Аристон был приятно удивлен тем, что Рея думала в правильном направлении, ведь он и сам собирался предложить эту сделку.
— В обмен на какие денежные вложения?
— Я не знаю. Я же тебе говорила, что никак не связана с компанией. Рея сказала, ты знаешь, что необходимо предпринять, и, если ты готов пойти на это, выдвинешь свои условия.
— Рея умная женщина.
— Да.
— А что, если мои условия заключаются в том, чтобы присвоить большую часть или даже все акции твоей сестры? — спросил Аристон, не показывая, будет ли ее ответ иметь для него какое-либо значение.
— Это больше похоже на агрессивное присоединение, чем на спасение или слияние, но у меня нет никаких сомнений в том, что Рея пойдет на это, — сказала Хлоя, не пытаясь скрыть, как отчаянно Рея хотела спасти компанию.
— Совсем никаких сомнений?
— Да. Она готова позволить «ССЭ» поглотить нашу компанию, если это необходимо, чтобы оставить за людьми их рабочие места, я же согласна на все, что способно облегчить груз, который взвалила на себя Рея.
— Вряд ли Рея будет тебе благодарна за то, что ты мне все это рассказываешь. — Хотя это и не могло хоть как-то повлиять на исход событий, ведь Аристон уже все решил.
— Сейчас моя сестра борется за спасение своего брака и компании, которая катится в пропасть. Она не собирается спорить о том, как ей этого добиться.
— Своего брака? — Аристон знал, что Эбер не одобрял Сэмюэля, но, казалось, Рея действительно его любила.
— Сэмюэлю надоело быть для Реи на втором месте после компании, а у Реи уже было два выкидыша. Врач сказал, если она продолжит работать в таких стрессовых условиях, ее шансы выносить ребенка практически равны нулю.
— Она могла бы поручить кому-то другому взять на себя председательство.
— Только не с согласия отца. — Тон Хлои был пронизан еще большим гневом, чем обычно при упоминании Эбера Диолетиса.
— Рея — взрослый человек. Она сама делает выбор, — отметил Аристон.
— Иногда сделать выбор очень сложно.
— Например, решиться уехать на другой конец страны и начать новую жизнь.
— Это как раз было не так трудно сделать.
— Похоже, у тебя приступ жестокости.
Прекрасные зеленые глаза Хлои расширились, и она покачала головой:
— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать конец нашего брака.
— Очевидно, ты больше заинтересована в том, чтобы брак твоей сестры не постигла та же участь.
— Да. — На этот раз тон Хлои был наполнен разнообразными эмоциями. Ее плечи поникли. — Я совсем не хочу видеть ее в таком напряжении. Сэмюэль способен сделать ее счастливой, он заставляет ее чувствовать себя любимой и желанной, но она может потерять его, принеся их отношения в жертву компании и одобрению отца.
— И снова ты не думаешь о себе. — Это было выгодно ему для осуществления собственных планов, поэтому он не жаловался, а просто констатировал факт. — Ты хотела бы, чтобы твоя сестра продолжила занимать пост председателя компании?
Аристон не мог себе представить Рею в качестве счастливой домохозяйки, Хлоя же заявляла, что счастье сестры для нее на первом месте.
— Она готова уйти в отставку, но надеется, что ты оставишь за ней руководящую должность. Я лишь хотела бы, чтобы это была позиция с более щадящим графиком и уровнем стресса. — Хлоя смотрела на него умоляюще.
— Что бы ты ни говорила, у нее больше общего с отцом, чем с тобой, Хлоя.
Аристон удивился, когда она закивала в знак согласия:
— Но она заботится о людях. О Сэмюэле. Обо мне. Она спасла мне жизнь.
— Что ты имеешь в виду?
Хлоя отвернулась. Казалось, ей было стыдно говорить об этом.
— Я перестала есть после того, как покинула Грецию. Не специально, конечно. Просто еда меня не привлекала.
— Почему?
Хлоя пожала плечами:
— Думаю, реакция на окончание нашего брака. Я даже не заметила, как начала терять в весе. Рея же обратила на это внимание и буквально заставила меня обратиться к консультанту по проблемам рационального питания. Она даже хотела, чтобы я посещала психиатра, и смягчилась лишь тогда, когда я снова немного поправилась.
— Вы очень преданы друг другу.
— Да. — Глаза Хлои засияли.
Аристон понимал, что такого рода привязанность, вероятно, важнее всего на свете, ведь он сам был готов сделать для своего деда что угодно.
— Мне трудно поверить в то, что тебя не волнует, перестанет ли существовать «Диолетис индастриз». — Компания все же была ее наследством.
— Для меня главное — чтобы люди остались на своих рабочих местах. — В голосе Хлои звенела искренность. — Так или иначе, «Диолетис индастриз» получила от меня больше, чем я могла себе позволить ей предложить.
— Что ты имеешь в виду? — Аристон узнавал о своей жене то, о чем у него не было никакого представления в течение трех лет брака.
— Компания всегда отнимала все внимание отца. И хотя я искренне верю в то, что он очень любил маму, он ею пренебрегал. Мне было всего одиннадцать, когда она умерла, но я уже была достаточно взрослой, чтобы видеть, как отражалась на маме его расстановка приоритетов. Он причинял ей боль снова и снова, а она всегда его прощала.
— Он причинял боль и тебе — дочери, которую больше интересовало искусство, нежели бизнес? — предположил Аристон.
Хлоя со вздохом кивнула:
— Что было, то прошло. Как и моя степень в области изобразительного искусства. Но мне действительно не хочется сейчас обсуждать моего отца, его компанию или прошлое. С тех пор как Рея имеет право голоса, будучи держателем контрольного пакета акций «Диолетис индастриз», судьба компании в ее руках.
— Хочешь ли ты в данной ситуации извлечь какую-либо выгоду лично для себя? — спросил Аристон, заранее зная ответ.
— Нет.
Это было чертовски похоже на Хлою.
— А что, если я хочу чего-то лично для себя? — спокойно спросил он.
Несколько долгих секунд Хлоя изумленно смотрела на своего бывшего мужа. Вот к чему были все эти вопросы, и секс, и, возможно, даже ароматизированный кофе! Он подготавливал ее. Потому что ему было от нее что-то нужно. Он уже получил секс…
— Но чего именно?
— Что, если я хочу снова заключить с тобой соглашение, подобное тому, которое мы заключили пять лет назад?
— Я не ослышалась? — спросила Хлоя, не веря своим ушам.
Только теперь она поняла, как сильно надеялась на то, что он когда-нибудь это скажет.
— Ne. — Четко, твердо и по-гречески.
— Ты хочешь снова на мне жениться? — Голос Хлои дрожал, воображение моментально разыгралось, и ее охватил ужас.
