Разрезая накатывающие волны, стремящиеся вытолкнуть ее назад, лодка набрала скорость и вскоре Марк убедился, что управлять ею ему не под силу. Бросив на дно лодки весла, Марк замер на скамье, напряженно вглядываясь в дождевой туман, заполонивший все пространство впереди по курсу. Рука сама нащупала магический жезл и вытащила его из-за пояса. Что-то подсказывало Марку, что путешествие по реке может оказаться совсем не безоблачным. Первое же препятствие он увидел через несколько минут. Лодка разогналась так, словно ее вперед толкал паровой двигатель, и неслась прямиком на сломанное ветром дерево.
Марк выставил вперед руку с жезлом и прошептал кодовое слово. Он не верил, что все будет так просто, но жезл вздрогнул и плюнул вперед себя огненным шаром, в миг испепелившим бревно. И вовремя, потому что в следующую секунду лодка пролетела через то место, где еще недавно плавала их погибель.
Марк давно потерял пульс времени. Сколько он уже провел на воде и скоро ли лодка причалит к берегу. Он сидел на скамье, напряженно вглядывался в дождевую муть впереди себя, время от времени озарял дорогу огненными молниями. Плавуны встречались часто, но пока Марку удавалось предотвратить крушение. Только вот дождь все-таки добрался до него. Промокшие ноги, полные сапоги воды, брызги в лицо и то и дело высокие волны, обливавшие его с ног до головы, рассопливили нос. Он чувствовал, как в глаза накатывает жар, да и в горле начало першить. Из рюкзака была извлечена бутылка коньяка и первые пятьдесят микстурных грамм пошли хорошо. То и дело он прикладывался к бутылке, надо было во чтобы то ни стало выдержать сплав, а там на берегу с последствиями опьянения он справится при помощи волшебного порошка. Имелся у него такой, особенный. Кажется, назывался «Морозное Утро».
Коньяк согрел его. Коньяк помог смириться с непогодой, но вскоре он перестал помогать. Ледяной дождь оказался сильнее.
Время от времени Марку приходилось наклоняться над сланями и вычерпывать воду специальным деревянным ковшом. Вода все пребывала в лодке, грозя ее утопить вместе с пассажиром.
«А вот ведь интересно, – подумал Марк, опустошая ковшом лодку, – если мы все-таки потонем, закончится действие заклятья, или лодка на брюхе к Дивранским горам поползет?»
Но выяснять это на практике Марку не хотелось.
Последнее препятствие он все-таки пропустил. Устав от вычерпывания воды, он приложился к бутылке, а оторвался от нее, когда лодка со всего ходу напоролась на вырванное с корнями дерево. Раздался страшный треск, лодку проломило. Ветвями посекло лицо Марка, зубы расшиб в кровь о бутылочное горлышко и почувствовал, как острый сук порвал его плащ и распорол правый бок, а в следующую секунду он уже оказался в воде, отчаянно шкрябая руками по поверхности реки, отфыркиваясь и отплевываясь. Дикий, не дающий вздохнуть холод пронзил Марка насквозь. Руки в миг заледенели. Прорезиненный плащ налился могильной тяжестью и тянул на дно. А Марк бил руками по воде, время от времени погружаясь с головой под воду, и вновь выныривая, отхаркиваясь и отчаянно дыша.
Главное не паниковать. Главное не сдаться, не сложить лапки и не пойти на дно. Он сможет выбраться. Никто не сожрет Марка Вучетича. Тем более река, на которой он вырос и прожил всю жизнь.
Марк попытался успокоиться и первым делом избавился от плаща. Снять его в воде оказалось безумным предприятием, но он все же справился. Затем набрался сил и медленно поплыл к берегу. Его все больше и больше сносило вниз по течению, дальше от казавшихся такими близкими Дивранских гор, но Марк греб вперед, на сушу, стараясь избавиться ото всех мыслей. В такой ситуации любая мысль может погубить.
