Маэстро фон Нофирогерг не верил своим глазам. Все
закружилось перед ним, когда он увидел, что к нему приближаются, наставив
автоматы, его верный паж Джин Стрейт-фонд и Джон Грей — Силач-Повеса.
— Эй, шакалы, в чем дело? — заорал дирижер
— Руки вверх! — крикнул ему Силач-Повеса, а
Геннадий сорвал рыжий парик и ассирийскую бороду.
— Братцы, да это же Дик Буги! — закричали в
толпе. — Ишь, пройдоха! Мало его били в трактире «Синька»!
Перекрывая весь шум, над набережной прокатился голос
народною любимца Рикко Силлы.
— Наемные убийцы, сдавайтесь! Вы все под прицелом! В
оркестре руки поползли вверх, послышались рыдания, кое-кто, в том числе Горилла
Пабст, потерял сознание. На эстраду мячиком вспрыгнул сенатор Нуфнути Куче в
своей неизменной майке с цифрой «З».
— Друзья! — закричал он. — Наш народ едва не
стал жертвой заговора этой недостойной дамы Накамура-Бранчев-ской и известного
всем нам мошенника Ричарда Буги. Заговор сорван, дорогие друзья, и сорван он
благодаря вот этому храброму мальчику! — Нуфнути Куче положил руку на
плечо Геннадию. — Этот мальчик, друзья, советский пионер Геннадий
Стратофонтов, прямой потомок нашего памятника, русского адмирала Серхо
Филимоныч Страттофудо!
Восторженный рев потряс набережную. В воздух взлетели шляпы.
Радостно загудел «Алеша Попович».
Геннадий стоял, вытянувшись в струнку, и, что греха таить,
слезы застыли у него на глазах. Сквозь эти слезы он видел только свою дорогую
бабушку, которая широкими плечами прокладывала к нему путь в толпе. Движения
ее, как всегда, напоминали баттерфляй.
— В знак нашей глубокой признательности мы награждаем
Геннадия Стратофонтова «Знаком Почетного Эмпирей-ца»! — торжественно
провозгласил сенатор и повесил на шею Геннадия якорек с припаянной к нему старинной
монетой.
К сожалению, любезный читатель, на этом наше повествование
не кончается, и ты должен временно сдержать вздох облегчения, слезы умиления и
даже жизнерадостный смех.
— Проклятый щенок! Предатель! — вдруг завопил не
своим голосом Ричард Буги.
Отпрыгнув в сторону, он метнул прямо в Геннадия свою палицу,
на конце которой сверкнуло в лучах солнца тонкое стальное жало. С гортанным
криком наперерез палице бросился Джон Грей — Силач-Повеса и рухнул к ногам
Геннадия, пораженный в грудь.
Геннадий упал на колени рядом с другом. Джон Грей, оскалив
зубы, катался по помосту и пытался вырвать из своей груди страшный клинок.
— Джон, не надо! Не трогай нож! — отчаянно
закричал Геннадий, но было уже поздно.
Обезумевший от боли, Грей вырвал из груди клинок, кровь
брызнула фонтаном.
— Джон! Джон! — кричал Геннадий, пытаясь зажать
рану. Мгновенно побледневший как полотно, Джон Грей улыб-нулся — боль оставила
его.
— Прощай, Гена, — проговорил он. — Ты парень
первого класса.
— Доктора! — закричал Геннадий. — Джон,
подожди…
— Доктора уже не нужно… — проговорил еле слышно
Джон Грей. — Послушай, Гена, может, я не совсем правильно жил, но умираю я
правильно. Напиши об этом Рите и Нелли. — Он снова улыбнулся. — А
все-таки что-то было, что-то было… при свете лунном кружились пары…
Голова легендарного Силача-Повесы бессильно упала набок.
Потрясенный этой мгновенной трагедией, мальчик некоторое время не мог двинуться
с места. А набережная тем временем бурлила в какой-то хаотической неразберихе.
Сжав зубы, Геннадий вскочил на ноги.
— Где Буги? Схвачен? Где мадам? — спросил он Рикко
Силлу.
— Буги? Мадам? — растерянно переспросил
Силла. — А черт их знает, где они. Куда-то ушли.
Простодушные эмпирейцы и не подумали задержать преступников.
Они вообще не привыкли кого-то задерживать, хватать, преследовать.
Из толпы вынырнула и подбежала к Геннадию Доллис. Она была в
купальном костюме, мокрая, задыхающаяся, с расширенными до невозможности
глазами.
— Геннадий, быстрее… За мной гонится Латтифудо… я
проплыла через тоннель… Они, мать и Буги, удрали катером на Карбункл… Я все
узнала, они хотят взорвать наш вулкан, вызвать извержение, чтобы началась
паника. Они приготовили это давно, на крайний случай. Кабель проложен по дну
пролива, в кратере тротил…
В этот момент к мальчику наконец пробрались бабушка и
Наташа.
— Геннадий, дорогой! — вскричала Мария
Спиридонов-на, заключая внука в могучие объятия. Каково же было ее удивление,
когда внук ускользнул из ее рук.
— Извини, бабуля, мне нужно бежать.
Краем глаза Геннадий заметил, что Доллис и Наташа с
удивлением смотрят друг на друга. Доллис в купальнике казалась почти зеркальной
копией Наташи, одетой в спортивное трико, и наоборот.
Сломя голову Геннадий бросился к бухте. Сильно оттолкнувшись
от стенки, он прыгнул в воду и поплыл стремительным кролем.
Вскоре он почувствовал, что за ним плывет кто-то еще. Он
оглянулся и увидел Доллис.
— Доллис, — крикнул он, — где сейчас Чаби
Чаккерс?
— Я не Доллис! Я Наташа! — последовал
ответ. — Ту девочку схватил какой-то безобразный толстяк.
— Только тебя тут не хватало, Наташка! —
рассердился Гена, — Поворачивай назад! Чаби! Чаби! 0-оо-н-н-н-э-э-э-у!
Дельфин вынырнул из глубины в воротах порта.
— Забирайтесь! — крикнул он. — Держитесь
крепче!
— Чаби, видишь впереди пенный бурун? Нужно догнать этот
катер! — прокричал Геннадий.
— Вас понял! Попробую!
Чаби достиг берега Карбункла в тот момент, когда
На-камура-Бранчевска, подобрав королевское платье, и Ричард Буги с
развевающимися фалдами фрака карабкались по крутой тропинке вверх. Геннадий и
Наташа устремились за ними.
Сквозь колючие заросли, по дорожкам парка, по мягкому мху и
песку мальчик и девочка выскочили на холмистое плоскогорье, над которым
возвышалась старинная башня — место первого заточения Геннадия. Между деревьев
мелькало королевское платье и дирижерский фрак. Мадам и Буги бежали к башне.
Вскоре они исчезли из виду.
— Стой, Наташка! — скомандовал Геннадий, когда они
оказались у подножия мрачного сооружения.
Наташа расширенными от изумления глазами смотрела, как Гена Стратофонтов,
этот ничем особенно-то не примечательный ее одноклассник, деловито отваливает
какой-то валун, вынимает из ямки тяжелый автомат и ставит его на боевой взвод.
