Адмирал побарабанила пальцами по подлокотнику кресла и, помолчав, сказала:
– Отправь им сообщение и все равно причаливай. Прими любые меры предосторожности, какие сочтешь нужными. Ответственность беру на себя.
– Есть!
Проуп попыталась изобразить сомнение в голосе, но, насколько я знал эту женщину, она всю жизнь надеялась, что ей повезет в честном космическом бою.
* * *
Мы причалили без каких-либо происшествий, подойдя к люку на той стороне орбитальной станции, которая не была обращена к солнцу, и отключили поле, чтобы можно было протянуть «хвост». Проуп терпеть не могла оставаться без поля; наши капитаны чувствуют себя чуть ли не голыми, когда не могут улететь со сверхсветовой скоростью от любой неприятности. (Вероятно, она чувствовала себя униженной и оскорбленной, когда черный корабль сорвал поле с «Палисандра» возле базы Ирис – словно с нее на публике содрали всю одежду.) Проуп раз за разом твердила Фестине:
– На орбитальной станции – один час, и ни секунды больше, если мы хотим восстановить поле и вернуться на Троян ко времени 23:46:22.
Фестину явно не радовало подобное временное ограничение, но, учитывая обстоятельства, возразить она не могла. Одного часа должно было хватить.
* * *
Адмирал объявила, что на станцию могут отправиться только разведчики. Мандазары пытались было ворчать, но Фестина стояла на своем: учитывая напряженные отношения между мандазарами и фасскистерами, брать с собой улей вряд ли следовало.
Кайшо тоже хотела пойти с нами.
– Зачем? – поинтересовалась Фестина.
– Увидишь.
– Послушай, хватит говорить загадками. Либо отвечай прямо, либо оставайся на «Палисандре».
– Извини, – ответила Кайшо, – но балрог обожает, когда низшие существа оказываются застигнуты врасплох. И между нами говоря, этот чертов мох просто вне себя от счастья, когда это происходит с людьми.
– Черт побери, – проворчала Фестина. – Хотя бы раз встретить инопланетянина, который обожал бы давать четкое объяснение всему, что творится.
* * *
Скафандры мы надевать не стали – фасскистеры считали их вид крайне отвратительным, хотя и никогда не говорили почему. В отношениях с любыми инопланетянами всегда есть определенная область, где они лишь бормочут: «Ты что, не понимаешь, что это неприлично?» и отказываются вдаваться в подробности. Так или иначе, датчики в переходном люке сообщали, что внутри станции нормальный воздух, и у нас не было времени на то, чтобы одеваться. Конечно, там могли оказаться какие-нибудь микробы, но если фасскистеры хотели вернуть себе право называться разумными, они должны были гарантировать, что ничто не может причинить нам вреда.
– Пошли, – сказала Фестина, когда мы повисли в невесомости перед люком шлюза.
Она нажала кнопку, открывающую дверь. Один за другим мы пересекли порог, и сразу же включилась искусственная гравитация, так что внешняя часть цилиндра оказалась внизу. Если бы я этого не ожидал, я мог вывалиться обратно из люка, но, к счастью для меня, Фестина шла первой, и я видел, как она схватилась за поручни сразу за дверью.
Я вошел внутрь без особых проблем, а за мной последовали Тобит и Дэйд. Все трое сразу же коснулись горла, включая имплантированные в шеи радиостанции. У меня такого импланта не было… но ведь, в конце концов, я не был настоящим разведчиком, верно?
Тем временем послышались обычные слова: «Проверка связи, прием, прием», и лейтенант Хакви с «Палисандра» ответил: «Слышу вас, прием нормальный». Голос Хакви раздавался из приемников, висящих у нас на ремнях. Приемники могли также работать как передатчики, если нажать соответствующую кнопку, но в этом не было необходимости при наличии импланта в горле.
Фестина изучала шлюз, пока остальные стояли рядом, стараясь не нервничать. Возле дальней двери шлюза находился маленький экран, который не работал – либо фасскистеры преднамеренно отключили камеры, либо система вышла из строя за последние двадцать лет и никто не озаботился тем, чтобы ее починить. Когда я был на базе, то знал, что транспортный корабль прилетает к фасскистерам лишь раз в три года, так что, возможно, их особо и не беспокоили неработающие камеры в шлюзе.
– Готовы? – спросила Фестина, прежде чем нажать кнопку, открывающую внутреннюю дверь.
Дэйд попытался было вытащить станнер, но Тобит ударил парня по запястью. Брать с собой оружие само по себе не выглядело чересчур дружественным жестом, а уж держать его наготове!..
Дверь открылась. Мгновение спустя мои ноздри заполнил запах тостов с маслом. Перед нами вел вверх наклонный пандус, и этот пандус был покрыт светящимся красным мхом.
Глава 31
ЗНАКОМИМСЯ С ШАССКИСТЕРАМИ
– Кайшо! – взревела Фестина.
В наших приемниках раздался смех.
– Есть проблемы, Фестина?
– Ты сама знаешь!
– Конечно.
– И ты нам ничего не сказала.
– Как я уже говорила, – ответила Кайшо, – балрог обожает сюрпризы. Тем и хороша способность к предвидению, что всегда знаешь, когда кто-то другой наступит на банановую кожуру.
– Мы ни на что не собираемся наступать! – прорычала Фестина.
Мох полностью покрывал пандус, начинаясь в нескольких шагах от двери шлюза. Невозможно было пройти вперед, не набрав его на ботинки, если только не ползти по стенам подобно жукам.
Из наших приемников снова послышался голос Кайшо:
– Если хотите, я могу перенести вас в своем кресле.
– Нет, – ответила Фестина. – Я не хочу даже видеть тебя рядом с нами. Тебе всегда сложно было доверять, а в последнее время ты стала просто несносна.
– В таком случае что вы собираетесь делать? – спросила Кайшо с легкой усмешкой.
– Дайте секунду подумать, – пробормотал я.
Я мысленно представил себе вонь, которая могла бы заставить мох содрогнуться – нечто такое, что по-настоящему валило бы с ног, если бы не действовало только на балрогов. Балроги, естественно, могли ощущать запахи, которых не ощущали люди, подобно королевскому феромону, так что, возможно, я смог бы испустить аромат столь отвратительный с точки зрения бал рога, что мох съежился бы в комок. Не умереть – я не хотел, чтобы он умирал. Я просто хотел вывернуть ему желудок наизнанку. Если начать с его собственного запаха тостов с маслом, а потом представить эти тосты зелеными и заплесневевшими…
– Тилу, – послышался резкий и громкий голос Кайшо. – Прекрати!
– Прекратить что? – невинным тоном поинтересовался я.
– Ты знаешь что! Но ты не знаешь, что делаешь. Может случиться так, что ты сам причинишь вред разумному существу.
