Гэри пробормотал что-то про вино и закончил словами:
— В общем, меня обламывает только ситуация с Гортензией…
— Не беспокойся. Гортензия переживет. Гортензия все переживет, она может сделать это своим девизом!
Гэри налил вина в два красивых хрустальных бокала, украшенных по основанию жемчужным орнаментом; должно быть, подарок Шарлотты, решила Ширли, крутя бокал в руках.
— А старое бордо? Тоже от Шарлотты?
— Нет. Я нашел его сегодня, когда искал нужный ножик. Перед отъездом Гортензия оставила повсюду подарки, чтобы я ее не забывал. Я открываю шкаф — падает свитер, я достаю тарелку — появляется пачка моего любимого печенья, лезу за витаминами в аптечку — и вижу записку: «Ты уже скучаешь по мне, наверное?» Смешная она, правда?
Смешная или влюбленная, подумала Ширли, впервые в жизни маленькая стервочка встретила преграду на своем пути. Преграду зовут Шарлотта Брэдсберри, и ее так просто не возьмешь!
Гортензия проснулась в холодном поту. Ей хотелось кричать, но она не могла издать ни звука. Опять этот кошмар!
Она в зале, выложенном плиткой, влажно, какой-то пар вокруг, и перед ней человек, огромный, как пивная бочка, весь в шрамах, с волосатым торсом, он машет большим кнутом с гвоздями на конце. Он крутит кнутом, гримасничает, открывая черные зубы, зубы смыкаются на ней и кусают, кусают ее. Она забивается в угол, вопит, отбивается, человек бросает кнут, она поднимает его, бьется в дверь, как-то выходит, сама не понимая как, и оказывается на узкой, грязной улице. Она бежит по этой улице, холодно, ее сотрясают рыдания, но она бежит, обдирая ноги о мостовую. Негде спрятаться, нет никого, кто защитил бы ее, она слышит крики преследователей, ругательства, падает на землю, огромная ручища хватает ее за воротник…
И садится в постели, задыхаясь, вся мокрая от пота.
Три часа ночи.
Она сидела так довольно долго, дрожа от страха. А вдруг они вовсе не мертвы, не покоятся мирно на дне Темзы? Вдруг они узнали, где она живет? Она была дома одна. Ли Мэй уехала в Гонконг, у нее серьезно заболела мать.
Она никогда не сможет больше уснуть. И она теперь не могла постучать в дверь Гэри. Или позвонить ему посреди ночи и сказать: «Мне страшно». Гэри спал с Шарлоттой Брэдсберри. Гэри не звонил ей, не разговаривал с ней о книжках или о музыке, она уже не знала, как дела у белок в Гайд-парке и не успела выучить, как называются звезды.
Она взяла подушку, прижала к себе, словно хотела приглушить рыдания, рвущиеся из груди. Ее могут спасти только длинные руки Гэри. Победить все ее кошмары могут только длинные руки Гэри.
Но это было невозможно!
Из-за женщины.
Это ужасно — когда страшно по ночам. Ночью все таит угрозу. Ночью может случиться все что угодно. Ночью они хватают ее, и она умирает.
Она встала, пошла на кухню, выпила стакан воды, взяла в холодильнике кусочек сыра, два ломтика хлеба, немного горчицы, майонез, сделала сэндвич, сжевала его на ходу, кружа по безупречно чистой кухне. Я могу есть с пола! От чудовищной неряхи меня перебросило к чистюле-аккуратистке, сказала она, вгрызаясь в сэндвич. В любом случае я ему звонить не буду! Хоть сдохну тут, хоть меня парализует от ночных кошмаров. К счастью, у меня еще остались принципы! Девушка без принципов — конченая девушка. А в таких случаях как раз нужно строго придерживаться принципов. Никогда не звонить первой, никогда не перезванивать сразу же — подождать три дня, — не бить на жалость, не плакать о парне, никогда не ждать парня на свидании, не зависеть от парня, не тратить время на деревенщин, не знающих, кто такой Жан-Поль Готье, Билл Эванс или Эрнст Любич, отсеивать тех, кто проверяет счет в кафе или оставляет ценник на подарке, носит короткие белые носки, дарит красные розы или розовые гвоздики, кто в воскресенье утром звонит матери или упоминает про папашины денежки, а еще не ложиться с парнем в кровать в первый же вечер, даже не целоваться в первый же вечер! Никогда не есть брюссельскую капусту, не носить оранжевое, не то подумают, что вы дорожный рабочий… Она повторила свои десять заповедей, откусывая понемножку от сэндвича. Вздохнула: принципов-то у меня полно, но больше неохота их применять. Хочу Гэри. Он мой. Я его выбрала. Он был согласен. Пока не появилась эта девка. Что она о себе возомнила?
