой мальчик!.. Внучек!.. Да, я, твоя бабушка,
слушаю тебя… рыдаю вместе с Винстоном… дитя мое… хрустальный мой дельфинчик…
Геннадий заорал изо всех сил:
— Бабушка, не волнуйся за меня! Я попал здесь в
какую-то странную историю…
Расчет этот оправдался. Мамис после последних слов
немедленно прервал разговор.
— Связь оборвалась, мистер Стрейтфонд, — развел он
руками. — Не мудрено, такое огромное расстояние…
— Большое вам спасибо, сэр, — прочувствованно
сказал Геннадий. — Честно говоря, я очень волновался за бабушку. Честно
говоря, сэр, ведь я в последнюю минуту… — Геннадий замялся.
— То есть попросту… — Мамис изобразил пальцами
бегущего человека. Видно было, что он полностью поверил в легенду Геннадия.
— Попросту драпанул, сэр, — весело расхохотался
мальчик. — Вы знаете, я был потрясен вашим архипелагом, мне захотелось
подольше побыть здесь… Эти бастионы Оук-порта, Карбункл, сам похожий на
крепость… легенды о бесстрашных пиратах…
— Увлекаешься пиратами, малыш? — снисходительно
усмехнулся Мамис.