Когда под ногами Марк ощутил твердую землю, он уже потерял веру в собственное спасение. Ему даже начало мерещиться, что он видит впереди сына. И тот машет ему руками и зовет к себе. И Марк плыл ему навстречу. Плыл, пока ноги не стало сводить судорогами, но и тогда он отрешился от своего тела и от ставшей привычной боли, и плыл вперед, пока не уткнулся ногами в землю. Идти оказалось куда сложнее. Ноги проваливались в раскисшую землю. Казалось, что в них каждую секунду впиваются тысячи ледяных иголок, но Марк шел вперед, пока не выбрался на сушу.
Он упал на пологий склон холма рядом с разлапистыми кустами и закрыл глаза. Он понимал, что это ни в коем случае нельзя делать. Он рискует заснуть и никогда не проснутся, но ничего не мог с собой поделать.
Марк понимал, что его поход складывается донельзя неудачно. Он потерял лодку, его выбросило на берег вдалеке от Дивранских гор, он промок и похоже сильно простудился, но вдобавок ко всему он потерял свой рюкзак с провиантом и магическими игрушками.
Хуже нельзя ничего придумать.
Заснуть навеки ему не дал разнывшийся от голода живот. Марк открыл глаза, утер рукавом свитера грязное от воды и земли лицо, чище оно от этого не стало, и уставился на верх холма. Где-то там вдалеке за ним начинались Дивранские горы. И он должен туда дойти, до старой заброшенной штольни. Не из-за пропавшей ребятни, в конце концов какое ему дело до этих детей и их разнесчастных родителей, ведь когда он потерял Алуша, никто не помог ему. Он должен туда дойти ради самого себя, ради того чтобы спасти эти горы и жителей ближайших лесов от того зла, что здесь поселилось. Пусть он умрет в этих горах, его убьет если не проклятие заброшенной штольни, так наклевывающееся воспаление легких, но он умрет с чистой совестью, зная, что отомстил.
С трудом Марк поднялся на ноги и, скользя на неверной раскисшейся земле, полез вверх.
* * *
Выкрасть детей не составило большого труда. Стоит поманить их за собой сладкой конфетой или небывалыми чудесами, и можно уводить целый город, словно гаммельнский крысолов. Но Ловец удовлетворился шестью мальчуганами и тремя девчушками, на которых случайно наткнулся в Дивранском лесу возле маленького затерянного, казалось, на краю мира городка Дивран. Детишки играли в лесу, когда их заметил Ловец, обижать и убивать их он не хотел, но они были ему нужны для того, чтобы добыть из заброшенной штольни в Дивранских горах инфернальный ужас, поселившийся там с незапамятных времен. Хотя местные жители говорили, что все началось сравнительно недавно – всего несколько веков назад, но Ловец знал, что это не так.
Эту информацию ему предоставил заказчик, чем немало порадовал Ловца. Он любил читать о чем-то новом и неизведанном, открывать казалось давно закрытые страницы истории, а тут такой небывалый шанс. Дважды такое не представится. Непонятно только откуда заказчику стало известно обо всем этом. Хотя что взять с могущественного венецианского мага. В его распоряжении все древние библиотеки мира, он еще и не такое может рассказать.
Дивранские горы были заселены еще тогда, когда люди только-только начали добывать огонь и пробовали свои силы в наскальной живописи. Но ни одно племя древних людей, кочевавших по округе, не осмеливалось селиться в просторных и казавшихся такими безопасными пещерах. Веяло от них какой-то неземной жутью, словно от чудесного уютного домика, забитого до краев разлагающимися тушами убитых животных. Немало находилось смельчаков, заглядывавших в пещеры, но совсем мало кто решался исследовать их и спускался вниз на подземные уровни, где если верить сказителям, да прочим брехунам можно было добыть несметные сокровища. И почти никто из храбрецов не вернулся назад.