Она зашла в «Гугл», набрала в поисковике «Шарлотта Брэдсберри» и побледнела: результатов — 132 457! Она фигурировала во множестве рубрик: семья Брэдсберри, область Брэдсберри, Брэдсберри в палате лордов, Брэдсберри и королевская семья, блог Шарлотты Брэдсберри, вечеринки у Шарлотты Брэдсберри, высказывания о моде Шарлотты Брэдсберри. Даже когда она не высказывалась, ее цитировали!
Видимо, все в этой женщине было безумно интересным… Как одевается Шарлотта Брэдсберри, как она живет, встает каждый день в шесть утра, бегает в парке, принимает ледяной душ, съедает три орешка и банан, запивает чашкой чая и пешком идет в редакцию. Она читает журналы со всего мира, принимает стилистов, авторов, дизайнеров, составляет план, пишет передовицу, ест яблоко и орех кешью в полдень и вечером, когда выходит в свет, не остается на вечеринках дольше получаса и к десяти часам вечера возвращается домой и ложится спать. Потому что она любит читать, слушать музыку и мечтать в кровати. Очень важно помечтать в кровати, уверяет Шарлотта Брэдсберри, именно так мне пришло множество идей. Bullshit!
[113]
— возмутилась Гортензия, вгрызаясь в корку. Нет у тебя никаких идей, Шарлотта Брэдсберри, ты жируешь на чужих!
Америка пала к ногам Шарлотты Брэдсберри, «Vanity Fair», «New-Yorker», «Harper’s Bazaar» зазывали ее к себе, но Шарлотта Брэдсберри оставалась очаровательно верна старой Англии. «Где можно жить, кроме Англии? Все остальные нации — какие-то пигмеи!» Короткий видеофильм представлял ее в фас, в профиль, в три четверти, в длинном платье, в коктейльном платье, в джинсах, в шортах во время пробежки… Гортензия задохнулась от ярости, обнаружив рубрику «Новая победа Шарлотты Брэдсберри». На фотографиях — Шарлотта и Гэри на выставке последних рисунков Фрэнсиса Бэкона. Он — элегантный, в пиджаке в сине-зеленую полоску, она — миниатюрная, в вечных темных очках. Она повисла на его руке, оба улыбаются. Подпись гласит: «Шарлотта Брэдсберри улыбается». Я тут попыталась туда попасть, разозлилась Гортензия, так меня чуть не затоптали на входе. Добыть приглашение было нереально! А эти появились на десять минут, обещав прийти попозже с частным визитом!
И ни одной фотографии, где она страшная! Она поискала «диету Шарлотты Брэдсберри» и не нашла ни одного упоминания о жировых складках и целлюлите. Ни одного фото скрытой камерой, где бы она плохо выглядела. Гортензия напечатала: «Негативные отзывы о Шарлоте Брэдсберри» — и нашла всего два замечания каких-то дурех о том, что Шарлотта Брэдсберри перекроила нос и сделала липосакцию щек. Жалкий итог, вздохнула Гортензия, с этими гнилыми аргументами каши не сваришь.
Она напечатала «Гортензия Кортес». 0 результатов.
