Она развернула камеру обратно и посмотрела прямо на меня.
– Если хочешь знать правду, Эдвард, – мне известно все, что с тобой случилось. Я узнала и про «Иву», и про то, как они пытались тайком вывезти королеву. Эти идиоты забрали королеву Умеренность, Эдвард, – последнюю из королев, препятствовавших достижению мира. Она одна из королев-изгоев и чуть ли не самый жестокий тиран на всей планете, несмотря на столь мирно звучащее имя. Так что я знаю, что будет дальше, – продолжала Саманта. – «Ива» заберет тебя, затем направится к Целестин. Глупая идея – как только «Ива» пересечет границу, Лига Наций уничтожит Умеренность и большую часть экипажа корабля. Возможно, даже всех. Тебе ничто не угрожает, брат, поскольку во всей вселенной нет более невинного существа, чем ты… но когда «Ива» причалит к базе Ирис и флотские увидят трупы, с Высшим советом случится истерика. Они немедленно постараются от тебя избавиться, Эдвард. Именно так рассуждают адмиралы: их первая реакция – упрятать свидетелей куда-нибудь подальше. А я не хочу тебя потерять.
Она снова улыбнулась, и мне захотелось улыбнуться ей в ответ, несмотря на десятки беспокойных мыслей, роившихся у меня в голове. Если Сэм не хотела меня потерять, почему она допустила, чтобы я просидел двадцать лет на базе, и ни разу не пыталась со мной связаться? Будучи ближайшим советником правящей королевы, она вполне могла найти способ послать мне весточку. Но я даже не знал о том, что она жива, пока неожиданно не покинул систему Трояна, и именно тогда она вдруг объявилась.
Словно ей доставляло удовольствие не вспоминать о моем существовании вплоть до момента, когда я направился домой.
Но сообщение продолжало воспроизводиться, и Саманта продолжала улыбаться – моя умная и красивая сестра, научившая меня всему тому, что я знал.
– Насчет «Ивы» я пока выяснила не все, – сказала она. – Я знаю лишь, что они взяли тебя с собой. Но я посылаю за тобой своих людей, Эдвард, чтобы вернуть тебя обратно. Так уж получилось, что у меня есть корабль, команда которого состоит из моих друзей-мандазаров. Если хочешь знать правду, когда-то он принадлежал флоту – небольшой фрегат под названием «Тополь». Но… гм… – Она наклонилась к камере и громко прошептала: – Я похитила корабль, Эдвард. Перед самой войной. Я знала, что флот перекроет все движение на Троян и с него, и мне хотелось оставить себе путь к бегству, на случай, если дела станут совсем плохи.
– Стоп! – бросил я. Моя сестра замерла, не успев моргнуть, с полузакрытыми глазами. Картинка получилась не слишком симпатичная, но в данный момент меня не особо интересовала внешность Сэм.
Значит, у нее был корабль – тот самый, похитивший «Иву». Видимо, команда корабля надеялась, что я все еще на борту, и они взяли «Иву» на буксир, чтобы доставить меня обратно на Троян.
Таким образом, Сэм оставила меня в одиночестве на базе, но едва она услышала, что я улетел с Трояна, как тут же послала за мной свой корабль.
И каким образом Сэм сумела его похитить? Вряд ли это было сложно – моя сестра была высокопоставленным дипломатом и дочерью адмирала. Она легко могла оказаться в числе приглашенных на борт, возможно, с несколькими помощниками, а затем опоить команду снотворным, оглушить газом или обездвижить с помощью станнеров… но это было не самым трудным. Что она сделала с членами экипажа после захвата корабля? Команда фрегата – сто человек. Если бы пришлось иметь дело лишь с одним-двумя, их можно было бы заставить молчать угрозой или подкупом, но с сотней такое бы не прошло. Кто-нибудь наверняка отказался бы сотрудничать. Как могла поступить с ними Сэм, чтобы никто никогда не узнал о том, что она совершила?
