— А я почем знаю? Казался нормальным.
Грузовик, летевший на Трезубца, притормозил и остановился перед новообращенным гидом. Дверца открылась, и из кабины выглянул недовольный водитель.
— Чего тебе? Совсем борзой — под колеса лезть?! А вот задавил бы тебя, а?!
Трезубец вытащил из кармана бумажник, достал две купюры и показал их водиле.
— Нам нужно к аэродрому в Крыльях, — сказал он.
— Мне, вообще-то, не по пути, — замялся парень, но тут же нашелся: — А, двадцать броуди влево — не крюк! Лезьте в кузов.
Трезубец обернулся к нам, чувствуя, как его спину буравят дула молчаливых до поры до времени автоматов. Он знал, что в любой момент автоматы готовы открыть прицельный огонь в его спину — если он вздумает шутить с нами.
— Мужики, тут нам помощь предлагают! — доложил Трезубец.
От помощи отказываться мы не стали. Забрались в пустой кузов вместе с Трезубцем. Кузов — идеальное место! Подальше от любопытных глаз, чтобы не было лишних вопросов.
Всю дорогу Трезубец молчал и хмурился. По лицу я читал все его тягостные мысли. Грустил наш доблестный контрабандист по потерянным боевым товарищам, а также волновался за свой авторитет, который после пленения мог изрядно пошатнуться…
Дорога заняла несколько часов. Без проблем мы миновали город, обогнув его по кольцевому шоссе, и выбрались на прямую дорогу, которая должна была привести нас к точке посадки «Подсолнуха». Водитель молчал и поднимать стекло, разделяющее кабину и кузов, не торопился: то ли так дорогой увлекся, то ли справедливо посчитал, что совать свой нос в чужие дела не следует…
Трезубец разлегся на деревянных нарах, подложил под голову руки и, казалось, заснул. Марк последовал его примеру.
Я разобрал «Шершень», проверил смазку, наличие патронов в рабочей обойме и количество полных обойм на поясе. Осмотром остался доволен. Половина запаса, с которым я покинул «Арго», была цела, значит, разобраться с Ираклием Пай Давыдовым есть чем. Положив автомат на колени, я смежил глаза и заснул.
…Высокие купола и шпили, розеточные окна и колоннады, площади, устеленные стилизованным булыжником… В воздухе парят птицы… Двойное солнце: багрово-красное, распухшее от старости и важности, и белая, расплывающаяся в световое пятно карлица — неспешно шествуют над старым городом…
Город стар неимоверно… Он возник несколько десятков тысяч лет назад и с тех пор много раз перестраивался, теряя какие-то черты, но сохраняя память о былом…
Город давно стал столицей. Он принимал гостей со звезд. Правительственные делегации со всех концов Галактики слетались сюда. Здесь проходили межпланетные конференции, международные саммиты и встречи глав отдельных стран…
Город был наполнен шумом повседневной жизни. Летали легкие флаеры, скользили автомобили, шествовали по тротуарам пешеходы…
— …Вы слышали, глубокоуважаемый, провинция Крап-ла-драт объявила о своем выходе из империи?
— Куда катится этот мир!..
Мне навстречу шли двое. Один — высокий, мускулистый мужчина в белых одеяниях и с русыми длинными волосами, скрепленными обручем. Подле него шагал, опираясь на резной посох, низенький старик с лысой головой, но с ясными зелеными глазами.
— Я чувствую, что империя медленно загибается. У нее осталось мало времени. Рука Императора слишком слаба, чтобы контролировать многочисленные провинции. Руководители на местах этим пользуются. Вот и еще одна территория вышла из повиновения — уже восьмая за последнюю неделю! Империя рассыпается! — ворчал русоволосый.
— Боюсь, что это только половина проблемы. Вторая половина — облако, которое медленно выжимает нас из одной звездной системы в другую… — проскрипел старик. Его голос напоминал треск сухих сучьев в озорном костре.
— Ты имеешь в виду звездную эрозию? — печально спросил русоволосый.
— Конечно ее! Она — проклятие Джантшун! Поговаривают, что эрозия — дело рук драгов.
— Вы серьезно? — спросил молодой.
— Не знаю… Я в эти сказки не верю. Но ведь раньше гибель нашей прародины также считалось сказкой, однако теперь очевидно, что это полная правда! Похоже, мы обречены. Наша цивилизация достигла пика своего развития. Дальше — спад или гибель.
— А вы слышали о том, что несколько десятков лет назад наш прежний Император Скан Джун Таш создал Планету-Мавзолей? — осторожно спросим русоволосый.
— Еще одна легенда? — усомнился старик.
— Не думаю. Говорили, что информация была засекречена, а после смерти Императора ее обнародовали. Еще говорили, что помимо Планеты-Мавзолея, где усыплены семь юношей-посланцев, Император создал засекреченную Библиотеку — что-то похожее на банк ДНК нашей расы и описание технологий, которые нам удалось создать.
— Да бред… — засомневался старик. — Это что же за Библиотека такая?.. В Мавзолей я еще могу поверить. Ну, захотелось знати нашей, чтобы сынки их пережили и показали грядущему, что была-де такая раса Джантшун, а вот Библиотека… Нас же, почитай, только на Джантшун миллиардов сто! А по Галактике сколько?.. Если все ДНК законсервировать, что же за сооружение построить надо!
— ДНК — микроскопических размеров штуковина! — возразил русоволосый.
— А технологии?
— В закодированном сжатом виде.
— Ну, если так… — с сомнением протянул старик. — Надеюсь, голубокровых и желтокровых в эту самую Библиотеку не запихнули?
— Это вряд ли… Император сам был из краснокровых. Не стал бы он мараться…
Парочка прошла мимо. Старик задел мою ногу посохом, но даже не обратил на это внимания, точно меня не было. Разговор их продолжился, но я ничего больше не слышал.
Я любовался городом — древним свидетелем величия расы Джантшун. Он был обречен. Очень скоро звездная эрозия доберется до него и проглотит, точно кашалот стайку криля, даже не заметив того. И мне стало жалко город. Мне стало жалко людей, которых я видел на улицах его. Мне стало жалко цивилизацию…
Небо превратилось в черную патоку. Облака загустели, обращаясь в желе. Люди хватались за горло, хрипели и кашляли от недостатка кислорода и падали на камни мостовых. Я увидел ребенка, который, оставшись без матери, завыл, словно волк, скалясь на луну, а потом закаркал, точно ворона, и покрылся кровавым потом, выступившим из пор.
Вот она — агония и смерть цивилизации, которую поглотила звездная эрозия, — страшное оружие, цепной пес расы Драгов. За несколько минут, растянувшихся в вечность, люди исчезли. Превратились в груду гниющего мяса, потом в белеющие кости, а потом и их поглотило время.
На голой планете, лишенной всего живого, остались лишь камни и брошенный всеми город. Стройный ряд колонн, которые постепенно рушились, крошились, превращаясь в песок, прах. Мраморные дворцы исчезали во времени. Высотные здания, в которых некогда располагались деловые офисы, представительства крупных компаний — все ожидала погибель.
