Зекк с готовностью подался вперед, но прервал себя.
— С чего мне вам подчиняться? Я не хочу ничего делать ни для Второй Империи, ни для Академии Тени! И для вас тоже!
Бракисс сложил гладкие руки и снова улыбнулся:
— Я бы не стал просить тебя делать это ради меня. И ради правительства и государства, о котором ты ничего не знаешь, — тоже. Я прошу тебя сделать это ради себя самого. Разве тебе никогда не хотелось развивать свои таланты? У тебя редкие способности. Так почему бы тебе не воспользоваться такой возможностью — тебе, которому жизнь, позволь заметить, предоставляла маловато возможностей. Даже если ты вернешься к прежней жизни, разве не лучше будет для тебя, если ты сможешь пользоваться Силой, а не просто полагаться на то, что ты считал «нюхом» на ценные находки?
Бракисс наклонился вперед.
— Ты, Зекк, натура независимая. Я это вижу. Независимые люди нам нужны — люди, которые могут принимать самостоятельные решения, которые добиваются успеха несмотря на то, что так называемые друзья уверены, что они потерпят неудачу. Вот он, твой шанс, здесь и сейчас. Если ты не заинтересован в том, чтобы улучшать самого себя, если тебе недостает решимости попытаться, — ты проиграл, не сделав первого хода, — слова были резкие и вызывающие, но они угодили в цель.
— Ладно, я попробую, — буркнул Зекк. — Только на многое не рассчитывайте.
Он прищурил зелёные глаза и сосредоточился на пламени. Хотя он и не знал, что делает, но пытался по-разному думать. Он глядел прямо на пламя, потом посмотрел на него краешком глаза, потом попытался представить себе, что двигает его, касаясь его невидимыми мысленными пальцами. И вот — он даже не понял, что сделал и как это описать, — пламя дрогнуло!
— Хорошо, — кивнул Бракисс. — Еще разок.
Зекк сосредоточился, прошел по той же мысленной тропе, что и раньше, и на этот раз оказалось даже проще. Пламя качнулось, склонилось в сторону, потом подпрыгнуло и, вытянувшись, наклонилось в другую сторону.
— Получается!
Бракисс протянул руки и снова свинтил половинки зажигалки, погасив огонь. Зекк тут же почувствовал укол разочарования:
— Погодите! Дайте еще раз попробовать!
— Нет, — отрезал Бракисс с улыбкой — не то чтобы недоброй. — Хорошенького понемножку. Пойдем к шлюзам. Мне надо тебе еще кое-что показать.
Зекк облизнул губы, чувствуя что-то вроде голода, и пошел за Бракиссом, пытаясь подавить нетерпеливое желание еще раз попробовать побаловаться с огнем. У него разыгрался аппетит — и что-то в нем подозревало, что именно этого и дожидается от него глава Академии Тени…
Кворл и отряд штурмовиков были заняты разгрузкой драгоценной добычи, которую они награбили на повстанческом крейсере «Адамант». Бракисс привел к ним Зекка, который принялся с любопытством оглядывать корабли, принадлежащие Академии Тени.
— Жаль, что не могу показать тебе наш лучший корабль «Охотник за Тенью», — сказал Бракисс с сожалением, — но его угнал Люк Скайуокер, когда ворвался сюда, чтобы похитить наших учеников Джейсона, Джейну и Лоубакку.
Зекк нахмурился, но не стал говорить Бракиссу, что Академия Тени получила по заслугам, потому что первой похитила трех юных джедаев. Он отвел взгляд.
В контрольной кабине, откуда было видно все похожее на пещеру пространство причала, стояла черноволосая Тамит Кай и прищуренными фиолетовыми глазами наблюдала за происходящим. Рядом с ней были два ее датомирских союзника — Вайлас и Гаровин. Зекка передернуло, и он скривился, узнав тех двоих, которые оглушили его и похитили из Имперской Столицы.
— Оставь их, — посоветовал Бракисс, беспечно отмахнувшись. — Они завидуют тому вниманию, которое я тебе уделяю.
Зекк ощутил неожиданный прилив теплоты и задумался, правду ли говорит Бракисс или просто хочет дать ему почувствовать свою значимость.
Один из штурмовиков отсалютовал им.
— Разрешите доложить, сэр, — обратился он к Бракиссу. — Ремонтные работы на верхней причальной башне почти завершены. Мы добьемся функционирования в полном объеме за два дня.
— Хорошо, — с облегчением сказал Бракисс. — Просто в голове не укладывается, что тот неуклюжий повстанческий челнок имел глупость врезаться прямо в замаскированную Академию Тени! От этих повстанцев одни беды — даже когда они просто невнимательны!
Кворл вынул небольшой сердечник из запечатанного ящика. Но подпалинам и оплавленным дырам на панели управления Зекк догадался, что штурмовики, наверное, открывали киберзамки бластерами. Сердечник гипердвигателя был длинным, цилиндрическим, а в полупрозрачных трубках, наполненных тибанна-газом, который передавал энергию двигателям, мерцало желтым и оранжевым цветом.
— Это отличные новые модели, лорд Бракисс, — сказал старый пилот ДИ-истребителя. — Можно заряжать ими наше вооружение, а можно превратить еще больше наших истребителей в штурмовые корабли со световой скоростью, как мой прежний ДИ-истребитель.
Бракисс улыбнулся.
— Пусть это решение примет наш лидер. Ему будет очень приятно видеть новый прорыв в нашей военной мощи. Но обращайтесь с этими деталями осторожно, — сурово добавил он. — Пусть ни на одной не будет ни царапины. Мы не можем позволить себе разбрасываться ресурсами, когда перед Второй Империей стоит задача вернуть власть, которая принадлежит ей по праву.
Кворл кивнул и отвернулся.
— Вот видишь, Зекк, — сказал Бракисс, сдвигая белесые брови, — мы в этой битве аутсайдеры. Наше движение немногочисленно и в некотором смысле отчаянно, но мы знаем, что мы правы. Мы вынуждены сражаться за то, что принадлежит нам по праву, с неуклюжей Новой Республикой, которая все рвется переписать историю и обратить против нас ее хаотическую силу. Мы полагаем, что это может привести только к галактической анархии, — каждый будет стремиться к своей собственной цели, вторгаться на чужие территории, возмущать народы — и не будет ни почтения, ни покорности закону и порядку.
Зекк уперся кулаками в обтянутые кожаными доспехами бока.
— А свобода как же? Мне нравится делать то, что я хочу!
— Мы верим, что во Второй Империи найдется место и свободе, правда верим, — очень искренне сказал Бракисс. — Но после некоторого предела слишком много свободы ведет к катастрофе. Населяющим галактику расам нужна путеводная нить, опора порядка и надзора, чтобы они могли делать свои собственные дела и не разрушали при достижении своих эгоистических целей мечты соседей. Зекк, ты — человек независимый. Ты сам знаешь, что делаешь. Но только подумай обо всех несчастных, которых галактические перевороты согнали с мест, и теперь они слоняются по галактике без цели и смысла, им некуда идти, не о чем мечтать… И некому сказать им, что делать. Ты можешь это изменить.
Зекк хотел, было возразить, опровергнуть слова Бракисса, но так и не смог придумать, что сказать. Он сжал губы. Даже если в голову не приходит никаких доводов против, открыто соглашаться он тоже не желает.
