Мисс Милдред снова издала тот же звук, а сестра ее низким голосом произнесла:
— Это правда?
— Да, но это не могила, ничего подобного, просто перекопали небольшой участок земли. Там ничего нет. Я рассказала об этом мисс Линси, и она, кажется, с готовностью отказалась от мысли, что это как-то связано с ее видениями, или снами, как бы вы их ни называли… — Я шевельнула рукой. — Но, как я начинаю думать, отнюдь не является чепухой, мисс Агата.
— В самом деле? Как же так?
Я наклонилась вперед:
— Только давайте все проясним. Очевидно, что каков бы ни был смысл снов мисс Линси, они никак не связаны с моей матерью или со мной — здесь и сейчас. Мама умерла много лет назад. А из Тодхолла она уехала задолго до того. Даже если она все еще жива и вернулась сюда, неужели кто-нибудь узнал бы ее так легко, да еще в темноте?
Я перевела дух:
— Но я должна кое о чем вам рассказать, и пусть сейчас все останется между нами, пока я не разузнаю об этом побольше, хорошо? Мне рассказали сегодня, что недавно к викарию заходил какой-то мужчина, расспрашивал про могилу моего деда, его друг.
— А! — воскликнула мисс Агата. — А женщина была?
— Я не в курсе. Может быть. Если и так, то, вероятно, именно эту пару видела на кладбище мисс Линси.
— Вы его знаете?
— Нет. Очевидно, не он из Тодхолла. С ним разговаривала Лил.
— Да она и сама здесь не так давно. Чужой в деревне? Так вы полагаете, он хотел узнать про могилу вашего деда?
— И про могилу тети Бетси тоже, — ощущая на себе пытливый немигающий взгляд, я как-то не захотела вдаваться в детали и просто сказала: — Мы с Дэйви Паскоу ходили туда сегодня положить цветы, а на могиле тети Бетси уже лежали цветы. Их могли туда принести в воскресенье.
— Родственники Бетси Кэмпбелл. Понятно. Да. — Последний, заключительный взгляд на меня убедил гостью оставить эту тему.
— Ладно, — в голосе мисс Агаты, непреклонном, низком, все еще выражающем неодобрение миру снов, видений и призраков, звучало скорее сожаление, нежели облегчение, — что ж, Милдред, кажется, Белла могла оказаться права, даже если ее увело в сторону.
— Бедная Белла. Она была так озабочена, — трепетно выговорила мисс Милдред, а ее сестра в ответ фыркнула:
— Она могла бы, по крайней мере, держать все при себе! Это просто удача, что Кэйти настолько рассудительна.
— Не волнуйтесь за меня, — сказала я. — Но должна признать, я очень надеюсь на то, что мисс Линси не станет рассказывать эту историю всей деревне!
— Сомневаюсь, что ей этого захочется. Она в некоторых отношениях, — продолжала мисс Агата, держа себя в руках, как я подумала, с определенным усилием, — непростая соседка. Но я полагаю, что могу уверить тебя, Кэйти, или мне следует теперь называть тебя миссис Херрик?..
— «Кэйти» достаточно.
— Я могу уверить тебя: дальше нас это не пойдет. Мы пришли поговорить с тобой, потому что Милли очень нервничала и мы не знали, что Белла уже тебе все рассказала. И тебе не стоит беспокоиться, что она пойдет распространять всю эту чепуху по деревне — потому что это чепуха, неважно, правдивая или нет, — решительно заключила она. — Я сама с ней побеседовала.
«Держу пари, что сны после этого прекратятся надолго», — подумала я и тут же испугалась, что сказала это вслух, потому что мисс Агата неожиданно улыбнулась, и за очками в ее глазах на мгновение вспыхнул озорной огонек:
— Я пригляжу, чтобы так оно и оказалось, — объявила она. — И я уверена, что ты слишком рассудительна, чтобы не спать из-за всего этого. Пойдем, Милли.
Они ушли.
Рассудительная или нет, но я довольно долго не могла уснуть той ночью, но наконец благополучно наступило утро, и вместе с ним явилась Присси, изящная, смеющаяся, нагруженная провизией для ланча.
Глава 20
Присси принесла копченого лосося, свежие булочки и пакет персиков.
— Не думаю, чтобы все это продавалось в лавке у Барлоу, — весело щебетала она, выкладывая продукты на кухонный стол. — И я тебе не скажу, где я их добыла. И так понятно, что на чернейшем из рынков, но это проблемы моей совести, а не твоей, и у меня гораздо больше опыта, чем у тебя — раз я выросла в доме викария. Сейчас я, так или иначе, храню совесть у себя в желудке. Вот я еще лимон принесла, просто к случаю. Еще банка ветчины, но поскольку ты пригласила меня на ланч, я решила, что основные блюда оставлю на тебя. Прежде чем выйти в люди, ты была неплохой кухаркой.
— Тушеный кролик, — откликнулась я и рассмеялась, глядя на притворно равнодушное выражение ее лица, — Нет, не бойся. Их, бедных, некому теперь стрелять. Это всего лишь цыпленок.
— Слава богу! Я так надеялась, что это чудесное благоухание издает не кролик! Так даже в глубинах Тодхолла обнаружился черный рынок?
— Лишь бледно-серый. Мне повезло. Я вспомнила, что мистер Блэйни по пятницам развозит птицу, и мне достался цыпленок. Ух ты, этот лосось выглядит просто восхитительно! Спасибо тебе. Теперь у нас будет настоящее пиршество. Начнем с выпивки? Я раздобыла в «Черном Быке» сносный херес. А теперь садись-ка, хитрюга, и расскажи мне для начала, откуда у тебя, пампушка Присс, такая сногсшибательная фигура, а?
— Безо всякого копченого лосося и жареных цыплят. Годы, долгие годы, дорогуша, всякой гадости вроде сырой капусты, морковки и домашнего йогурта. Но это окупилось. Теперь я — стройняшка Сцилла. Спасибо. Ну, за здоровье, — она взяла свой стакан и глотнула херес. — Для Тодхолла совсем неплохо! Да, Гордон не хочет, чтоб меня звали Присси, имей в виду, — она рассмеялась. — Я тоже вышла в люди. Я тоже не видела мир в те времена, потому что увлеклась Гордоном гораздо раньше, чем что-нибудь о нем узнала. Но брак с богатым банкиром — это, как ни крути, ступенью выше любого дома викария, какой ни назови!
Я засмеялась:
— Верю на слово! Сцилла? Очень мило. То же самое и со мной. Я Кэйт для всех друзей Джона, но как-то получилось, что теперь, когда я снова приехала сюда, «Кэйти» кажется более подходящим. Это же, я боюсь, касается и «Присси».
— Неплохо. Если только ты позабудешь про пампушку!
— Как об этом можно подумать, глядя на тебя? Подожди минутку, дай я взгляну на цыпленка… Да, он почти готов. Нам о многом надо переговорить. Расскажи все про себя. Я знаю, ты учительствовала, когда Гордона отправили на восток, а потом школу эвакуировали в Канаду. Когда он демобилизовался, вы, что ли, поселились недалеко отсюда? Где вы живете? Послушай, мы ведь потеряли всякую связь, верно? Мы с твоей матушкой писали, конечно, друг другу на Рождество, дни рождения и все такое прочее, но я, получается, ничего не знаю про тебя, за исключением того, что вы счастливы и что раз теперь вы снова вместе, твоя мама умирает от желания надеть на себя ярмо бабушки. У нее есть надежда?
— Не то чтобы сию секунду, но в список уже внесена, — она засмеялась и погладила свой плоский животик. — Присси скоро снова станет пампушкой.
