— Вот, привёл, — сообщил Лапин. — Сидел там, где вы сказали, только не в капсуле, а рядом.
— Всё правильно, там по завершении срабатывает автоматическое открытие, — сказал Прошин.
Герцог сорвался с места и бросился к племяннику, достигнув его, бесцеремонно сорвал накидку и, к удивлению большинства собравшихся, вперился взглядом в мужские причиндалы. Там всё было вроде бы на месте, и герцог вздохнул облегченно, а лорд Кромвел громко прокашлялся.
— Так, ну теперь, кажется, все в сборе, — сказал Прошин. — В связи с этим объявляю переговоры закрытыми. Обеим сторонам гарантирую немедленную доставку к своим армиям. — Он обернулся к бойцам: — Лапин, сажай старца и девушку в «Льдышку». Да, и нового лорда не забудь. Нестеров, герцога с его людьми — в броневик! Доставите их к армиям — да не перепутайте! — старца на запад, герцога на восток. Потом отгоните технику к порталу. Остальным на байки и немедленно отправляться туда же.
— Командир, а вы как? — выставил мощный подбородок чернобровый Нестеров. — Снова через «ход»?
— Отставить, сержант, задавать вопросы. Выполнять приказ!
— Командир, а может, герцога отвезти домой? Откуда и взяли? — спросил подбежавший Лапин.
— Да нет, пускай подумает о предстоящей битве в полевых условиях. Ему полезно.
Даже если герцог был с этим не согласен, высказываться он не стал: главное сейчас было избавиться от чужаков, и пусть их всех сотрет в порошок в этой предсказанной проклятым Мэллори Великой Битве. За то, что его оставили в живых после разгрома Темного Лорда, Трабан не испытывал ни малейшей благодарности: это чувство было ему в принципе глубоко чуждо. Другое дело ярость. И он еще найдет, на ком ее выместить, дай только срок. Не напрасно Враньеш старался держаться позади герцога, опасаясь попадаться ему на глаза, но всё равно уверенный, что вскоре ему припомнят всё, и в первую очередь, конечно же, новоявленного лорда Кромвела.
Итак, непримиримые враги с помощью бойцов погрузились в разные флаера, наградив друг друга напоследок взглядами, исполненными жгучей ненависти. Новый лорд, которого Шаман прочил в женихи принцессы, без особой охоты, но всё же пошел со старцем, ну и с ее высочеством, разумеется. Глядя на них, Андрей подумал, что этот брак действительно явился бы неплохим вариантом для Гордых. А какой пистон герцогу! Мэллори с его советниками и впрямь есть смысл об этом поразмыслить. Но, независимо от того, сложится бракосочетание или нет, этот парень не пропадет.
— Как вы думаете, командир, сражение состоится? — тихо спросил Андрей.
Прошин посмотрел на него испытующе, потом ответил:
— Больше чем уверен — рано или поздно армии сойдутся не на жизнь, а насмерть. Но не сегодня.
Капитан не наблюдал за отбытием правителей, озабоченный какими-то своими мыслями. И, хоть Шаман был сейчас полностью закрыт для контакта, Андрей угадывал, что может тревожить его теперь, когда Крайний уничтожен и им предстоит возвращение… домой? Такое теплое слово. Увы, не для них. Им предстояло вернуться в Бюро, и наивно было бы полагать, что в родном учреждении их ожидает достойная награда.
Правда, уничтожить их будет теперь не так легко. Но и в Бюро должны прекрасно это понимать.
Они остались на площадке втроем. Маша еще во время переговоров вспрыгнула на каменный барьер, да так и сидела на нем, обхватив руками колени. Поглядеть со стороны — обычная девчонка лет пятнадцати, задумавшаяся о каких-то своих, необычайно важных проблемах. На самом же деле настолько иная, что Андрей не взялся бы угадать, что сейчас происходит в ее голове, о чем она думает. Она лишь выглядела, как человек, но ей не было места в человеческом мире. Как теперь и им…
— Что будем делать дальше, командир?
Вот и наступило время для этого вопроса, не дававшего покоя всему СПАСу-4. Как им действовать, чтобы выжить после уничтожения Крайнего? Лишь двое из них подошли к моменту, когда назрела необходимость его решать.
— Я думаю, ты уже всё понял, Андрей, только не хочешь этого признать, — откликнулся Шаман. — Нам не позволят что-либо сделать. Просто не дадут такой возможности. Даже Мэллори сообразил, что с гибелью нелюди грядет зачистка концов — то есть та самая Последняя Великая Битва. И не он один. Обернись назад.
Андрей обернулся: из-за обломков башни выступила темная сухая фигура и приблизилась к ним.
— Почему вы остались? — спросил Прошин.
— Дни Великих Сил сочтены. Настал черед отмеченных Мраком, — ответил Бенджам оф Марин и обратил взгляд к востоку.
Туда же посмотрели Прошин с Андреем, а Маша соскочила с парапета и оказалась возле них.
Небо над горизонтом усыпали черные точки, постепенно увеличивающиеся в размерах: к бывшему Координационному Центру вновь приближалась воздушная флотилия, заранее беря его в кольцо.
— Мария, быстро беги отсюда! — велел Прошин. — Беги в лес! Ты у нас шустрая, успеешь.
Она повела головой — демонстративно медленно, словно обозревая окрестные красоты, и опустилась у ног Андрея.
— Маша, уходи! Здесь опасно, и ты ничем не поможешь нам, — попробовал увещевать Андрей. Напрасно: она отвернулась. Будто ничего не слышала.
У Андрея мелькнула мысль о телепортации — через тронный зал обратно в Гнилую Берлогу. Этот способ бегства использовал гралл, удирая из логова, а потом обратно. И их настигнут так же, как гралла. Рано или поздно. А скорее всего, уже поджидают в замке.
— Ну что, Андрей, ты понял? — спросил, щурясь от ветра, Прошин.
— Да, капитан. На подходе к логову разворачивается стандартная операция по уничтожению нелюди. Только нелюдь теперь — это мы, — Андрей вновь поглядел на приближающихся своих, качнул головой: — Но Мэллори ошибся. Последняя Великая Битва уже состоялась. А это… — он горько усмехнулся: — Это будет просто фейерверк… Организованный Бюро в честь победителей.
Андрей выщелкнул батарею из «калаша» — она звякнула о камень — и опустился на плиту рядом с Машей.
«Дзынь-клац!» — упала еще одна батарея, и Прошин сел напротив ученика. Сказал, откладывая в сторону автоган:
— Ты прав, Андрюха. Я тобой горжусь.
Старый Бенджам оф Марин потер поясницу и медленно, превозмогая боль в суставах, уселся с чужаками. Нет, Сила Печати не покинула его с гибелью Лорда. Просто мудрый Бенджам знал, что Великие Силы, в отличие от людей, не поднимаются добровольно на жертвенный алтарь, и он берег сейчас каждую крупицу — не для Великой Битвы.
А для Последнего Противостояния.
Так они сидели молча до тех пор, пока вокруг не взвился огненный смерч. Само здание сотрясло серией мощных взрывов, но старый комплекс был по-настоящему крепок и держался, хотя тысячи осколков, крупных и мелких взлетали и низвергались в бушевавшем пламени. Лишь люди в самом центре ревущего Ада оставались неподвижными, накрытые почти незримой силовой броней, созданной и удерживаемой их собственной Силой.
