Проехали мимо района одноэтажных домишек. «Частный сектор» тоже не спал. Какой там сон – сразу два пожара полыхают! Где-то еще разгорается зарево. Ну, со «скорыми» понятно, а почему пожары? Где-то за печкой не усмотрели, окурок из ослабевших рук упал? Потом разберемся. Если сможем.
Район, где жил Олег, тоже подсвечивал тучи розово-золотым. Горит, но где?
Когда въехали на знакомую улицу, увидели черную коробку, в которой весело плясали желтые языки, время от времени салютовавшие прибывшим гроздьями багровых искр. Олег рванул дверцу, не дожидаясь, пока Александр сообразит нажать на педаль тормоза. Тупая морда "ГАЗ-66" чуть не подмяла под себя неожиданно возникшего перед ней человека. Затормозили одновременно. Только теперь дошло, что горит именно дом Олега. Странно, что никого нет – ни пожарных, ни зевак-соседей. Не видят они, что ли? До сих пор глаза отведены?
Со стороны пожарища сухо треснуло. Несколько раз подряд. Сначала показалось, что это огонь пережевывает остатки крыши, пытается прогрызть стены. Раздалось несколько хлопков погромче. Звонко лопнуло стекло, разбегаясь мелкими трещинами от двух дырочек. Александр выпрыгнул в чей-то палисадник, выхватил пистолет.
– Держи! – из задней дверцы вылетело ружье, следом неожиданно резво выскочил Иваныч. – Так, Шурик, я прикрываю поверху, ты – стволами! Давай перебежкой вдоль домов, до березы!
Из «ГАЗика» прыгали воины, разбегались по сторонам улицы. Снова хлопнуло, на «шестьдесят шестом» ухнуло и зашипело колесо. Кто-то из ребят выстрелил в ответ – провыла и зачмокала по деревяшкам картечь. От горящего дома ударили сразу два ствола. Один – с сухим треском, другой – тот, что погромче.
В свете пожара заметил Олега, с проворством ящерицы уползающего в тень – к той самой березе. Подбежали. За березой начинался досчатый забор, ограждавший участок Олега. Невысокий, по грудь. Раньше этого хватало.
– Возьми ружье, мне «макара» хватит! – Александр протянул «Моссберг» законному владельцу.
– Гранату бы сейчас, а?! – Олег блеснул злыми, сузившимися глазами. – И автоматов пару!
– Еще лучше танк!
– Не скажи, не скажи. Танк тут не лучше. Вот тебя вперед послать – это другое дело. Справишься, разведка?
– Должен… Дай только оглядеться.
– Гляди на здоровье, нам теперь не к спеху. Шестеро их тут, четверо отходят, двое прикрывают. Нет, теперь еще один перебегает.
– Где второй сидит?
– На крыше сарая, с чем-то длинным. Второй сейчас за пожар отбежал, плохо чувствуется.
– Олег, по сараю работай, я пошел!
Александр пополз вдоль, выглянул в щель между досок. Крышу сарая было видно плохо. Верхнему зрению мешали пожар и черные пряди, подползавшие снизу. Хреново. Придется работать по-старинке.
Громыхнуло за спиной – раз, другой, третий. Черт, что же ты так часто, патроны береги! Александр метнулся через заборчик, распластался на земле. Мелькнула вспышка, за спиной звонко треснула доска. Перекатился, выстрелил и опять перекатился. Тут же Олег еще раз ударил из ружья.
Бегуну трудно стартовать лежа, но разведчиков и такому учили. Пригодилось. Теперь подскочить к сараю. Зацепиться в прыжке за выступающий край стропила. Подтянуться на одной руке. Второй вскинуть пистолет. Пару раз выстрелить туда, где за двумя слоями шифера верхним зрением угадал мутное красноватое пятно. На войне как на войне.
Сзади что-то кричал Олег – похоже, командовал оставшейся группой. Щеку и шею обдавало жаром близкое пламя. Где там этот второй? Нету второго. Сбежал под шумок вместе со всеми остальными. Может, и уйдут. Если повезет. Олег сейчас не на шутку разозлился – еще бы! Да и ребята горло перервут: уютный был домик, у каждого с ним что-то свое связано. У всего Круга.
Подбежал Иваныч. Ну, старики-разбойники! Недавно еще вроде бы выдохся, чуть сознание не терял от слабости, а теперь бегает, как молодой. Да еще как бегает! Профессионально – перебежками, укрываясь за кустами, не высовываясь лишний раз на свет.
– Что у тебя тут, Шурик?
– Вроде бы все. Больше никого не чувствую.
– Дай-ка я… Точно, никого. Из живых никого. А теперь пошли, посмотрим на твою работу, – старик первым завернул за угол сарая.
Убитый сполз с крыши, но за что-то зацепился брюками. Труп висел вниз головой, чуть покачиваясь. Руки словно пытались дотянуться до лежащего на земле карабина.
– Ишь ты, какая вещь серьезная! – Иваныч нагнулся за оружием. Александра железо не заинтересовало. Он смотрел на то, что осталось от стрелка.
Работу они сделали вдвоем с Олегом. Жакан двенадцатого калибра разворотил грудь справа. Одна пистолетная пуля попала в живот, другая – в лицо. Кровь еще текла из ран, и узнать убитого было довольно трудно. Но можно. Александр достал нож и разрезал рукав пятнистой куртки. Так и есть – вот он, шрам от картечины. Ну, здравствуй, стрелок. Теперь ты сам стал кабанчиком. Как тебя звали? Не вспомнить уже, разве что у Натаныча копию протокола посмотреть. Интересно, кого ты на этот раз прикрывал? И на кого или на что вы тут решили поохотиться? Эй, приятель, а что это у тебя на лице?!
Рукавом стер кровь с мертвого лица. Точно! Следы от когтей! Скулы глубоко вспороты, так и не успели хорошенько зажить. Свежие шрамы, один из них тянется к выбитому пулей левому глазу. А был ли глаз? Или коготь тогда просто повредил? В любом случае встречались-то, получается, не раз. Отборная тут действовала команда. Личные «псы» Юрика и ближних его. Уж не его ли ты и прикрывал? Кстати, на холмах бегал с автоматом, а здесь с чем?
Иваныч все еще разглядывал трофей. Действительно, солидная штучка. Удивительно, как из нее всех не положили. На таком расстоянии, да с оптическим прицелом… Все-таки, наверное, сказались старые раны. Или просто не повезло стрелку. Или сильно повезло его противникам.
– Шурик, ты в современном получше разбираешься – это что за штука?
– «Тигр», Николай Иванович, охотничий карабин. У Юрь Натаныча такой же… – Александр запнулся, посмотрев на приклад. – Разрешите?
– Да бери, не мое. Что ты там увидел?
Знакомый какой приклад. И зарубки на том же месте, и выжженный гвоздем узор. Все собирался Натаныча расспросить, что же это за монограмма. Теперь кого спросить?!
– Николай Иваныч… Это его карабин и есть.
– Чей?
– Натаныча. Вот, посмотрите сюда, – Александр повернул рисунок на прикладе к свету пожара. Старик сначала не разглядел – или не поверил самому себе. Провел пальцем по лакированному дереву, нащупал шероховатость.
– Едрить!.. Олег! Олежка! Сюда давай, кончай играться! – Иваныч заорал так, что звук отразился от соседних домов и заборов. Эхо было хорошо слышно сквозь треск и свист огня.
Через минуту Олег выскочил из-за угла. Ружье наперевес, глаза бешенные:
– Что тут у вас?! Ранили?!
