— Нет, сэр. Но уж наверняка в веселое местечко, а?
— Вот что, — Буги вырвал листок из
блокнота, — завтра явитесь по этому адресу в Камден-таун для заключения
договоров.
— Условия, сэр?
— Там все скажут. Пока. Мы отчаливаем. Джин, попрощайся
с господами археологами.
Солнце уже сильно клонилось к закату, когда темно-вишневый
«феррари» обогнул статую Эроса и устремился на запад по Пикадилли. Ярко пылали
стекла красных двухэтажных автобусов и крыши бесчисленных автомобилей. Вот уже
третий день Геннадий в Лондоне, а знаменитыми туманами не пахнет. Солнце с
рассвета до заката царит в безоблачном небе.
— Знаете, сэр, — сказал Геннадий, — я
испытываю какое-то странное чувство, нечто вроде ностальгии по Большим
Эмпиреям. Не было ли в экипаже вашего предка кого-нибудь из Стрейтфондов?
Неужели я никогда не попаду больше на этот архипелаг?
Ричард Буги быстро взглянул на мальчика.
— Ты не заметил там ничего странного, Джин? —
спросил он.
— Нет, сэр… впрочем… я не знаю тамошнего языка, сэр.
Но, может быть, я ошибаюсь, кажется, там что-то готовится, какие-то перемены…
— Правильно заметил, Джин, — кивнул Буги. —
Скоро там все будет по-иному.
Они выехали на Консингтон-роуд, проехали мимо Гайд-парка и
памятника принцу Альберту.
— Ты мне спас жизнь, парень, — сказал Буги, —
и вообще ты мне нравишься. Сегодня ты увидишь, что род адмирала Буги не оскудел
и что не все еще мужчины белой расы превратились в неврастеников. Увидишь
такое, что и не снилось ни одному мальчишке твоих лет.
Читатель легко может себе представить, какие чувства
охватили Гену после этих слов. Он понял, что близок к своей цели.
Через полчаса «феррари» выбрался на магистраль, а еще через
десять минут свернул на какую-то узкую ветку, в начале которой стоял щит с
надписью: «Private road»-«Частная дорога». Дорога эта привела к высоким глухим
воротам с вывеской: «Частная психиатрическая лечебница доктора Сильвестра
Лафоню». Ворота бесшумно раскрылись, и «феррари» въехал в обширный двор с
типичным английским ярко-зеленым лугом, подстриженными кустами, приветливым
белым зданием в глубине, за которым виднелись деревья парка. Все здесь было
специально создано для спокойствия, для починки поломанной нервной системы; все
было тихо и смиренно, если не считать кровавого заката, отражающегося в окнах
дома.
Едва «феррари» подъехал к дому, оттуда выскочил рыжеволосый
субъект в синей униформе и распахнул дверцы машины.
— Где больные, Мак? — спросил Буги.
— Все в порядке, сэр. Больные в парке, на занятиях.
— Пройдем через дом, Джин, — пригласил
Буги. — Посмотришь, как занимаются наши бедняжки.
Они вошли в дом, прошли по пустому гулкому холлу в длинный
темноватый коридор, по которому прогуливался рослый детина с коротким карабином
в руках.
— Ну как, Орландо? — спросил Буги.
— За дурачка меня принимаете, босс? — обиженно
прогудел детина. — В жизни им не проникнуть сюда. Что вы, меня не знаете?
Как-никак…
Большая черная лапа, появившаяся из-за угла коридора,
схватила его за лицо. Из-за скульптуры Аполлона мелькнула какая-то тень, и
часовой исчез, исчез бесследно, как будто его здесь и не было. Сверху, с
потолка, послышался насмешливый голос:
— Привет, босс! Я уже полчаса вишу над Орландо, как
летучая мышь. Всё вас дожидались.
— Ну ладно, выходите, — рассмеялся Буги.
Геннадий готов был поклясться, что на потолке никого не
было, но все-таки оттуда бесшумно спрыгнул какой-то человек, а из-за угла
появились двое Других в странных широких одеждах.
— Эти три парня тренируются по системе «Ниндзя»,
древних японских разведчиков-невидимок, — объяснил Буги. — За большие
деньги нам удалось выцарапать эту тайную систему. Ну, ребята, куда вы девали
беднягу Орландо?
— Вот он, босс, — ответил один из «ниндзя» и
извлек из складок одежды неизвестно как поместившегося там огромного «беднягу
Орландо».
— Протестую, Дик, — прохрипел полузадушенный
страж. — С нечистой силой воевать не нанимался.
— Если бы он обнаружил их, он бы стал стрелять? —
спросил Геннадий Ричарда Буги.
— Конечно.
— Боевыми патронами?
— Нет, холостыми. «Ниндзя» — слишком дорогой товар. Но
должен тебе сказать, что очень часто даже на тренировках мы стреляем боевыми.
Мы здесь шутить не любим. Пойдем дальше, Джин.
Они прошли еще метров двадцать по коридору и вдруг за одной
из дверей Геннадий услышал русскую речь.
— Стой! Руки вверх! — орал дикий голос с
невероятным акцентом. — Где спрятал оружие?
Геннадий остановился как вкопанный.
— Кажется, какой-то славянский язык, сэр? —
спросил он.
— Урок русского языка, — объяснил Буги.
— А это зачем, сэр? Уж не собираетесь ли вы воевать с
Россией? — Геннадий еле-еле смог скрыть усмешку.
— С русскими у меня особые счеты, — буркнул
Буги. — Тот клипер сорвал планы моего деда. У них было больше пушек и
скорость выше. Проклятый русский капитан загнал нашу эскадру в залив
Сильвер-бей. Может быть, пьяница Фук и забыл об этом, но Ричард Буги не таков.
Пару лет назад я был в Ленинграде и узнал, что там еще живут потомки
Стратофонтова.
Он остановился, вынул сигарету, чиркнул зажигалкой, закурил
и усмехнулся. И тотчас в памяти Геннадия вспыхнул снежный вечер на Марсовом
поле, памятник Суворову, Кировский мост… Так вот кем был тот неприятный
иностранец, на которого они обратили внимание с капитаном Рикошет-никовым!
— Я уничтожу памятник этому паршивому Страттофудо и на
его месте поставлю памятник истинному герою — адмиралу вольного флота и
императору Рокеру Буги! — горячечно зашептал Ричард.
— Вы истинный Буги! — воскликнул Геннадий.
Маленький психолог, как уже известно, нащупал слабую струнку своего противника.
Ричард при этих словах застыл в монументальной позе, словно сам себя вообразил
уже памятником.
