Я с трудом вобрал в легкие воздух и продолжил:
— Если ты осушишь это озеро, Вортигерн, и узнаешь, что скрывается под ним...
Я остановился. Свет изменился. Никто не шевелился, и воздух не колебался, но свет факелов дрожал вместе с руками, держащими их. Я перестал видеть короля, между нами заплясало пламя. Сверху побежали тени, пещеру наполнили глаза, крылья, стучащие копыта и рубиновый порыв огромного дракона, нависшего над своей жертвой.
Кто-то, захлебываясь, закричал высоким голосом. Меня пронизала боль, исходящая из живота. Я перестал видеть. Мои руки, скрестившись, простерлись. Голова заболела. Щека ощутила твердую и влажную поверхность скалы. Я потерял сознание и упал. Меня начали убивать. Кровь закапала в воду, скрепляя камень и основания их проклятой башни. Я подавился воздухом, как желчью, вцепился руками в скалу и широко раскрыл глаза. Видел лишь пляску стягов, крыльев, волчьи глаза и больные пасти. В потоках крови падали звезды.
Я снова испытал приступ боли. Раскаленный нож вошел в мои внутренности. Я закричал, внезапно руки мои освободились. Загородившись ими от сверкающих видений, я услышал свой собственный голос. Передо мной кружились видения, распадаясь и сливаясь в невыносимо ярком свете и вновь исчезая во мраке и безмолвии.
11
Проснулся я в комнате, занавешенной роскошными узорчатыми тканями. Через окно шел яркий солнечный свет, заливший дощатый пол.
Я осторожно пошевелился, проверяя, все ли цело. От головной боли — ни следа. Я лежал обнаженный, тепло укутанный в мягкие меха. Никаких признаков онемения. Я недоумевающе поглядел в окно, затем повернул голову и увидел стоящего за кроватью Кадала. На его лице появилось выражение облегчения.
— Давно пора, — произнес он.
— Кадал! Клянусь Митрой! Как я рад тебя видеть! Что случилось? Где мы?
— Мы в лучших гостевых покоях Вортигерна, вот где мы. Ну, ты и задал ему, юный Мерлин, прямо по первое число.
— В самом деле? Не припомню. Похоже, что собирались расправиться именно со мной. Ты хочешь сказать, что меня больше не собираются убивать?
— Убивать? Тебя, скорее, посадят в священную пещеру и будут девственниц приносить в жертву. Жаль, напрасная трата. Уж я бы распорядился.
— Я буду передавать их тебе. О, Кадал, как я рад тебя видеть! Как ты сюда попал?
— Я только вернулся к воротам монастыря, как явились они за твоей матерью. Услышал, как спрашивали ее и сказали, что ты находишься у них, а завтра при первых петухах они повезут вас обоих к Вортигерну. Полночи я искал Маррика, другую половину ночи — приличную лошадь, но напрасно. Пришлось довольствоваться купленной тобой развалиной. Даже при ваших темпах я отставал от вас на день. Ну да ладно. В конце концов я здесь, приехал вчера вечером. Дворец гудел, как разворошенный улей. — Кадал хохотнул. — Мерлин то, Мерлин се, тебя называют уже королевским пророком! Когда сказал, что я твой слуга, меня никак не могли сюда довести. Похоже, что чародеев твоего класса еще не научились обслуживать. Что-нибудь поешь?
— Нет, да. Да, пожалуй. Я голоден. Подожди, ты сказал, что приехал сюда вчера? Сколько же я проспал?
— Ночь и день. Уже заходит солнце.
— Ночь и день? Тогда... Что случилось с моей матерью, Кадал? Тебе известно?
— Она уехала домой в целости и сохранности. Не беспокойся о ней. Принимайся за еду, пока я рассказываю. Вот.
Он принес поднос с горячим бульоном и мясным блюдом с хлебом, сыром и сушеными абрикосами. К мясу я не мог прикоснуться, но остальное, слушая Кадала, съел с удовольствием.
