Система Льетгло представляла собой длинный ряд плоских многокилометровых дисков разного диаметра, нанизанных беспорядочной пирамидкой на общий гигантский металлический стержень. На этих дисках раз в пять лет по Октесу (это Ильес научила меня общему отсчету времени Экселя по Октесу — Крейзел нам понятия о здешнем времени не внедрил, думаю, — чтобы мы не смогли сами вовремя без него собраться)… Так вот, раз в пять лет к этой грандиозной пирамидке подтягивался народ со всего Экселя и отрывался на дисках, кто во что горазд плясал, сражался, соревновался в разных видах спорта, торговался друг с другом и всячески гудел — словом, отмечался большой интернациональный сабантуй.
К открытию фестиваля мы опоздали — впрочем, как разъяснил дракон, никаких открытий и закрытий отродясь на Льетгло и не праздновали, просто подруливали сюда все постепенно, к приблизительному сроку, тусовались тут до одурения, а потом, нагулявшись в доску, так же постепенно отваливали. Никуда не торопясь, без лишней суеты и пыли. Удобно, елы палы!
К нашему прибытию на пирамиде и вокруг нее жизнь уже бурлила ключом — по всей ширине пространства, куда мы вынырнули из межа, были раскиданы корабли всех флагов Экселя — здесь, как пояснил дракон, не было принято устраивать для каждой империи отдельную стоянку. Между кораблями шныряли катера, а также отдельные граждане и группы граждан. Меня удивило, что дракон и кот, оказавшийся при выходе от нас далеко слева, так смело вынырнули среди всего этого скопления кораблей и народов, не побоявшись столкнуться с кем-нибудь при выходе.
«Чтобы ты знал — на выходе из межа столкновения невозможны. Тебя автоматически выводит на участок пространства, свободный от какой бы то ни было крупной посторонней массы. А малую массу просто отбрасывает в сторону».
Действительно, вскоре после нашего выхода я увидел, как неподалеку возник еще один корабль, не повредив при этом никого из шныряющих. Некоторым из них, правда, пришлось при его появлении резко сменить направление маршрутов.
Гигантская неправильная «пирамида» висела с живописным правым креном посреди разбредшегося корабельного стада — хотя скорее всего, конечно, это наш дракон давал по отношению к ней левый крен — и больше всего напоминала гудящий и светящийся пчелиный улей — ей-ей, просто один к одному! В общем-то, даже «пирамиду» в ней сейчас можно было угадать не меньше, чем с трех раз, столько вокруг нее летало, висело и кружило всякого разного. Ну у нас-то здесь был вполне определенный объект поиска — ксенли, и найти их нам ничего не стоило, даже среди этакого всенародного месива.
— Где это мы, Стас? — спросил еще ничего ни про кого не знающий Ли. Повезло бродяге — просидел на курорте все время, пока мы вкалывали в поте меча, отдохнул, загорел под звездами, вон даже вроде поправился.
— Льетгло — так вся эта тусовка называется. Мы тут договорились встретиться с ребятами — Ратром, Клипсом. Небось не забыл еще?
Ли вздохнул. Нет, не рад он был своему культурно-принудительному отпуску. И правильно не рад.
— Как же, забудешь — кроме вас ведь у меня никого тут нет… Вас и вот ее… — он коснулся своего алмаза, непроизвольно бросил взгляд на мою грудь и тут же вздернул бесстрастную морду.
— Стас, а где же… — Ли обернулся на Дру, потом опять ко мне.
— Где твой алмаз?
Ч-черт! Круговорот Эйвов в природе продолжался. Ну ничего, недолго еще осталось. Соберемся все, заглянем в Мертвую Точку, и — за ней… Или наоборот — за ней, а потом уже… Да нет, все-таки сначала надо будет с войной разобраться.
— Долго рассказывать. Ей должны дать свободу, может быть, даже уже дали… Ты многого не знаешь, я тебе потом расскажу обо всем, а пока… Дракон, берем след!
«Щас, только тапочки надену!»
— Ну ничего себе — отбрил! В чем дело-то?
«Да ни в чем, просто обернись назад. А кстати, что такое „тапочки“?»
— Обувь такая, домашняя.
Я обернулся. Позади нас на спине дракона расположились в кружок хепы, в центре лохматого кружка сидел Сфит и увлеченно ораторствовал, размахивая руками. Сфит у них сегодня был не иначе как героем дня. И просто героем. Похитителем принцесс. Я поднял глаза выше — за кормой у нас, оказывается, вполне мирно и даже как-то неприкаянно висел одинокий «гусь-лебедь» легр.
— Сержант?.. «Принцесса, как я думаю».
— Если ты рассчитываешь, что я ее приглашу к нам в компанию, — таки ошибаешься!
«Но почему? Ведь она теперь безопасна!»
— Слушай, если ты поставишь ее присутствие условием своей дальнейшей помощи, то я ее, конечно, позову. Но прошу тебя как друга — не надо.
Дракон вздохнул. Как речь о сержанте — так он сразу вздыхать! А о том, сколько времени он ее покрывал, мне даже вспоминать не хочется. Джентльмен, твою мать! Бабник!
«Нет, я не бабник. Я другой», — грустно проронил дракон.
— Ага — ты тот еще неведомый избранник… Что-о-о?.. Интересно — это ты сам сымпровизировал или спер из моих подсознательных архивов?
«Не спер, а позаимствовал. А принцессу ты можешь, конечно, не брать, но учти, что ее присутствие в ближайшем будущем может тебе пригодиться».
— Зато оно помешает мне в настоящем.
«Как знаешь. Я тебя предупредил».
Дракон тронулся с места и медленно полетел среди праздничной сутолоки меж кораблями, по широкой спирали огибая Льетгло. Кот шел за нами на некотором отдалении, а «гусь-лебедь» приклеился к хвосту дракона, словно стригунок за мамкой.
Мы двигались осторожно, облетая неподвижные корабли, и нас самих много чего облетало, но не во всех случаях так же осторожно. Одна из пролетавших вроссыпь больших компаний перекинулась с нами веселыми шуточками, а потом взяла и ссыпалась на дракона, перебралась к нему на пузо и устроила там какое-то народное гуляние — нам сверху не было видно, что они там делают, но звуки до нас все время долетали. Другая многочисленная группа товарищей, набитая, как семечки в огурец, в шикарный прогулочный катер, напоминавший с виду длинную машину времен первых дизельных двигателей и даже с колесами, опустилась на дракона и принялась ездить по нему из конца в конец и по окружности, сопровождая свою познавательную экскурсию песнями и обильными возлияниями. Причем всякий раз, когда этот «Лоуренс Дитрих» уезжал на пузо, там, судя по звукам, начиналось нечто вообще неописуемое. А что там веселая публика творила с нашим котом, мне и подумать было страшно. Словом — народ гулял. Льетгло по правую руку от нас басовито гудело и шевелилось, как положено порядочному улью. Ксенли пока что нигде не высвечивался.
Разносящийся, наверное, на пол системы праздничный шум напомнил мне об одной моей давнишней зарубке. Наконец-то я мог использовать Дру по его прямому назначению.
— Давно хотел тебя спросить, — обратился я к нему. — Как физик физика…
Чуть не спросил: «Ты закон Ома знаешь?» Но вовремя сдержался.
