Сергей несколько секунд не мог ничего сказать, размышляя над тем, что сообщил ему помощник. Для него было настоящим шоком узнать, что на борту корабля скрывается кто-то, скорее всего профессиональный разведчик, который отправляет информацию из зоны военных действий и до сих пор ничем себя не выдал.
— И что, эти шифровки продолжают отправляться?
— Последняя была отправлена как раз после взятия А'анену. Я внимательно просмотрел все другие каналы, но больше ничего не обнаружил.
— Давай подумаем. Ты не считаешь, что отправителем таких посланий мог быть и наш капитан Стоун? Ведь его исчезновение произошло как раз после того, как мы ушли в прыжок от А'анену.
— В принципе такое возможно, но у нас нет очевидных доказательств. Но возможно и то, что этот человек и сейчас находится на «Ланкастере» или на каком-то другом корабле флота и продолжает посылать свои шифровки.
— Черт возьми! — Сергей нахмурился и провел рукой по волосам. — Если нам пока некого подозревать, значит, кто-то из людей с большими полномочиями в нашей группировке — чертовски хорошо прикрытый шпион.
Военные, непосредственно участвовавшие в боевых операциях, и люди из Разведывательного Управления не испытывали взаимной симпатии и постоянно враждовали.
— Хорошо, Чан. Какие твои рекомендации?
— Прежде чем прийти к вам на доклад, я установил дополнительную систему охраны для шифровальной комнаты. Похоже на то, что наш шпион, если он до сих пор на корабле, не знает, что мы нашли следы его деятельности, хотя наверняка утверждать нельзя. Поэтому я бы посоветовал какое-то время ничем себя не проявлять. Мы просто будем держать ушки на макушке на случай новых сеансов связи.
— Считай, что это мой приказ. И никому об этом ни слова. Ты понял?
— Так точно, коммодор.
Оранжево-красное солнце Э'рене'е поднималось к зениту, но Макра'а ХэУ'ур, казалось, не обращал на его жаркие лучи никакого внимания. Взмахи его крыльев, совершаемые под размеренный счет от одного до одиннадцати, составляли единое целое с пейзажами и звуками безбрежных джунглей, над которыми летели они с Пталом. Птал с трудом поспевал за своим старшим кузеном, но, как Верховный Камергер, считал унизительным жаловаться на усталость и просить сбавить темп.
В глубине души он мечтал о хорошем глотке напитка эгенех, удобном насесте и мягком ветерке, от которого испарился бы пот, ливший из каждой его поры. Каждые пять двенадцатых дневного цикла или даже чаще он признавался себе (с некоторым раздражением), что ему следовало бы больше заниматься физическими упражнениями, неважно, в мирное или военное время. Однако, как бы то ни было, ни словом, ни знаком крыла он не позволял себе сказать Макра'а, что совсем выбился из сил.
«Если старый артха может это, значит, могу и я», — думал он.
Они покинули хийле ХэУ'ур, на скорую руку позавтракав и вкратце ознакомившись с последними новостями родного Гнезда. С тех пор как Макра'а узнал о надвигающемся пришествии Темного Крыла в Исконные Миры зоров, он стал задумчив и печален. Накануне вечером, на Совете Одиннадцати своего Гнезда, он пришел в такую ярость, что у Птала даже зародилось сомнение — не намерен ли патриарх его рода воспротивиться воле Верховного Правителя. Но если бы он поступил так, то обрек бы себя на участь иджу, не важно, сколько представителей его Гнезда последовало бы за ним. Но, в конце концов, приступ безумия миновал.
Утром, когда солнце только показалось из-за горизонта, Макра'а сказал, что собирается совершить небольшую прогулку. Он попросил участвовать в ней и Птала. «На самом деле это был скорее приказ, чем просьба», — подумал Птал. Положение крыльев Макра'а предполагало, что Правитель Гнезда не потерпит никаких возражений, будь на то официальные или личные мотивы. Поэтому они поднялись с одного из утесов Л'ле и, догоняемые лучами летнего солнца, полетели над пестро-зелеными джунглями.
Терпение Птала, равно как и слюна у него во рту, уже совсем иссякло, когда Макра'а начал снижаться. В этом месте в чащобе был виден просвет шириной примерно в шестьдесят четыре крыла. Именно туда и стал планировать Правитель Гнезда, за которым с облегчением последовал Птал.
Макра'а опустился на землю, за ним, отстав всего на несколько взмахов, приземлился и Верховный Камергер. Место их приземления представляло собой практически правильный круг, как будто деревья и подлесок в этом месте добровольно отошли на нужное расстояние. В центре этой поляны на невысокой восьмиугольной платформе лежал большой округлый камень, отшлифованный ветром и дождями. На его поверхности не было никаких рисунков или рельефов, но Птал, будучи экстрасенсом, сразу почувствовал, что от камня исходят едва ощутимые флюиды. Меч Птала тотчас ответил на это негромким и непонятным жужжанием.
Воздух был насыщен испарениями и слегка дрожал. В э» Йене, так же, как и в большинстве городов на планете Зор'а, осуществлялся искусственный контроль климата, поэтому в здешней атмосфере Птал почувствовал себя далеко не лучшим образом. Макра'а же не выразил ни малейших признаков дискомфорта. Не говоря ни слова, он взлетел на платформу. Опустившись на нее, он замер, сложив крылья в положение Почтения Перед Предками, и стоял неподвижно несколько секунд. После этого он наконец повернулся к Пталу и заговорил — впервые с того момента, как они покинули Л'ле.
— Этот камень лежит здесь уже более трех тысяч оборотов, се Птал. Знаешь ли ты, что это за камень?
— Я могу предположить, что это священный Камень Памяти, ха Макра'а. Если это так, то я сочту за честь присутствовать здесь.
— Обычно, — Макра'а опять поднялся в воздух и приземлился возле Птала, — в этом месте, — он сделал такой жест, словно хотел охватить всю поляну одним взмахом крыльев, — собираются только Правители Гнезд и Верховный Правитель. Здесь новому Правителю Гнезда вручается его лечийа.
Он отошел от Птала на несколько шагов и повернулся к нему спиной.
— Более трех тысяч оборотов тому назад на этом самом месте совершил посадку корабль Кану'у ХэУ'ура. Несмотря на враждебные местность и климат, он решил обосновать здесь свое Гнездо. Он сказал, что, борясь за существование, мы станем еще сильнее и никогда не свернем с избранного направления полета.
Макра'а вновь повернулся лицом к Пталу, что-то держа в руке.
— В истории гнезда ХэУ'ур есть упоминание о том, что сюда он привез горсть земли с родной планеты Зор'а, — когтистая лапа Макра'а разжалась, и Птал увидел маленький пластиковый пузырек. — Он разбросал эту землю здесь, смешал ее с местной почвой и произнес слова, ставшие девизом нашего Гнезда: «ce'e Map десен» — «здесь я остаюсь».
Откупорив пузырек когтистым пальцем, Макра'а высыпал его содержимое на травянистую поверхность поляны.
Птал хорошо знал историю своего Гнезда. Но он понимал, что Правитель неспроста завел этот разговор. Более того, он даже догадывался, зачем он это сделал. Ничего не сказав, Птал придал своим крыльям положение Вежливого Внимания и стал ждать.
