— Благодарю, — склонил я голову.
— Вы, кажется, упомянули имя Иоланды Городишек?
— Я знаю, что вы были знакомы с этой женщиной.
— К сожалению, — с оттенком печали произнес Скорохватов.
— Понимаю. Она оказалась не той, за которую себя выдавала.
— Она была хамелеоном, — задумчиво прошелестел Иван Дмитриевич. — Очень легко приспосабливалась к ситуации. Вела себя с человеком так, как он хотел. Зеркало! Отражала самое сокровенное. Вот вроде и сбылись все твои мечты… Ты нашел женщину, которая идеально тебе подходит… ан нет! Она лишь играла роль.
Я не мешал ему размышлять вслух. Сделал глубокую затяжку, выпустил клуб дыма, наслаждаясь бульканьем воды в кальяне, и вдруг почувствовал, что меня разбирает смех. Еле сдержался! Похоже, Иван Дмитриевич несколько схитрил, утверждая, что тут лишь табак и груша. Явно не обошлось без наркотической добавки…
«С кальяном пора завязывать!» — решил я.
— Кажется, вы хотели сообщить мне, кто стоял за Городишек? — напомнил Скорохватов. — Я почему-то думал, что Иоланда вполне самодостаточна. Значит, ошибался. Я всегда заблуждался относительно нее.
«А ты скор на перехват!» — подумал я и улыбнулся.
— Пусть мой короткий рассказ составит жемчужный финал нашей беседы! — предложил я. Скорохватов меланхолично поднял бровь:
— Я полагал, что мы уже на финише… Впрочем, если у вас есть какие-то вопросы, спрашивайте. С удовольствием вам отвечу.
— Как вы встречались с Иоландой?
Вероятность того, что Скорохватов и есть таинственный любовник, который навещал ее в отеле «Бородинский Крест» и общался с ней за несколько минут до гибели, микроскопически мала. Но вдруг Иван Дмитриевич изменял внешность и совершал романтические вояжи под покровом вечера?..
— Вы любопытны, Туровский… С Иоландой мы встречались редко. Обычно это происходило по страстному желанию одного из нас. Сначала обедали в каком-нибудь ресторане. Затем отправлялись в какой-нибудь отель… Мы не особенно скрывались…
Скорохватов хмыкнул и присосался к трубке. Закатив глаза, он медленно втягивал в себя дымный кайф.
— Зачем вам нужна была Городишек? — Я попытался застать клиента врасплох, но, кажется, Иван Дмитриевич "ничуть не удивился.
— Блажь… дурная блажь — не более… А потом — необходимость… Привязанность.
— Как вы думаете, кто мог убить Иоланду? — выстрелил я наугад.
— Откуда? — развел руками Скорохватов, не выпуская трубку. — Для меня смерть Иоланды была полнейшей неожиданностью.
— Вы платили ей за молчание?
— Да. Очень большие деньги.
— Почему? Чем она вас взяла?
— Я люблю свою жену. Наверное, звучит нелепо, но это именно так. Мы прошли вместе очень много за десять лет. Благодаря ей я из мелкого клерка превратился в главу крупнейшей торговой корпорации, Не хотел, чтобы она что-то узнала. Это могло ее убить. Я не знал, о чем его спрашивать. Похоже, начал ходить по кругу… Я вдруг явственно понял, что опрос оставшихся клиентов ничего не даст. Каждый по каким-то причинам не хотел, чтобы его отношения с моделью стали достоянием гласности, вот и платили. Фильтрация списка не выведет нас на таинственного любовника Городишек…
В тот момент, когда я уже отчаялся что-либо придумать, судьба подкинула мне конец путеводной нити.
Скорохватов выпустил изо рта облако дыма, закашлялся, а когда восстановил дыхание, внезапно сообщил:
— Знаете, Туровский, Городишек ведь не только шантажировала меня. Она еще и умудрилась меня обокрасть!
ГЛАВА 41
Вот так поворот!
— И что она украла?
— Очень дорогую мне вещицу: «Вишневого самурая», — спокойно сказал Скорохватов.
— Простите, что вы сказали? — переспросил я.
— «Вишневого самурая» — статуэтку восемнадцатого века из слоновой кости с брильянтами… — Скорохватов задумался. — По последней оценке она тянет на два миллиона рублей. Я ее застраховал, в том числе и от кражи, но получить страховку не могу.
— А почему вы уверены, что ее украла именно Городишек?
Я вцепился в трубку и сделал несколько глубоких затяжек. Удивление от ошеломительной новости быстро сменила уверенность в том, что все так и должно было оказаться.
— Как-то жена улетела в Париж на презентацию своей книги. Мой дом был полностью в нашем распоряжении. Я показал «Вишневого самурая» Городишек. Она не проявила к нему должного интереса: повертела в руках, полюбовалась брильянтами, но не впечатлилась… Через несколько дней мы вновь приехали ко мне, и Иоланда вдруг вспомнила про «Самурая». Я принес статуэтку и отметил, что ее отношение к раритету изменилось: глаза Городишек сверкали алчностью, но я не придал этому значения. А через несколько дней обнаружил пропажу «Вишневого самурая»… Первым делом позвонил Городишек и попросил о встрече. Она не отпиралась. Призналась в том, что похитила статуэтку. Сказала, что «Вишневый самурай» — мой первый взнос. Я не понял: взнос — куда, кому, за что? Мне объяснили. С тех пор я и плачу.
— Почему вы не обратились в полицию с заявлением о краже? — поинтересовался я.
— В полиции ведь как? Сначала докажи, что тебе принадлежала вещь, а уж затем они будут разбираться, кто ее свистнул… Мне нельзя было привлекать внимание к себе и Городишек. Я не стал заявлять, потому что… моя жена тут же узнала бы о связи с ней! — признался Скорохватов.
Я выпустил облако пахучего дыма. Скорохватов последовал моему примеру. Мы сидели друг против друга с видом мыслителей и с наслаждением курили. Дым заполнил комнату. Очертания предметов поплыли. Мир стал казаться нереальным.
— Как к вам попала статуэтка? — спросил я, оторвавшись от трубки.
— Моя семья всегда владела ею, — пожал плечами Иван Дмитриевич.
Похоже, я попал в тупик: либо Скорохватов свято верил в то, что говорил, либо не хотел рассказывать. Может, именно его предок рассчитался с одним из Епифановых и изъял драгоценную статуэтку? Тогда Скорохватову есть, чего стыдиться.
— У вас фотография «Вишневого самурая» есть? — спросил я.
— Да… — Скорохватов поднялся и направился к письменному столу. — Снимок был сделан для страхового агента. Одну фотокарточку я сохранил.
Он протянул мне фото. Я взял в руки снимок и вгляделся в цветное изображение: статуэтка напоминала самурая, что стоял перед рестораном. Я решился на вопрос:
— А вы знаете, что в Санкт-Петрополисе есть ресторан, который носит название «Вишневый самурай»? Он, кажется, принадлежит семейству Епифановых…
Скорохватов поморщился, точно от резкой зубной боли. Он знал, откуда в их семье появился «Вишневый самурай» — в этом не было сомнений!
— Нет… Как-то не доводилось заезжать… И где, вы говорите, он находится? — полюбопытствовал Иван Дмитриевич.
