– Здравствуйте, мистер Эбби! Я так и знал, что вы скоро придете. У меня есть для вас кое-что специальное. Подождите.
Хозяин исчез в мастерской и через несколько секунд вышел с чудесной статуэткой Королевы Масляной. В отличие от остальных она была раскрашена – соответственно книжным иллюстрациям.
– Фантастика! Чудесно. Как вы...
– Нет-нет, не стоит благодарности. Работа чисто заказная. Примерно с неделю назад пришла Анна и велела изготовить фигурку для вас. Если хотите поблагодарить кого-нибудь, благодарите ее.
Я предусмотрительно засунул статуэтку в карман и решил до поры до времени не показывать ее Сакс. На длительный спор я настроен не был. До встречи в аптеке оставалась еще пара минут, так что я шмыгнул в телефонную будку и набрал номер Анны.
– Франс слушает. – Голос ее звенел, как молот по наковальне.
– Алло, Анна? Это Томас Эбби. Как поживаете?
– Привет, Томас. Хорошо поживаю. А что слыхать у вас? Как продвигается книга?
– Спасибо, ничего. Я уже закончил главу, вчерне. Кажется, вышло неплохо.
– Поздравляю! М истер Том Турбовинтовой! Вы опережаете график. И много там сюрпризов? – Тон ее мгновенно переключился с жесткого на игривый.
– Ну... Не знаю. Думаю, да. Послушайте, я только что зашел к Марроне, и он передал мне ваш подарок. Мне очень понравилось. Великолепная идея. Я очень тронут.
– А что сказала Саксони? – Голос ее снова переменился, заиграл хитрецой.
– М-м-м, честно говоря, я ей еще не показывал.
– Я все гадала, покажете ли. А что такого, скажите просто, что это подарок вам обоим – скромное, мол, поощрение за то, что доделали главу. Саксони же не станет тогда сердиться?..
– Зачем я буду это делать? Вы же подарили статуэтку мне, верно?
– Да, вам, но пожалуйста не поймите меня превратно. – Ее голос замер и повис в пространстве; судить по этому голосу нельзя было ни о чем.
– Да, но видите ли, если это подарок мне, то я предпочел бы им не делиться. – Я заметил, что говорю обиженно.
– Но на самом-то деле вы и не будете делиться. Мы же с вами все равно знаем...
Спор выдался затяжной. В результате, если быть до конца честным, я остался разочарован. Возможно, подарок вдохновил меня на мимолетные фантазии – “Анна и я”; и та легкость, с какой она отмела подобные мысли, подействовала как холодный душ. В конце концов она сказала, что Нагелина записана к ветеринару на укол, так что хвост беседы был скомкан. Анна повторила, что будет рада помочь, если нужно что-то еще, и повесила трубку. Я тоже дал отбой, но еще какое-то время не отнимал руки от рычага. Что за чертовщина? Только сегодня утром я думал, как прекрасно складывается жизнь, а через два часа швыряю в сердцах трубку, так как не могу пофлиртовать с Анной Франс.
Выйдя из будки, я потрусил к аптеке.
– Эй, Сакс, в чем дело? Ты что это делаешь?
– Томас! Ой, тебе этого не положено видеть.
Мужчина за стойкой блаженно улыбнулся мне. В руке он держал пару тюбиков туши для ресниц.
– С каких это пор ты пользуешься тушью, Сакс?
– Я только пробую, не волнуйся.
Я хотел сказать ей, что ее глаза мне нравятся такими как есть, но не хотелось перед аптекарем уподобляться персонажу из “Моей крошки Марджи”
[63]
. На пиджаке у него была маленькая табличка с именем: Мелвин Паркер. Он напомнил мне миссионера-мормона, из тех, что ходят с проповедями по домам.
Позади что-то звякнуло, и, обернувшись, я увидел Ричарда Ли; одним громким глотком тот прикончил бутылку кока-колы.
?? Привет, Мел. Привет, Эбби. Добрый день. – Последнее относилось к Саксони и было сказано так галантно, что я ожидал, уж не тронет ли он козырек своей бейсбольной кепки. Во мне даже шелохнулась ревность.
– Мел, подойди-ка на минутку!
Аптекарь подошел к рецептурной стойке, где к нему присоединился Ли. Мел подлез под прилавок и достал огромную красно-белую коробку презервативов “Троян” без смазки. Ничего не спрашивая, он вручил ее Ричарду.
Не хочу показаться высокомерным, но “трояны” – из тех презервативов, которые по три года таскаешь в бумажнике, когда тебе двенадцать или тринадцать, потому что они очень прочные и толстые. Говорили, что они непрошибаемы никакой эпической силой. И действительно, они очень прочные, но когда настает волшебный момент, такое ощущение – как будто натянул цеппелин.
Ли склонился ближе к Паркеру и что-то долго и тихо шептал ему на ухо. Я старался не обращать внимания, но особого выбора у меня не было – либо эта парочка, либо отражение ресниц Саксони в зеркале над стойкой.
– “Теперь, если только найду эти чертовы ключи, выедем вместе на моем бульдозере!” – Наверно, это была концовка похабного анекдота, поскольку Ли вскинулся, будто в задницу ужаленный.
Они оба вдоволь нагоготались, хотя Ли гоготал натужней, более хрипло и гораздо дольше, чем Паркер.
“Трояны” исчезли в коричневом бумажном пакете, и Ли расплатился грязной двадцатидолларовой банкнотой.
Засунув пакет под мышку, он взял сдачу и повернулся ко мне. У меня дурная привычка судить о людях по первому впечатлению. Увы, я часто ошибаюсь. И вдобавок упрям, так что если уж невзлюбил кого-нибудь сразу – будь это хоть ангел в камуфляже,– то нужна чертова уйма времени, чтобы я осознал ошибку и изменил свое отношение. Ричарда Ли я невзлюбил. Он напоминал человека, который день-деньской расхаживает в подштанниках, а моется каждый второй четверг. В уголках его глаз скопились комочки слизи – когда вижу подобное, меня так и подмывает подойти и вытереть. Это словно крошка на бороде у какого-нибудь невнимательного бородача.
– Я слышал, Анна разрешила тебе писать книгу. Поздравляю!
Мое сердце немного оттаяло, когда он протянул свою ручищу, но потом снова заледенело, когда я заметил его похотливый, искоса, взгляд на Саксони.
– Может, зайдете оба ко мне вечерком? Могу показать мамины фотографии и еще кучу всякого разного. Может, поужинаем вместе? Думаю, нам всем хватит.
Я посмотрел на Сакс в смутной надежде, что она придумает, как выкрутиться. Но я знал, что рано или поздно с этим человеком поговорить придется – уж больно важна была его мать.
– Почему бы и нет. Томас, ты как? Вроде, у нас ничего не было намечено.
– Нет. То есть да. Нет, это здорово. Это будет потрясающе, Ричард. Большое спасибо за приглашение.
– Хорошо. Днем я собираюсь на рыбалку, и если повезет, у нас будет налим прямо с крючка.
– Ух ты, здорово – свежий налим! – Я постарался с воодушевлением кивнуть, и если выражение лица меня выдало, то лишь потому, что я думал о налимьих усиках.
