Протянув водителю купюру, я, не дожидаясь, пока он выдаст мне сдачу, выбрался из катера на причал. На ватных ногах я направился к яркой вывеске бара «Вишневый самурай». Вступив в полусумрак, я уверенно двинулся к стойке бара. Мои глаза еще не успели обвыкнуться, но меня уже узнали и встретили возгласом:
– Вам понравилось у нас? Говорил бармен.
– Приемлемо, – сухо отозвался я. – Я назначил здесь встречу. Кто‑нибудь недавно появлялся?
– Только те двое.
Бармен указал куда‑то в глубь зала. Я обернулся и заметил две хмурые фигуры, вжавшиеся в узкое пространство между столиком и вишневой беседкой естественно, весьма искусной имитацией. Вообще‑то, по моим расчетам, встретиться я должен был с одним человеком, но никак не с двумя. Но за столиком явно сидел Гонза Кубинец. Кто же тогда второй?
– Спасибо, шеф. Обещаю не забывать ваше заведение. Дай три пива на столик. Я бросил купюру на стойку.
– Будет исполнено, – пообещал бармен.
Я оторвался от стойки и направился к столику.
Лишь подойдя вплотную, я понял, кто был второй. С Гонзой Кубинцем сидел Ираклий Стеблин в штатском. От Стеблина угрозы ожидать не стоило. Он так же безобиден для меня, как торнадо, буйствующий в паре тысяч километров от моего жилища.
– Приветствую вас, – поздоровался я, присаживаясь на свободный стул.
– Тебе тоже привет, – хмуро произнес Кубинец. – Ну, зачем звал?
Он понимал, что если я осмелился выйти с ним на связь, то дело приняло либо дурной оборот, либо что‑то требует его участил.
– А это кто? – поинтересовался я, кивнув на Стеблина.
– Мой новый напарник, – с ехидной усмешкой отозвался Кубинец.
– А что старый? – возмутился я.
– Пока мертв. А там по обстоятельствам. Воскреснет. Разберемся, – пообещал Кубинец и зловеще ухмыльнулся.
Ему нравилась шутка. Мне нет.
– С каких это пор полицейские стали подрабатывать в частном сыске?
– Я ушел из полиции, – сообщил Стеблин.
– Поразительная новость, – удивился я.
– Мне одному не справиться со всеми делами. Так что потребовался напарник, – словно извиняясь, объяснил Кубинец.
– А что, много дел? – спросил я.
– Не поверишь. Как наш босс скончался, – убили, блаженного, – так от клиентов отбоя нет.
– Вчера весь день на задании проторчали. Раскрывали убийство какой‑то потаскухи, оказавшейся дочкой одного крупного чиновника из администрации премьер‑министра, – заявил Стеблин. – Ты бы видел, какими глазами на меня воззрился инспектор Крабов, мой бывший босс.
Мне было искренне жаль Петра Петровича. Но я впал в некое недоумение от слов Стеблина. Судя по его словам, он прекрасно знал, кто сидит напротив него. Во всяком случае, смущения от беседы со мной на «ты» он не испытывал.
– Так что случилось? – перебил Стеблина Кубинец.
– Есть одно дело, но я не могу идти один, – забросил я удочку.
– Поэтому ты позвонил нам, – догадался Кубинец.
– Именно.
– Рассказывай.
И я рассказал. Затем последовали три минуты молчания, выделенные на осмысление услышанного. После чего мне пришлось повторить все сначала.
– Ну, и когда придет этот корабль? – поинтересовался Кубинец.
Его лицо не выглядело радостным, скорее оно больше напоминало неспелый персик, раздавленный каблуком продавца.
– В четверг. Время прибытия мне неизвестно. Но это можно узнать. У тебя есть сотовый?
– У тебя он тоже должен быть, – злобно произнес Кубинец.
– Мой отправился в помойку, после того как зазвонил в неподходящее время, – ответил я.
– Это когда ты был с женщиной? – ответил вопросом на вопрос Гонза.
– Нет, с мужчиной, – огрызнулся я.
– О! Ты поменял ориентацию.
Я грязно выругался и уткнулся в свою кружку пива, которую поставил на стол минутой раньше бармен.
Хорошую погоду, женщину, пиво невозможно заменить чем‑то «почти таким же».
– Держи.
Кубинец протянул мне сотовый. Я осушил кружку пива и набрал номер справочной. Узнав у оператора телефонный номер порта, я сбросил текущий разговор и вбил цифры в память сотового. Порт отозвался долгим молчанием, но терпение всегда приносит плоды. Мне ответили.
– Добрый день, справочная служба порта, – представились мне.
– Добрый, добрый, – согласился я. – Это компания «Фармакор» вас беспокоит. В четверг должен прийти груз лекарств. Но у нас потерялись накладные. И мы никак не можем восстановить время прибытия корабля.
– Как называется судно? – холодно осведомился мой собеседник. Явно мужчина.
Если бы я знал, то, безусловно, ответил бы на его вопрос.
– Не могу вам сказать, – замялся я.
– Вы не знаете, – озвучил мою мысль служащий порта.
– Нет, – признался я и почувствовал себя полным идиотом.
Почему государственные служащие так и норовят вас выставить в дураках? У них, похоже, хобби такое. Либо на государственную службу стремятся поступить одни патологические садисты.
– Так, – с сомнением в голосе протянул мой собеседник. – Откуда должен прибыть груз? Или вы и это не знаете?
Можно было не задавать такие глупые вопросы. Конечно же нет. Я почувствовал злость. Ужасную злость. Так бы и раздолбал сотовый об крышку стола, но мне требовалась информация.
– Я же сказал, что документы утеряны, – выпалил я.
– Не густо. Не густо. Я попробую посмотреть. Но ничего вам обещать не могу.
Служащий исчез. Я, конечно, не видел этого, но все звуки пропали из трубки на пару минут. Затем послышалось надсадное дыхание и явился глас:
– В четверг будет только один рейс с заявленным фармакологическим грузом. Он прибудет из Гонконга. Так. Так. Так. В семнадцать тридцать. Так. Так. Так.
Восьмой причал. Только груз предназначен для компании «Седуктиве Бед», а вовсе не для «Фармакора».
Я бросил трубку.
Я узнал все что надо. И то, что я узнал, меня поразило настолько, что физиономией я стал походить на призрак отца Гамлета. Это не укрылось от взглядов Кубинца и Стеблина.
– Что стряслось? – поинтересовался Кубинец.
– Стоп! Подожди! – потребовал я.
Итак, «Седуктиве Бед» – компания, которой предназначался груз лекарств. Но как такое возможно? Груз явно нужен был Мертвому. Стало быть, компания Романова и Балаганова служила прикрытием для переправки чего‑то незаконного из Гонконга в Россию. Вот так расклад. Вот так поворот событий.