— Ей ничего не известно об их намерениях и о прошедшем. Когда прошлой ночью она спросила о тебе, ей сказали, что ты здесь, окружен «королевской заботой» и снискал «королевское расположение». Ей также передали, что ты, образно говоря, переплюнул всех жрецов, столько напророчив. Сегодня утром твоя мать пришла удостовериться. Увидев тебя спящим как ребенок, она ушла. У меня не было случая с ней переговорить, я лишь видел, когда она отбыла в сопровождении королевского кортежа. Мать сопровождал целый конный отряд, а женщинам выдали носилки.
— Ты говоришь, «напророчил», «переплюнул всех жрецов»? — Я приложил к голове руку. — Чего-то не припомню. Мы находились в пещере под королевским фортом. Об этом тебе сказали, наверное? — Я поглядел на него. — Что там произошло, Кадал?
— То есть ты не помнишь?
— Мне известно лишь, что они собирались убить меня ради того, чтобы их чертова башня перестала падать. И тогда подсунул им какую-то ерунду. Опорочив жрецов, я спас бы собственную шкуру. В конечном счете просто надеялся выиграть время и ускользнуть от них.
— Да, я слышал, что они собирались проделать. Интересно, какими невежественными бывают люди. — Он внимательно посмотрел на меня. — Забавная, однако, ложь. Откуда тебе стало известно о туннеле?
— О, очень просто. Мальчишкой я бывал в здешних местах. Сюда же попал со своим прежним слугой Сердиком. Этот заброшенный туннель я обнаружил, следя за полетом сокола в лесу.
— Понятно. Некоторые назвали бы это удачей, если бы не знали тебя. Ты заходил прямо в него?
— Да. Впервые услышав о развалившейся западной стене, я уловил связь с находившейся внизу заброшенной шахтой.
Я быстро пересказал Кадалу историю, случившуюся в пещере.
— Огни, искрящаяся вода, крик — все это не походило на «виденное» мною прежде — белого быка и тому подобное. Последнее видение отличалось и оказалось гораздо более болезненным. Должно быть, оно в чем-то напоминало смерть. В конце я, наверное, потерял сознание. И совсем не помню, как меня сюда несли.
— Не знаю об этом. Я застал тебя крепко спящим. Вполне обычный сон. Без особых церемоний я осмотрел тебя всего, чтобы удостовериться в твоей целости. Они тебя не тронули, не считая царапин и порезов, которые ты насобирал, продираясь по лесу. Судя по предоставленному жилью и обращению с тобой, не думаю, чтобы на тебя подняли руку, по меньшей мере сейчас. Что бы с тобой ни приключилось — обморок, экстатический припадок, ты нагнал на них достаточно страху.
— Да, но как именно? Тебе рассказывали?
— Да, рассказывали, у кого сохранился дар речи. Беррик, человек, давший тебе факел, сказал, что жрецы приготовились перерезать тебе глотку, и, если бы король не стал в тупик, озадаченный вашим поведением, они не замешкались бы. Мне известно все. Беррик говорит, он не поставил бы двух пенсов за твою жизнь, услышав историю, рассказанную матерью, чушь о нечистой силе, явившейся в темноте. Тебя отдали на заклание! Что ею овладело?
— Она думала помочь мне этим. Ей показалось, король узнал, кто мой отец, и поэтому притащил нас сюда проверить, не знаем ли мы о его планах, — проговорил я задумчиво. — И еще. Сразу ощущаешь засилье суеверий. У меня у самого мурашки по коже побежали. Наверное, она тоже это почувствовала и решила волшебству противопоставить волшебство. Поэтому она и рассказала старую сказку о моем происхождении от злого духа, немного приукрасив ее. — Я улыбнулся. — Хорошо получилось, и сам бы поверил, если бы не знал, как оно на самом деле. Ладно, продолжай. Мне интересно, что произошло в пещере. Я говорил что-то разумное?