Я надеялся, что мне просто не хватает ума для того, чтобы узнать верный ответ, – наиболее очевидные варианты заставляли меня содрогаться от ужаса.
«Сэм! Что же ты сделала?»
И почему она спокойно мне об этом рассказывает? Неужели она думала, что я настолько глуп, что не стану задавать вопросов?
На какое-то мгновение у меня промелькнуло в голове: «Да, было время, когда подобные вопросы у меня бы не возникли», но мысль тоже внушала мне страх, и мне не хотелось на ней задерживаться.
– Продолжить воспроизведение, – велел я. Саманта моргнула и заговорила снова:
– Итак, я посылаю свой корабль за тобой. Если повезет, то ты все еще будешь на «Иве», когда «Тополь» достигнет Целестии, – и тогда вернуть тебя назад будет просто. Если же нет, моя команда будет предполагать, что тебя отправили куда-то в другое место, и «Тополь» разошлет это сообщение по всем кораблям флота в системе Целестии, с пометкой «лично получателю». – Она улыбнулась, словно маленькая девочка. – Папа показал мне, как войти в компьютерную сеть флота под видом адмирала. Высший совет зажарил бы его живьем, если бы там об этом узнали, но полагаю, их дети тоже в курсе – на случай крайней необходимости.
Она на секунду замолчала, затем демонстративно посмотрела по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто ее. К подобному жесту мы часто прибегали в детстве – знак «только между нами» означал, что Сэм собирается сказать нечто действительно очень важное. Она наклонилась к камере, пронизывая меня взглядом; глаза ее заблестели.
– А теперь, Эдвард, я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушал. Самое главное для тебя сейчас – ускользнуть от флотских. Понимаешь? – Сэм говорила медленно и отчетливо… неужели она всегда разговаривала со мной именно так? – Если тебе говорят, что отвезут тебя домой, – не верь. Беги, Эдвард, ты должен бежать. Не дай им поймать себя в ловушку или причинить тебе какой-то вред…
Саманта на мгновение опустила взгляд и перевела дыхание. Потом снова посмотрела на меня:
– Я хочу дать тебе нечто очень ценное, Эдвард. Специальный код доступа отца к компьютерной сети флота. Ты можешь воспользоваться им, чтобы притвориться адмиралом, адмиралом из Высшего совета, облеченным чрезвычайной властью. Ты сможешь отдавать приказы, просматривать конфиденциальные файлы, делать все, что сочтешь нужным. Но без глупостей – если привлечешь к себе слишком много внимания, у тебя будут очень серьезные неприятности. Рассуждай здраво и обязательно беги.
Ее взгляд еще несколько мгновений сверлил меня, затем она расслабилась и улыбнулась.
– Как только сумеешь сбежать, Эдвард, возвращайся ко мне. На Троян, во дворец ее величества в Уншуммине. Хорошо? Иди прямо во дворец, и я буду тебя ждать. Все будет хорошо, как когда-то. Королева Умеренность была последней преградой на пути новой королевы; теперь, когда Умеренности не стало, ничто не препятствует миру, кроме остатков лишенных командования войск. К тому времени, когда ты окажешься здесь, Эдвард, мы закончим наводить порядок и никому больше не нужно будет сражаться.
Она поднесла пальцы к губам и поцеловала их, все это время глядя прямо в камеру.
– Возвращайся домой, Эдвард. Возвращайся в Уншуммин, во дворец. Прошу тебя. Здесь твое место. Здесь тебе будет хорошо. Здесь все будут тебя любить.
Лицо Саманты оставалось на экране еще несколько мгновений, и, даже несмотря на улыбку, в нем чувствовались грусть и боль. Затем экран потемнел, и мозг корабля сообщил мне, что к сообщению присоединены данные – секретный код доступа. Я велел компьютеру сохранить их, а затем снова опустился в кресло.
