Морские пехотинцы проникли в космическую базу примерно в ее центре. По мере своего продвижения они производили зачистку коридоров и отсеков. Практически все очаги сопротивления, с которыми они столкнулись, оказались боевыми роботами или срабатывавшими от чутких датчиков ловушками. Живых зоров встретилось не более десятка.
Хадсон больше не сомневался, что за всем этим скрывается какой-то коварный план противника, огромная западня, в которую разом могли попасть две тысячи морпехов. Скорее всего, зоры замыслили взорвать базу, когда она будет полностью занята имперскими войсками. Для осуществления такого плана требовалось всего несколько зоров-камикадзе, которые установят взрывные устройства и дождутся подходящего момента.
«Бискейн» и другие корабли соединения Хадсона вышли в ближний космос и были готовы к встрече с зорами. Оставшимся на базе морпехам уже не было пути к отступлению: они были отрезаны от основных сил и противостояли противнику, неизвестному по численности, но известному своими психопатическими — по земным меркам — наклонностями.
Крепко сжимая подлокотники своего командирского кресла и наблюдая за тем, как на экране переднего наблюдения разрастаются неясные очертания кораблей зоров, Хадсон еще и еще раз благодарил Бога за то, что ему не довелось стать морским пехотинцем.
Давным-давно, когда люди на Земле и других планетах только начинали передвигаться по поверхности океанов, их суда были едва ли больше современной шлюпки. Построены они были из дерева, а не из металла, и передвигались благодаря силе ветра или человеческих мускулов. До эпохи паровых двигателей боевая мощь кораблей намного опережала их оборонительную способность, так что исход морских сражений зачастую решался первым же удачным залпом.
В те далекие времена капитан стоял на палубе и чувствовал, как под его ногами перекатываются волны. Он отдавал приказы и слышал, как их исполнение отзывается грохотом орудийных выстрелов. Побеждает он или терпит поражение это он мог сказать, основываясь только на своей интуиции, а опасность погибнуть на морских просторах всегда была реальной.
В космосе действовали иные законы. Системы внутренней гравитации компенсировали любую внешнюю нестабильность корабля, так что даже от шквального огня неприятельских лазеров не опрокинулась бы и чашка с кофе на капитанском мостике, пускай при этом сам корабль и ходил бы ходуном. Вместе с тем, когда защитные поля выходили из строя и вражеский огонь обрушивался не на энергетический «чехол», а непосредственно на корпус звездолета, дело принимало несколько иной оборот.
Капитаны звездолетов сидели в своих креслах и, едва заметив движение мерцающей точки на экране своего монитора, бесстрастно обрушивали на нее мегаэрги смертоносной энергии. Бывало и так, что защитные поля исчерпывали свои возможности или отказывали питавшие их генераторы, тогда в течение секунды все оканчивалось катастрофой: вспыхнувший во тьме космоса огненный шар знаменовал собой быстрый и жестокий конец многих жизней. «Вы никогда не поймете, что такое смерть, пока это не произойдет лично с вами. Но тогда будет уже слишком поздно».
Два века освоения межзвездного пространства сопровождались развитием принципов гуманизма. Конфликты между землянами редко приводили к катастрофическим последствиям для той или иной стороны. Как и в шахматной партии, игрок вовсе не стремился уничтожить противника, он должен был вынудить его прекратить борьбу. Средств массового уничтожения было так много, а человеческая жизнь так хрупка, что при боевых действиях главной задачей космических флотов стало не уничтожение противника, а его пленение. Умелый капитан звездолета за свою двадцатилетнюю карьеру мог похвалиться тем, что ни разу не уничтожил корабль, космическую базу или какой-нибудь другой объект противника. Даже после первых столкновений землян с зорами от такого обычая — брать в плен, а не уничтожать — было трудно отказаться: он слишком укоренился.
Зоры были «чужими» не только внешним обликом, но и тактикой. Их пренебрежение к жизни индивида носило вызывающий характер. Задавшись целью уничтожить какой-либо объект землян, они могли не пожалеть три своих небольших корабля, превратив их в бомбы замедленного действия. Земные стратеги не переставали твердить, что командиры зоров невежественны и прямолинейны… но только не адмирал Марэ, который много почерпнул от изучения культуры зоров. Жесткая демографическая политика повлияла на формирование у зоров коллективистского сознания и пренебрежения к интересам индивида, которым противопоставлялись интересы всей расы, но этим объяснялось далеко не все. Дело было в мировоззрении, образе жизни, в чем-то фундаментальном и всеохватывающем, таком, чего земляне просто были не в силах понять.
Сергею казалось, что он понял это после тех жестоких уроков, которые преподнесла начавшаяся кампания — она была совершенно не похожей на все предыдущие. Но теперь ему стало ясно, что он ошибался. Теперь он размышлял обо всем с привычным хладнокровием, анализируя ситуацию с позиции стороннего наблюдателя, хотя на самом деле у него просто руки чесались, чтобы разогнать «Ланкастер» и другие корабли эскадры и опередить ускользающих зоров.
Он взглянул на сложившуюся ситуацию в динамике, просчитав возможные альтернативы и варианты. С первого взгляда все обстояло достаточно просто: в качестве промежуточной, если не главной, цели надо было вначале захватить военные объекты зоров, в особенности орбитальную базу.
Для этого надо было бросить на штурм морских пехотинцев, а большую часть кораблей отрядить на сдерживание флота зоров. Все эти планы основывались на предположении Марэ, что зоры скорее попытаются поразить ближнюю цель — Имперский флот, чем отобрать у противника космическую базу.
Но Марэ ошибся. И теперь из-за этой ошибки большая часть штурмовой группировки флота оказалась в смертельной ловушке. Сергей обдумывал различные сценарии ее спасения, но подавляющее большинство из них оканчивалось разрушением базы, к тому же при условии самоубийства зоров, находящихся внутри, либо их уничтожения своими же соплеменниками с орбиты. Для этого требовалась всего лишь одна точно выпущенная ракета, которая прошла бы через заслоны Марка Хадсона и поразила базу в ее самое уязвимое место. После этого сражение было бы однозначно проиграно, невзирая на дальнейшую судьбу оставшихся кораблей зоров. Дело в том, что продолжать кампанию без штурмовой группировки и операционной базы было бы просто невозможно. И даже Марэ, каким бы самонадеянным он ни был, не осмелился бы явиться к императору и настаивать на проведении в жизнь своей прежней доктрины.
Выбор был прост — победа или поражение. Марэ, похоже, тоже понимал это и наверняка знал, что у Сергея эта проблема не выходит из головы. Он сидел неподвижно возле поста главного механика и бесстрастным взглядом смотрел на экран монитора.
Из-за обзорных экранов шлемов на Бойда смотрели осунувшиеся лица морпехов: мужчин и женщин, которые за свою не слишком долгую жизнь испытали слишком много. Их плечи поникли, их защищенные перчатками руки судорожно сжимали оружие.
Крис Бойд, который, в конце концов, был всего лишь одним из них, перевел взгляд на мини-компьютер, находившийся у него в руках. На его трехмерном дисплее был виден схематичный план космической базы с цветовой индикацией, показывавшей, как далеко та или иная штурмовая группа продвинулась в глубь объекта.
