— Приятно удивлен, мой мальчик, что вы хотя бы слышали
это имя. Соотечественники редко ценят своих истинных героев. Слава часто
достается дутым фигурам.
— Слышал это имя! — воскликнул с горячностью
Геннадий. — Да ведь это мой кумир, сэр! Я преклоняюсь перед памятью
адмирала Буги! Но почему ваш брат, сэр, носит другое имя?
Ричард Буги снисходительно усмехнулся.
— Фук всегда испытывал тягу к пышным титулам и именам…
— Разве может быть имя прекраснее имени Буги! —
вскричал Геннадий. Он продолжал разыгрывать восторженность. — Да я бы
отдал полжизни за это имя!
Тяжелая рука с перстнем опустилась на плечо мальчика,
клавиатура челюстей обнажилась в довольной улыбке, низкий голос прогудел:
— О'кей, бой!
Чанг занялся оформлением своего багажа, кованых сундуков с
перьями райских птиц и благовониями, а Геннадий и Ричард Буги медленно
направились к выходу из здания аэропорта. Геннадий не умолкал ни на минуту. Он
видел, что Ричарду Буги чрезвычайно приятно выслушивать дифирамбы в адрес
своего предка. Если бы знал потомок кровавого пирата, что рядом с ним идет
прапрапрапраправнук капитана Стратофонтова, пустившего на дно сумасшедшие мечты
императора Рокера I!
Они вышли на площадь, заполненную сотнями разномастных
автомобилей и автобусов. Огни реклам дрожали на лакированных крышах и стеклах
машин. Гудки, крики, обрывки музыки, близкий вой мощных авиамоторов… Зарево
Лондона освещало половину небосклона. Геннадию стало немного не по себе. Что
может сделать здесь он один, в незнакомом огромном городе?
Ричард Буги остановился возле огромного черного
«роллс-ройса».
— Вот моя тележка, — сказал он с плохо скрытой
гордостью.
— Отличная машина, сэр, — похвалил
Геннадий. — Очень похожа на автомобиль моего двоюродного дедушки Лемюэля
Кроссли-Датчмена.
— Верно, — подтвердил Буги. — С той лишь
разницей, что я вожу ее сам. Мне нравится чувствовать свою власть над этой
большой штукой.
— Понимаю, сэр, — кивнул Геннадий. — Что
может быть приятнее для настоящего мужчины, чем чувство власти? Буги захохотал.
— Эге, паренек, я вижу, ты не так прост! Подошел Чанг и
проскрипел:
— С багажом все в порядке, Дик.
После этого он вдруг перешел на карбунклское наречие
эмпирейского языка. Геннадий, делая вид, что осматривает машину, насторожился.
— Слушай, Дик, ты знаешь, сколько миллиончиков в
сундуке у бабки этого щенка?
— Думаю, немало, — буркнул Буги. — А тебе-то
какое дело?
— Есть идея, Дик. Давай-ка спрячем мальчишку в твоей
берлоге, и бабуле пошлем письмо от двух доброжелателей. Можно огрести по сотне
тысяч.
Сердце Геннадия заколотилось.
«Браво, Чанг! Пробраться в берлогу Эр Би — это уже удача!
Впрочем, бабушка может проговориться, что я русский… Страшный риск, но без
риска…»
Ричард Буги печально вздохнул.
— Эх, Джерри Чанг… Как ты был мелкой шпаной из
Коулун-сити, так и остался. Ни размаха в тебе, ни воображения…
Он повернулся к Геннадию и приподнял шляпу.
— К сожалению, мистер Стрейтфонд, мы вынуждены сейчас с
вами проститься. Вам нужно в центр города… Белгрейв-сквер, двенадцать, не так
ли? А мы с этим механическим джентльменом, — он бесцеремонно ткнул Чанга
пальцем в живот, — направимся в противоположную сторону по
Хиллингдон-роуд. Прошу меня простить, Джин.
— Неужели мы больше никогда не увидимся, мистер Буги?
Сэр! — воскликнул Геннадий. — Мне хотелось бы еще поговорить с вами о
вашем славном предке. Может быть, вы дадите мне свой телефон или адрес?
— Обязательно увидимся. — Буги протяну??
руку. — Я позвоню вам сам.
Геннадию ничего не оставалось, как направиться к стоянке
такси.
Возле стоянки он оглянулся. Буги и Чанг распоряжались
погрузкой в «роллс-ройс» кованых сундуков с перьями.
— Выезжай из ряда, — услышал он за спиной знакомый
голое. — Главное не прозевать, когда они тронутся с места.
Он обернулся и увидел, что из ближайшего такси за Буги. и
Чангом напряженно следят суженные глаза старшего стюарда самолета «ПАН-АМ».
Рядом с ним сидел еще какой-то мужчина, но лица его в темноте не было видно.
Огромный желто-красный автобус с надписью на боку «Польский
бекон — лучший в мире» медленно выехал в коридорчик между стоянкой такси и
машиной Буги. Геннадий мгновенно принял решение. Он юркнул за автобус, подбежал
к «роллс-ройсу» и быстро проговорил:
— Мистер Буги, там против вас затевается что-то недоброе.
Словно испуганный хищник, Буги отпрыгнул в сторону и
мгновенно сунул руку за пазуху.
— Что? Что ты говоришь?
— Там… трое в такси… хотят вас преследовать, —
сказал Геннадий.
— «Анаконда»! — взвизгнул не смазанными
шестеренками Чанг.
— Молчать! Быстро в машину! — скомандовал Буги. Он
бросился за руль. Чанг обежал «роллс-ройс» с другой стороны. Ни секунды не
раздумывая, Геннадий открыл заднюю дверь и упал на пол автомобиля.
Со второго этажа, из кафе, смотрели на площадь командир
корабля Аллигейтер и инспектор Интерпола Румпельштильцхен.
— Слава богу, все кончилось благополучно, — устало
вздохнул инспектор.
— Ты доволен? — спросил летчик.
— Еще бы.
— Но ведь ты никого не поймал, Румпель.
— Хорошо, что они нас не поймали…
В темноте моргали стоп-сигналы выезжающих на автостраду
машин.
Геннадий не знал, видели ли Буги с Чангом, как он прыгнул в
«роллс-ройс». Лежа на полу, он не слышал ни одного их слова: переднее сиденье
было отделено от задних перегородкой из толстого стекла. Он почувствовал, что
«роллс-ройс» идет на сумасшедшей скорости, не меньше 150 километров в час.
Следовательно, они едут в сторону от Лондона, по большому городу так не
поедешь. Оторвались ли они от погони? Во всяком случае, дело принимало неплохой
оборот. «Я решил быть с вами до конца, мистер Буги, — скажет он. —
Спина к спине у мачты, сэр…»
