— Но все-таки зачем на Эмпиреях русский язык
сейчас? — осторожно спросил мальчик.
Буги стряхнул бронзовое оцепенение.
— Понадобится…
«Они замышляют что-то против «Алеши Поповича»… —
подумал Гена. — Помнится, мадам говорила об этом Мамису…»
Они вышли из дома и по идиллическим тенистым аллеям
углубились в парк. То тут, то там среди деревьев стремительно перемещались
короткими перебежками «пациенты» доктора Сильвестра Лафоню. Группа
душевнобольных, собравшись под навесом, изучала новенький бронетранспортер
марки «мерседес». То тут, то там мирно гукали автоматические винтовки,
снабженные глушителями.
— А какие у вас отношения с полицией, сэр? —
спросил Геннадий.
Буги захохотал и обнял его за плечи.
— Толковый ты паренек, Джинни! Вопрос в самую точку.
Видишь ли, местный констебль человек покладистый. Он отлично понимает, что
несчастным шизофреникам и истерикам необходимо для лечения какое-нибудь
увлекательное дело, хороший спорт. Хочешь познакомиться с инвентарем нашей
клиники?
Он ввел Геннадия в низкий сарайчик, зажег свет, и Геннадий
увидел целый арсенал: десяток автоматов в гнездах вдоль стены, два гранатомета,
пулемет, ящики с патронами, какая-то радиоаппаратура, гирлянда наручников…
— Все самое современное, из Мьетвиня, прямо из пекла,
по знакомству, — горделиво сказал Буги. — Винтовки «ЭМ-14», гранаты…
На пороге сарайчика вырос рыжеволосый субъект в униформе.
— Босс, вас вызывают на связь! — возбужденно
заорал он.
— Сама? — испуганно спросил Буги.
— Кажется, да…
От спокойной величавости императорского потомка не осталось
и следа. Он быстро юркнул в дверь и исчез.
В течение четверти часа Геннадий в полном одиночестве
усиленно знакомился с оружием. Прервал это занятие приятный, мягкий голос.
— Будьте любезны, поставьте на место мой автомат.
Геннадий резко обернулся. В дверях стоял высокий человек довольно странного вида.
Волнистые, до плеч, волосы, тонкие усики и острая бородка делали его похожим на
мушкетера, но полосатая майка и вельветовые джинсы с широким поясом сообщали
вполне современный вид.
— Прошу прощения, сэр, я просто хотел
посмотреть, — сказал Геннадий и представился:-Джин Стрейтфонд.
— Мое имя Джон Грей, — поклонился
длинноволосый. — Как вы попали сюда?
— Меня привел… — начал было Геннадий, но в это
время в сарай ввалилось десять других наемников во главе с гориллой лет сорока
пяти.
Все они орали по-русски: «Стой, стрелять буду! Ложись на
палубу!»- и дико хохотали. Геннадий понял, что эта группа явилась с занятий по
русскому языку.
— Хватит гоготать! Разобрать оружие! — заорал
горилла. — Сейчас на ночные стрельбы попремся! Эй, что тут за щенок
болтается? Иди-ка сюда, малый?
— Повежливей, мистер Горилла! — крикнул ему в
ответ Геннадий.
Наемники грохнули:
— Ай да мальчонка! Верно он Пабста окрестил Гориллой!
Горилла — она и есть горилла! Чистая горилла!
Горилла Пабст ринулся на Геннадия, пытался схватить его за
шиворот, но мальчик увернулся и сильно ударил Пабста ногой в зад. Пабст взревел
и выхватил из гнезда свой автомат.
— Хотите меня застрелить, Горилла? — вежливо
спросил Геннадий.
— Попался бы ты мне в Буронго, щенок!.. — прорычал
Пабст.
— А вы вообразите, что вы в Буронго, сэр. Уверяю, что
не попадете в меня, даже с десятка метров.
На этот раз наемники засмеялись уже над мальчиком.
— Да-да, джентльмены, — серьезно сказал
Геннадий. — Никто из вас не попадет в меня с десятка метров при стрельбе
одиночными выстрелами.
— Это почему же, бой? — крикнул кто-то. — Я
умею увертываться от пуль, — сказал Геннадий, снял с одного из наемников
огромную шляпу, так называемый «шестигалонный стетсон», водрузил ее себе на
голову и отошел в глубину сарая. — Попробуйте хотя бы сбить с меня эту
шляпу, джентльмены.
— Мальчишка издевается над нами! — загудели
наемники. Один из них положил руку на плечо Джону Грею.
— Ну-ка, Силач-Повеса, покажи ему свою руку.
— Я не Вильгельм Телль, — сказал Джон Грей и
присел со своим автоматом в угол.
— Если бы он был черномазым, я бы рискнул, —
буркнул другой наемник.
— Трусы! — резко крикнул Геннадий.
Сразу же в ответ хлопнул выстрел. Геннадий махнул головой —
шляпа осталась на месте. Еще один выстрел. Геннадий крутанулся волчком — шляпа
осталась на голове. Еще выстрел — та же картина!
— Да вы что, стрелять разучились, ублюдки? —
взревел Пабст.
В наступившей тишине Джон Грей вежливо спросил Геннадия:
— Как вам это удается?
— Воля к жизни, — бойко ответил мальчик.
— А-а, понимаю, понимаю, — покивал Джон
Грей. — Воля к жизни.
— Воля к жизни и свободе, — добавил Геннадий.
— И к свободе, — задумчиво проговорил Джон
Грей. — Неплохо сказано — воля к жизни и свободе…
— Хватит болтать! Лови-ка пулю! — гаркнул Пабст,
поднял автомат одной рукой и выстрелил.
Геннадий отскочил в сторону и подул в ладошки.
— Поймал, сэр! Вот она, горяченькая!
Наступило молчание. Дюжие наемники, раскрыв рты, смотрели на
удивительного мальчика. Пабст, выпучив глаза, вытирал пот со лба. Геннадий снял
целехонькую шляпу и отвесил присутствующим шутовской церемонный поклон.
— Вот это малый! Такого бы в нашу команду! —
сказал кто-то.
— Ей-ей, малыш! Тебе бы нашлось местечко в моем
«джипе», — буркнул Пабст.
— Джентльмены, я мечтал бы работать вместе с
вами, — проговорил Геннадий.
Джон Грей встал, обнял мальчика за плечи и отвел его в
сторону.
— В мой автомат вы не успели вставить холостую
обойму, — тихо сказал он.
— Да, сэр, ваш был последний, я не успел, —
признался Геннадий.
— И все-таки вы рискнули затеять эту игру?
