Делла оглядела содержимое тарелки. Это блюдо она ела, когда хотела почувствовать себя лучше. Сейчас баклажаны едва ли справятся с задачей.
— Вы сказали, что провели на кораблях все детство?
— С трех лет, — ответила Делла, убирая прядь волос за ухо. — Отец дослужился до капитана еще молодым, с ним и мамой я повидала весь свет. На борту я чувствую себя больше дома, чем на суше.
— А как же учеба?
— Домашнее обучение, а когда я закончила школьный курс и поступила в медицинский, то жила на берегу.
Люк отрезал кусочек баклажана и смерил девушку задумчивым взглядом.
— На «Коре Мэй» вы два года, но ваш отец был капитаном шесть лет. Вы оставались на суше после получения диплома?
Делла помолчала. Необходимость говорить о том времени все еще заставляла ее душу сжиматься, но пора было преодолеть это и двигаться дальше.
— Пока я училась, я встретила мужчину, — сказала она негромко. — Мы поженились и жили вместе. — Как бесцветно звучали эти слова, нисколько не описывая ее любовь к Шейну.
— Что случилось?
— Он умер. — Впервые за два года на этой фразе ее голос прозвучал ровно. — После этого отец предложил мне работу, и я согласилась. Я не поднималась на «Кору Мэй» дольше чем на выходные, но поселиться здесь… я словно вернулась домой. — «И хватит о моем прошлом». Нанизав на вилку кусочек баклажана, Делла решила сменить тему: — Сколько у вас отелей?
— Двадцать три, по всей Австралии и Новой Зеландии.
Делла несла ответственность за здоровье людей, но она представить не могла, каково это — принимать решения, влияющие на компанию такой величины.
— Вам нравится этим заниматься?
Несколько секунд Люк смотрел на нее так, словно не понимал, о чем она, потом пожал плечом и потянулся за бокалом.
— Это моя работа.
Делла не могла не проверить догадку:
— Разве вам не доставляет удовольствие управлять отелями?
— В какой-то мере.
— Тогда зачем этим заниматься? — Заинтригованная, Делла склонилась ближе, глядя, как он играет с ножкой бокала.
— Компания принадлежала моему отцу, я работал в ней с юности. На кухне и уборке номеров во время школьных каникул, на ресепшн и в головном офисе между университетскими семестрами. — Чувственные губы Люка выгнулись в усмешке. — Я ничего другого не знаю.
Делла улыбнулась, представляя, как отец передавал сыну свои знания, например за ужином, объясняя, что он сделал за день, какие решения принял и почему.
— Он тоже учил вас дома?
— Я едва виделся с родителями, — ответил Люк слишком спокойным, лишенным эмоций тоном. — В тринадцать меня отправили в школу-пансион, а на каникулах если я не был с Патриком, то работал в отелях.
Делла затаила дыхание. Оказалось, под маской этой спокойной уверенности Люк Марлоу скрывал пару-другую собственных шрамов. Патрик никогда не упоминал, что его племянника отсылали в пансион.
— Наверно, вам было одиноко, — сказала она мягко.
Люк отмел ее слова взмахом руки:
— Думаю, пора вернуться к основной теме.
Он прав. Его прошлое Деллы не касалось. Сделав глоток вина, она спросила:
— Вы всерьез собираетесь сделать из «Коры Мэй» плавучий отель?
— Абсолютно. Я думал об этом и раньше, мои люди изучили вопрос и составили план. Сейчас они заняты проработкой деталей.
Делле пришла неожиданная мысль: что, если именно поэтому Патрик оставил полкорабля ей? Вдруг он знал, что собирается сделать с лайнером Люк, и хотел, чтобы она этому помешала? Она сплела пальцы и сделала глубокий вдох.
— Вы говорили с Патриком об этом?
— Мы начинали это обсуждать.
— И?
— Патрик согласился, что у идеи превращения корабля в отель есть будущее.
— Но вы обсуждали такую судьбу именно для «Коры Мэй»?
— Не в деталях. Это было несколько лет назад, Патрик был еще совершенно здоров.
— Понимаю. — Аккуратно промокнув губы салфеткой, Делла положила ее на стол. — Я нисколько не сомневаюсь, что Патрик хотел бы, чтобы «Кора Мэй» продолжала ходить по своему маршруту. Думаю, именно поэтому он оставил мне половину этого лайнера — чтобы, когда Патрика не станет, я защитила его корабль.
Люк запустил пятерню в волосы.
— Как бы я ни хотел, чтобы мой дядя был с нами, его больше нет, — сказал он хрипловато. — И мы не можем вести дела, пытаясь угадать, чего он мог хотеть. Нам придется принимать решения исходя из текущего момента.
На словах это звучало так просто, так удобно. Но Делла была устроена по-другому. Облизнув губы, она слегка вздернула подбородок:
— Как совладелец «Коры Мэй», я сделаю все, что в моих силах, чтобы лайнер оставался на маршруте.
Это было ее ответственностью. Делла не собиралась подводить Патрика.
— Делла, у вас нет ни малейшей возможности выкупить мою долю, так что ваши планы на этот лайнер будет трудно осуществить. Нам либо придется договориться, что на данном этапе кажется невозможным, либо вы должны продать мне вашу долю.
— Но зачем нужны такие изменения? Корабль приносит прибыль, не так ли? Назначьте менеджера. Назначьте меня! Я продолжу делать то, что делал Патрик, зачем швартовать «Кору Мэй» и оставлять ее двигатели ржаветь?
— Ради прибыли, Делла. На якоре она принесет гораздо больший доход.
— Люк, она особенная. Если бы вы видели дальше цифр в финансовой ведомости, вы бы поняли.
— В итоге важна прибыль, — сказал он терпеливо. — Так устроен финансовый мир.
— И вы?
— Для меня это вторая натура. — В серых глазах мелькнула искра.
Делла сделала медленный глоток из своего бокала, задумчиво глядя на мужчину.
— За этим стоит что-то большее, не так ли?
Люк кивнул:
— Такова сама жизнь. Мой бизнес — единственная вещь в моей жизни, которая никогда не давала осечку, не подводила меня. Единственная надежная постоянная. А люди сохраняют верность лишь до тех пор, пока не сменится ветер. На людей никогда нельзя полагаться в трудные времена. — Люк вдруг замолчал, вскинул на нее взгляд и нахмурился, только сейчас осознав, насколько глубоко открылся.
— Прощу прощения, — сказала Делла, — мне не следовало…
Люк покачал головой, отметая ее беспокойство:
— По крайней мере, мы выяснили, что происходим из двух совершенно разных миров. Так что касаемо некоторых аспектов ситуации мы никогда не придем к соглашению.
Конечно, он прав, но должен найтись другой выход. Всегда есть другой выход.
— Скажите мне, что вы думаете о корабле сейчас?
