Люси подошла к дальнему концу свободной кровати и подвинула подушки к шаткому изголовью. Ралли на грузовиках наконец-то закончились. Она подскочила, услышав, как взвизгнули пружины на кровати рядом. Панда схватил кое-какие вещи и исчез в ванной. Она встала, чтобы найти его телефон, но ей это не удалось. Вероятно, аппарат так и остался у него в кармане.
Слышался шум воды в душе. Она не заметила, чтобы он покупал пижаму. Байкерша Вайпер, которой она хотела бы быть, с радостью использовала бы такую возможность, но сама мысль об обнаженном Панде страшно нервировала Люси.
Сон обещал стать спасением от вынужденного заточения. Она поправила покрывало и уложила голову между подушек. Повторяя себе, что надо заснуть, она услышала, как открылась дверь ванной. И снова подумала, что Панда понравился бы Сэнди. Он был смуглый, угрюмый и туповатый. Парни вроде Панды помогали ей понять, как ее мать осталась с двумя детьми на руках от разных отцов.
Смутные воспоминания о доноре Люси включали слова «обдолбанный студент». Странноватый отец Трейси погиб в той же автокатастрофе, что унесла жизнь самой Сэнди.
На ее плечо легла рука. Она вскочила, подушка упала с головы.
— Что?
Он стоял над ней, на нем не было ничего, кроме капель воды и чистых джинсов. Ее сердце заколотилось. Мускулы обнаженной груди были тверды, как камень, слишком тверды. Он не потрудился застегнуть ширинку на джинсах, и они едва держались на бедрах. Она увидела плоский живот, узкую стрелку темных волос, спускавшуюся от пупка, и весьма заметный бугорок.
Он потер большим пальцем ее плечо.
— Так… Ты хочешь это сделать или как?
Она отстранилась.
— Нет.
— А ведешь себя так, будто хочешь.
— Не хочу!
Он занес руку над ее грудью и уставился в телевизор.
— Как и я, наверное.
В душе она возмущенно спросила себя, откуда взялось это «как и я». Люси стиснула зубы.
Панда вновь обратил внимание на нее.
— Мне нравится грубый секс, а ты, похоже, не из тех, кто это любит. — Он щелкнул ее по бедру. — Уверена, что не передумаешь?
Она отдернула ногу и почесала место, до которого он дотронулся.
— Абсолютно.
— Откуда знаешь, что тебе не понравится?
Он все еще нависал над ней, и ее сердце бешено колотилось. Девять лет под охраной секретной службы научили ее принимать свою безопасность как должное, но у мотеля ее не караулил дружественный агент. Она была совсем одна.
— Я просто знаю, и все.
Его тонкие губы изогнулись от недовольства.
— Ты портишь мне весь отпуск. Ты это понимаешь, правда?
— Я тебе плачу.
— Что ж, знаешь, я решил, что ты недостаточно мне платишь. Я с самого начала был с тобой честен. Я сказал, что хочу потрахаться. — Он потянулся к простыне, которой она накрылась.
Люси вцепилась в нее.
— Прекрати сейчас же! Отойди.
В его глазах мелькнуло беспокойство.
— Тебе понравится. Я сделаю так, что тебе понравится.
Это звучало, как реплика из фильма, но Панда имел такой вид, будто сам это сочинил. Она поверить не могла, что все происходит наяву. Она прижалась спиной к изголовью, испуганная и разъяренная.
— Ты пальцем меня не тронешь, и знаешь почему? Потому что если осмелишься, то вся система правосудия Соединенных Штатов ополчится и тебя просто раздавят.
— Твое слово против моего. — Он закусил губу.
— Именно. Бывший заключенный и дочь президента. Сам догадайся, каков будет исход.
Люси наконец добралась до его мозга через толстенную черепную коробку. Со злобным бормотанием Панда метнул на нее свирепый взгляд и уполз в свою нору.
Она так и сидела, прижавшись спиной к изголовью, в висках стучала кровь. Она натянула простыню на грудь, как будто та могла ее защитить, если он передумает.
Все было кончено. Он сделал выбор за нее. Она не могла больше ни дня оставаться с ним после такого. Первым делом завтра утром она позвонит родным, найдет ближайший аэропорт и улетит домой. Приключениям байкерши Вайпер пришел конец.
Полететь домой — для чего? Чтобы увидеть разочарованные лица родителей? Вернуться к работе, к которой она уже начала проникаться ненавистью?
Она завернулась в простыню, как в зыбкую броню. Почему на его месте не мог оказаться какой-нибудь безобидный странник, который подвез бы ее без всяких проблем? Она снова положила голову между подушек, ее распирало от волнения и негодования. Люси наблюдала за Пандой через щель — узкое пространство, разделявшее их кровати. Стены были тонкие. Она боялась закрыть глаза. Если он сделает еще хоть шаг — она закричит. В этом паршивом мотеле ее уж точно кто-то услышит.
Он лежал на спине, скрестив ноги и положив пульт на грудь, волосы чернильными прядями разметались по подушке. С грузовиков он переключился на рыбалку на окуня и принял совершенно расслабленный вид, отнюдь не как человек, который собирался кого-нибудь изнасиловать.
Совершенно, полностью расслабленный…
Возможно, всему виной был мерцающий свет телевизора, но она была готова поклясться, что увидела, как легкая улыбка, исполненная удовлетворения, тронула уголки этих тонких губ.
Люси поморщилась. Чуть поправила подушки. Нет, дело не в ее воображении. Он имел самодовольный вид, а отнюдь не зловещий.
Панда выглядел как человек, который придумал идеальный способ избавиться от надоевшей обузы, став при этом на тысячу долларов богаче.
Следующим утром она оделась в ванной и не разговаривала с ним, до тех пор пока их не обслужили в блинной, которая разместилась между сервисным центром и магазином секонд-хенд. Среди обедающих попадались и женщины, но в основном посетителями были мужчины в разнообразных кепках, от тех, что носят водители грузовиков, до тех, что носят спортсмены. Они подозрительно разглядывали Панду, но никто не обращал внимания ни на нее, ни на ее живот.
Он с шумом отхлебнул кофе из кружки, потом впился зубами в блины и принялся жевать, не потрудившись закрыть рот. Он заметил, что она смотрит на него, и нахмурился. Люси продолжала размышлять, пытался ли он манипулировать ею вчера вечером. Она была почти уверена, что Панда специально хотел ее напугать, с другой стороны, в последние дни она не могла стопроцентно доверять своим ощущениям.
Она внимательно оглядела его и, сверля взглядом, произнесла:
— Ну что, много женщин ты изнасиловал?
Она все заметила. Вспышка возмущения, которую он почти сразу подавил, прикрыв веки и с шумом отхлебнув кофе.
— Зависит от того, что понимать под изнасилованием.
— Ты понял бы сразу, если бы сделал это. — Она ринулась в бой. — Должна признать, вчера вечером ситуация была интересная.
