Наконец ей хоть немного повезло. Возможно, удастся найти ответы на свои вопросы, не встречаясь с ним.
Старик облокотился на барную стойку.
— Он не особенно словоохотлив. Скорее держится особняком. Никогда не слышал о том, чем он зарабатывает на жизнь.
— Да, он такой, — заметила Вайпер. — А Гус-Коув далеко отсюда?
— В длину остров всего-то десять миль, — ответил друг старика. — Здесь до любого места рукой подать, хотя до некоторых добраться сложнее.
Изложенный ими маршрут включал множество сбивающих с толку поворотов, ангар для хранения лодок, засохшее дерево и большой камень, на котором некто по имени Спайк нарисовал «пацифик» краской из баллончика. Через пятнадцать минут после выхода из бара Люси безнадежно заблудилась. Она еще какое-то время ехала вперед, но в конце концов умудрилась вернуться на главную дорогу и притормозила у магазина для рыбаков, который как раз закрывался на ночь. Продавец дал очередные указания, которые ее еще больше запутали.
Уже смеркалось, когда она разглядела обшарпанный почтовый ящик с фамилией Ремингтон на деревянной табличке. Она съехала с дороги на подъездную аллею и припарковалась у гаража.
Большой необычной формы дом на берегу начал свою жизнь как строение в голландском колониальном стиле, но за долгие годы оброс разными пристройками, это были два крыльца, эркер и небольшое крыло. Обшарпанная черепица по цвету напоминала старое дерево, а из многоуровневой крыши выглядывали две одинаковые трубы. Люси не могла поверить, что этот дом принадлежит Панде. Это был дом для большой семьи, место, где загорелые дети гонялись бы за своими кузенами по пляжу, женщины — обменивались семейными слухами, а их мужья — жарили мясо на углях, старики — дремали в тени на крыльце, а собаки — нежились на солнышке. Панде подошел бы старый рыбацкий домик, а не такая громадина, как эта. Но адрес совпал, и местные жители называли фамилию Ремингтон.
Справа от гаража на две машины располагалась хлипкая входная дверь. На крыльце стоял потрескавшийся глиняный горшок с высохшей землей и красовался выцветший американский флаг, забытый здесь с Четвертого июля. Дверь была заперта. Она прошла по заросшей тропинке вокруг дома к воде и вдруг поняла, где сердце дома — это просторная застекленная веранда с выдававшимся вперед открытым настилом и рядами окон, выходящими на уединенную бухту, позади которой расстилалось гладью озеро Мичиган.
Люси еще раз обошла дом, надеясь понять, как попасть внутрь, но все двери и окна были заперты. По пути она видела пару гостиниц, мотелей и прочих мест, где можно отдохнуть и позавтракать, так что проблем с ночлегом не возникало. Однако сначала ей хотелось осмотреть дом изнутри.
Она просунула руку через дыру в окне веранды и открыла крючок, запиравший дверь. Доски заскрипели, когда она пробиралась между шезлонгами с заплесневелыми холщовыми подушками, которые когда-то были ярко-голубыми. Сломанное украшение, сделанное из ложек, которые должны были колыхаться и звенеть на ветру, перекосившись, висело в одном углу, в другом — стоял забытый всеми вентилятор. Дверь дома была заперта, но Вайпер это не остановило. Она разбила одно из маленьких стеклянных окошек ржавой садовой лопатой и открыла замок.
Затхлость закрытого помещения встретила ее, когда она ступила на порог старомодной кухни. Когда-то высокие деревянные шкафы кто-то опрометчиво покрасил в скучный зеленый. На дверцах и ящиках сохранились оригинальные ручки, явно оставшиеся с незапамятных времен. Исключительно уродливый псевдовикторианский стол стоял в уголке для завтрака, явно не вписываясь по размеру. На испещренной порезами ламинированной кухонной стойке расположились микроволновая печь, новая кофеварка, набор ножей и подставка, из которой торчали погнувшиеся лопатки для жарки и оплавившиеся пластиковые ложки. У раковины сидела керамическая свинья в форме французского официанта.
Люси включила свет и осмотрела лестницу. Далее, миновав гостиную, застекленную веранду, заглянула в душную комнату для отдыха и оказалась в большой спальне. Покрывало с бело-синими узорами лежало на двуспальной кровати с прикроватными столиками, напоминавшими катушки для кабеля. Еще в комнате были трельяж и два не сочетавшихся между собой мягких стула. На стене висели две репродукции Эндрю Уайета в дешевых рамах. В шкафу обнаружились ветровка, джинсы, кроссовки и кепка с логотипом «Детройт Лайонз». Судя по размерам, все вещи принадлежали Панде, но это едва ли могло служить достаточным доказательством того, что она вломилась в нужный дом.
Сообщающаяся со спальней ванная со старомодной плиткой цвета яйца малиновки и новой занавеской для душа не помогла пролить свет на историю дома. Поколебавшись, Люси открыла шкафчик с лекарствами. Зубная паста, зубная нить, «Адвил» и лезвия «Атра».
Она вернулась на кухню и изучила единственный предмет, который явно отличался от остальных, — современную немецкую кофеварку, как раз то, что должно быть в доме профессионального телохранителя, получающего большую зарплату и любящего кофе. Однако именно находка из холодильника убедила ее, что домом она не ошиблась. На почти пустой полке она обнаружила банку с апельсиновым джемом, таким же, какой Панда намазывал на ее булочки.
— Настоящие мужчины едят виноградное желе, — сказала она, когда увидела, как он взял такую же банку в бакалейном магазине у озера Каддо. — Я серьезно, Панда. Если покупаешь апельсиновый джем, то тебе надо сдать удостоверение личности мужчины.
— Мне так нравится. Тебе придется с этим смириться.
Еще в холодильнике были две упаковки колы по шесть штук в каждой. Никакого пива. Проезжая милю за милей, Люси все вспоминала то первое утро, когда проснулась в домике у озера и увидела груды пустых бутылок, которые Панда купил накануне вечером. Что за телохранитель стал бы пить спиртное на работе? Но как ни пыталась, она не могла вспомнить, чтобы видела, как он делал больше пары глотков. Потом она скрылась в зарослях, а когда вернулась, он уже допивал. Еще видела такую упаковку из шести бутылок в первую ночь в том мотеле. Но сколько пива он выпил? Не больше пары глотков. А что касается отпуска на озере Каддо… Он пил только колу.
Она посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж, но ей не хватило решительности на продолжение осмотра. Теперь уже совсем стемнело, а ей еще предстояло найти место для ночлега. Но Люси не испытывала желания куда-либо ехать. Ей хотелось уснуть прямо здесь, в большом страшном доме, хранившем воспоминания о летних месяцах прошлых лет.
Она вернулась в спальню на первом этаже. Уродливые вертикальные жалюзи прикрывали раздвижные двери, ведущие на открытую веранду, и единственным запором служила обрубленная ручка метлы, которая блокировала дверь. Покопавшись в комнате, она обнаружила стопку таких же боксерских трусов с заниженной талией, которые Панда покупал, когда они вместе ходили в магазин, а также плавки в черно-белую клетку. Она забрала вещи из машины, заперла входную дверь, чтобы в дом не забрели дикие звери, и устроилась на ночлег.
Во сне она слышала непонятные скрипы. Ближе к утру привиделся страшный сон, в котором она бегала по дому, где было множество комнат, но ни одного выхода. От этого она проснулась.
